– Ну так пошли!

На берегу Рил решительно сбросила с себя всю одежду и, не обращая никакого внимания на суетящихся на поляне парней, пошла в воду. Таш постоял на берегу пару минут, пока она не уплыла подальше, и вернулся к тому месту, где остались лежать убитые вандейцы. Надо было забрать вещи Рил, а показывать ей все это лишний раз... не есть полезно ни для нервов, ни для совести. Оставлять ее одну, даже голую и даже среди своих парней, он уже не боялся. Если уж она завалила троих вандейцев, то, значит, способна размазать по стенке кого угодно, буде кто решится протянуть к ней свои поганые ручонки. Таш улыбался про себя всю дорогу. Пусть все боги осудят его, но он испытывал такую гордость за свою Рил, какой ему никогда в жизни испытывать не доводилось. Так что теперь, господа изгои, вам придется отнестись к ней серьезно, а не просто как к красивой бабе, с которой можно не церемониться. Придется церемониться, и считаться тоже придется, даже если он сам отдаст концы в очередной заварушке и некому будет стоять у нее за спиной!

Когда он вернулся к озеру, она еще плавала. Он помахал ей, чтобы вылезала, пора было ехать, и на этот раз она не стала возражать.

Дома Таш отправил Рил переодеваться, потому что все тренировки на сегодня, разумеется, отменились, а сам заглянул к Самконгу.

Тот уже довольно потирал руки, потому что за те полчаса, что Таш потратил на приведение в порядок расстроенных нервов Рил, с желтолицым полукровкой успели побеседовать, и он начал петь как соловей. Вандеец пока помалкивал, но от него никто и не ожидал, что он сломается так быстро. Терпение и еще раз терпение, товарищи изгои!

– Ну, так что, собираем совет? – спросил Таш у своего друга, зная, впрочем, ответ.

– Я уже послал за остальными, – растягивая губы в улыбке довольной акулы, ответил Самконг. – А правда, что это твоя красавица завалила вандейца, которого ты прислал?

– И не только его.

Брови Самконга поползли вверх.

– Ты все-таки плохо на нее влияешь.

Обосновать свою точку зрения Самконгу не дал слуга, который сообщил, что в гостиной их ожидают Крок и Валдей. Однако, какая оперативность! Таш глянул на Самконга.

– Ну да, да, это я велел бросить все и явиться немедленно, так что не дергайся, никто ничего не успел пронюхать!

Таш кивнул и вышел. Надо было переодеться и посмотреть, как там Рил. Самконгу осталось только пожать плечами и смириться. Таш вообще не отличался многословностью, а когда волновался, из него вообще ничего нельзя было вытянуть. Разве что клещами, да и то...

«Семья» действительно собралась быстро, только Лайра, как обычно, немного опоздала, но к этой ее манере все давно привыкли и не обращали внимания. Бадан тоже явился, хотя Таш не был уверен, что тот не исчезнет в последний момент. Однако наглость и уверенность рыжего в том, что он опять сумеет обвести кого угодно вокруг пальца, были поистине безграничны. Он смотрел на всех, и на Таша в том числе, такими честными глазами, что так и хотелось поверить в его невинность. К сожалению, эта самая невинность была с почестями похоронена еще в те далекие времена, когда Бадан был очаровательным рыженьким младенцем.

– Друзья мои! – высокопарно, как и подобало случаю, открыл собрание Самконг. – В нашей семье произошло немыслимое: один брат обвиняет другого в предательстве. – Собрание возмущенно зашумело, и Самконг продолжил: – На нашего друга Таша и его подругу Рил сегодня, не далее как пару часов назад, было совершено нападение. Благодаря его предусмотрительности, посмевшие напасть на них недоумки радуют сейчас своими подлыми душами Свигра в аду, но все могло кончиться и не столь удачно. К счастью, предусмотрительность нашего друга и на этот раз не дала промаха, и в наших руках оказались два «языка». К работе с ними тут же приступил Лешец, и один из них сразу начал рассказывать очень интересные вещи. Кому интересно, может нанести Лешецу визит и попросить нашего соловья исполнить арию на бис, но, с вашего позволения, сюда мы его приглашать не будем. Достаточно того, что я ее повторю.

Оказывается, – тут Самконг обвел «семью» многозначительным взглядом, – что нашего друга Таша самым подлым образом заказали! И заказал не кто иной, как наш любимый и единственный законный правитель Ольрии князь Богер. Но откуда, скажите мне, уважаемые изгои, мог пронюхать какой-то там задрипанный князь, где именно будет отдыхать со своей подругой наш старый и предусмотрительный друг Таш?

Вот мы и подошли к самому главному! Оказалось, что птичка, которая поет сейчас в подвале у Лешеца, видела своими глазами, как некий рыжий изгой общался с князем и двумя его прихвостнями прямо перед тем, как тот отдал приказ о нападении. Но это еще не все. Этот рыжий доброжелатель счел нужным лично предупредить наемников о том, насколько опасен наш Таш, и так их напугал, что они решили сначала попробовать с ним договориться, а потом уже применять силу. И, собственно, это и спасло Таша и его людей от возможных потерь. Я повторяю, все могло обернуться намного хуже. Итак, теперь вам известно столько же, сколько и мне. Господин Бадан! – Такое обращение среди своих было хуже всякого оскорбления. – Вы не хотите ничего нам объяснить?

– Да, друг мой Самконг! – не обращая внимания на грубость, чрезвычайно учтиво ответил Бадан. – Ты совершенно прав, настало время пролить свет на мотивы некоторых моих поступков. И скажу сразу: ни о каком предательстве с моей стороны не может быть и речи. Ну, разве что о небольшом вразумлении неразумных.

Итак, вчера на меня вышли люди князя и сказали, что наш юный правитель желает меня видеть. Я подумал: а почему бы и нет? Согласитесь, из первых рук узнать причины всех наших неприятностей за последние полгода – это стоит того, чтобы слегка поумерить свою гордость.

– Ну и как, поумерил? – с непонятным выражением спросил Самконг.

– Поумерил, друг мой, поумерил! Чего не сделаешь ради «семьи»! Так вот, оказывается, наш дорогой князь собрался, наконец, жениться. Радостная весть, не правда ли, друзья мои? Признаться, я, как и все остальные подданные, даже не смел надеяться, что такое важное для страны событие произойдет раньше, чем лет эдак через двадцать, потому что, как вы понимаете, кровь у нашего князька слабовата и жена ему нужна из хорошей семьи. А то детки получатся без права наследования, а это скандал и хана всей нашей Ольрии. Когда князь заговорил со мной о женитьбе, я, признаться, слегка удивился. При чем здесь мы? Оказывается, очень даже при чем. Дело в том, что подружка нашего Таша – чистейших царских кровей девочка! Императрица, мать ее так! Ну, судя по тому, как лихо родственнички сбагрили ее в рабство, вступить в права наследования ей не светит, но кровь, дорогие мои братья-изгои! Кровь со счетов не сбросишь! И за эту кровь князь готов простить ей все, и даже то, что наш друг Таш уже успел ее... выучить кое-чему. Мальчишка оказался не из брезгливых. Плебейская кровь! – презрительно сощурился Бадан. Взгляд Таша, брошенный на него после этих слов, он предпочел не заметить. – Так вот. Его высочество изволит свататься к нам. Мы отдаем девчонку ему в жены, а он отдает приказ своим жрецам, они сводят нам клейма и проводят обряд. Оп-ля, и мы больше не изгои!