– Кое-что изменилось, Освободитель, верно?

– Да,– Санти не стал вдаваться в подробности.– Пойдем в дом, Соан!

Утром следующего дня войско выступило из Фаранга. Речь Санти произвела свое обычное действие: его военачальники полночи провели, отбирая из числа добровольцев тех, кого стоило взять с собой. В результате у молодого вождя появилось еще две тысячи всадников и втрое больше пеших.

Биорк и Санти вместе с верховыми отправились в Лигон, а Ганг с пехотой, добровольцами и воинами-моряками двинулся напрямик, к месту, выбранному вагаром для битвы. Им следовало за четыре дня пройти больше семидесяти миль, чтобы поспеть туда раньше, чем армия Юга.

Санти был доволен. Численность его армии удвоилась. Он узнал, что отец жив. И у него появилась надежда увидеть мать.

Санти был доволен, но Биорк – скорее озабочен, чем удовлетворен. Их по-прежнему вдвое меньше, чем южан.

– Мне еще раз понадобится твой дракон,– сказал он, подъехав к Санти.

– Запросто. Кстати, может, мне имеет смысл пообщаться с этим Керанраоном лично?

– Ты же знаешь, он не пожелал с нами разговаривать!

– Но… В конце концов Серый может принести меня к нему и без его желания! А войско…

– Я думаю: пока это слишком рискованно! – произнес Биорк.– Если мы сможем доказать, что достаточно сильны, ему придется пойти на переговоры. Но времени не много, брат! Я мыслю: так будет лучше.

«Слепые волы, идущие по кругу – вот что есть люди в руках овладевшего Силой. И воля его – ось, вокруг которой движется мир. Он собирает муку, он готовит хлеб, но волы, чувствуя запах хлеба, не ведают о том, кто его печет. Они не знают хозяина, потому что двигаться их заставляет кнут раба».

Властелин Душ. Алчущий Силы из Эдзама. Правил на троне Бабра[14]до пришествия Великого Фахри Южный Конг. Лето тысяча двенадцатого года.

– Главное, чтобы они не встретились! – Мощный-как-Пламя оглядел своих собратьев.

Хвала Силе: все они здесь! Никто больше не ушел в Нижний Мир! Трижды хвала! Они нужны ему все!

– Ург-Хиал! Тебе предстоит вернуться в Сарбур и низвергнуть Турарбура, жреца!

Мощный-как-Пламя коснулся сознанием Ург-Хиала и уловил сомнение.

– Говори! – велел он.

– Турарбур силен! – негромко произнес Ург-Хиал, Чаша Тьмы.

– Я убью его! – перебил собрата Корабль Грома.

– Нет! – прогремел Мощный-как-Пламя.– Говори, Ург-Хиал!

– Он силен! – так же неторопливо продолжил тот.– И он был полезен нам все это время!

– Мы не можем влиять на его мысли! – твердо сказал Мощный-как-Пламя.– Он был полезен нам, пока его желания совпадали с нашими. Сейчас наша сеть слишком тонка, чтобы рисковать. Турарбур достаточно силен, чтобы оборвать любую из нитей. Ты убьешь его, Чаша Тьмы! Возьми с собой Разящего!

– Я мог бы управиться и сам! – снова вмешался Корабль Грома.

– Нет, я сказал! Тебе предстоит более важное дело! Поедешь в разрушенную башню, где хранится Саркофаг. Ты должен открыть его, Корабль! Я предчувствую, ты сделаешь!

– Да! – сказал маг.– Я тоже чувствую, что увижу, как он откроется! Пусть Чаша Тьмы сочтется с Турарбуром вместо меня!

– Уанх! – продолжал Мощный-как-Пламя.– Тебе – издали следить за Избранником и теми, кто с ним! Их желания направлены! Наблюдай! Будь осторожен! Вызови меня, если что-то пойдет не так! Ты, Повелитель Демонов, займешься воинами с юга! Будь втройне осторожен: с ними Дирг из Народа! Это всего лишь колдун, но он чу?ток! Вы оба! Когда армии сойдутся, не медля вызывайте меня! Будьте тверды, братья! Истинное Знание – близко! Ург-Хиал! Благоприятный день – завтра! Не упусти его! А сейчас позаботимся о тех, кто поддерживает нас! Ты приготовил жертву, Корабль?

* * *

Турарбур, Верховный Жрец Быкоглавого в Сарбуре, стоял посреди своей просторной кельи и глядел на тощее тело, распростертое на зеленом гурамском ковре.

Грудная клетка лежащего была вспорота, словно ударом бычьего рога. В проломе, между торчащих ребер виднелась развороченная каша легких и блестящий голубоватый край сердечной мышцы.

Плащ мертвеца пропитался кровью, и бурое пятно расползлось по ковру, дорогому ковру гурамской работы.

По мускулистому телу Турарбура струился пот. Могучая спина, грудь, мышцы которой вздулись, а кожа покраснела,– влажно блестели. Живот Верховного Жреца, казавшийся составленным из каменных плит, обтянутых кожей, ходил ходуном.

Турарбур провел по мокрому лицу рукой и оглянулся, поймал взгляд огромных черных глаз, наполненных животным ужасом. Свернувшаяся в комок в дальнем углу обширного, как площадь, ложа, девушка прижимала к груди смятое одеяло, глядя то на Турарбура, то на изуродованный труп у его ног. Верховный Жрец слышал, как лязгают ее зубы.

Тяжело ступая, Турарбур подошел к ложу и взялся за край одеяла. Девушка судорожно вцепилась в плотную ткань, но Верховный Жрец отобрал у нее одеяло и принялся отирать пот со своего лица.

Девушка прижалась к стене, подобрав ноги и обхватив себя руками. Ее била крупная дрожь.

Турарбур, широкий, огромно-могучий, возбужденный, стоял, расставив бугрящиеся мышцами ноги и неторопливо водил мягкой тканью одеяла по разгоряченной коже. Верховный Жрец любил свое тело. Он сам создал его таким. Под стать тому, кому служил. Таким, чтобы всякий взглянувший на обнаженного Турарбура сразу вспомнил о Быкоглавом.

Девушка глядела на Верховного Жреца и постепенно успокаивалась. Такова была мощь его кажущихся медлительными движений, что в присутствии Турарбура люди невольно забывали о страхе.

Казалось, когда он рядом – вокруг царит мир.

Девушка поймала его взгляд и неуверенно улыбнулась. Она больше не дрожала. Тем более, что в келье было довольно жарко.

Турарбур вытерся и бросил одеяло на ковер.

Опустившись на край ложа, он поманил девушку указательным пальцем. Та, проворно, на четвереньках подбежала к нему из своего дальнего угла и потерлась головой о мускулистый живот.

Верховный Жрец нежно опрокинул ее набок, положил головой на свое бедро и провел ладонью по изогнувшейся гладкой спине. Мягкие черные волосы девушки накрыли его колени и чресла, словно шелковый плед.

«Бедняжка! – подумал Верховный Жрец.– Испоганил девочке первую ночь! Экая тварь! Откуда он взялся?»

Турарбур посмотрел на круглый затылок девушки.

«Смотри-ка! Малютка уже оправилась!» – порадовался он, чувствуя, как она старательно, хотя и неумело водит языком по его коже.

Турарбур засмеялся. Басовитый смех Верховного Жреца эхом отразился от потолка.