Мне овезло остаться в областном городе одному, жить в гостинице меж клиникой и библиотекой. Потом идёт период, когда врач учится на сложных больных и осваивает смежные специальности, потом собирает «народные рецепты» и методы лечения…

И, наконец, отчётливое понимание того, что каждая болезнь, помимо вполне конкретных нарушений со стороны отдельных органов и систем, содержит ещё и некий мистический компонент – наказание больному за какой-то его проступок или грех. И тут эффект лечения напрямую зависит уже не только от квалификации врача, а и от его кармы. От «морального» его потенциала. Достаточно ли у врача именно этого для излечения данного больного? Бывают сложнейшие случаи, которые удаётся вылечить легко, а бывают и такие, над которыми можно биться всеми возможными тебе методами как рыба об лёд, и ничего, в сущности, и не сделать. И это при одной и той же патологии, которую ты знаешь, как свои пять пальцев, как и того, что большего этот больной не получит уже и ни где в мире. То есть, лечение почти всегда зависит не столько от тяжести диагноза, сколько от грехов больного и «морального» потенциала врача…

Весы, одна из чаш которых может перевесить или не перевесить другую. А ведь существуют ещё и больные, которых, до какого-то определённого времени, вообще никому не вылечить! И больше всего меня интересовала именно эта – уже и мистическая составляющая лечения – где тут подвижка? Пора было решаться и на это знакомство…

Но, для начала, я решил испытать неизвестного мне кудесника. К деду я отправил уникального больного. Этому молодому парню все врачи всех больниц, вот уже несколько лет не могли снять боли тройничного нерва. Для не особо разумеющих суть, трудно найти эквивалент. Это, как если бы, у человека сразу заболели бы все зубы с одной стороны рта. Радикально тут помогает лишь иссечение гассерова узла, но эта операция довольно сложная.

Кстати, первая, на которой я присутствовал студентом на кафедре общей хирургии. Бедняге не могли помочь вот уже несколько лет, и все мыслимые капельницы в стационарах, где он пригоршнями ел анальгетики. Полностью эти боли снимались только наркотиками.

Это был милиционер, поступивший в госпиталь МВД, где я вечерами консультировал, и где у меня было в стационаре десятка полтора коек. При таком «лечении», впереди его неизбежно ждала болезнь крови и поражение печени. Я был вынужден рискнуть – всё равно ни я, ни другие врачи, ничем не могли ему помочь, а ставить свои иглы здесь, я, тем более, не мог – в госпитале был свой штатный иглотерапевт, раздувшийся от собственной значимости, как жаба. Отношения меж нами были и так уже, хуже некуда – после Японии я прекрасно знал, что иглотерапевт, не владеющий диагностикой по пульсам, равен нулю с любыми своими схемами и иглами, если он работает на теле…

Так бездумно колоть можно только в уши, да и то лишь, если точки на них находят специальным прибором, которого у него не было, а у меня их было уже несколько. Так, что я сознательно пошёл на тягчайшее должностное преступление. Ведь, отправив больного «мента» к деду, я продолжал вести его дневник, как если бы, он находился у меня в стационаре! Ничего хорошего мне это не сулило – это было уже, почти, статья УК. Спасало лишь то, что у меня не было их погон – я не был штатным сотрудником этого всесильного госпиталя.

Так, что меня бы они и не посадили, а просто указали на дверь. Но хуже всего, что случилось то, что случилось – мой больной, вдруг… пропал!! Как в воду канул! Он исчез, а мне ничего не оставалось, как продолжать тупо писать лживую его «историю болезни» Каждый день придумывать ему его ежедневный статус по всем его органам и системам. Подлог! И вот теперь то, уже – случись с ним что – меня уж точно подведут под статью – тут меня уже ничего не спасало!..

Он появился спустя неделю. Сияющий и здоровый. Впервые за несколько лет, этот парень не знал боли без лекарств – за неделю дед излечил его почти полностью! Объяснил он ему и причину болей, которую не смогли установить все врачи до него – сторожа клуба. А ведь там были не десятки, а уже сотни врачей. При травме верхней челюсти, у него при заживлении, в рубец попало одно из нервных окончаний тройничного нерва…

Вот к этому-то деду я и собрался за очередной, так сказать, порцией опыта – авось, что нового и ещё узнаю. На необъятных просторах нашей страны я насмотрелся на всякого лечащего люда, но о «деде Илье» следует сказать особо.

Это был ссыльный с Западной Украины, где его, прежде чем сослало НКВД, как «зажиточного», трижды водили на расстрел немцы. Здесь его опередили на 100-ый километр на поселение, дав место сторожа в клубе. От скуки он и наловчился гадать на картах. Это у него неплохо получалось и вскоре завелась клиентура, деньжата, то да сё. Так бы и жил он себе, но только в один прекрасный день, а вернее, ночь, является ему во сне один старичок и говорит:

– Ты, карты-то, Илья, брось. Нехорошо это.

Илья объясняет, что, дескать, жить как-то, надо…Тогда старичок даёт ему такой совет:

– А вот есть у тебя молитвенник. Ты его людям и читай. Больным и здоровым – всем подряд. А как читать и что – увидишь…

Проснулся Илья, сел и задумался – к чему бы это? А тут к нему, как раз, и очередная клиентка пришла на гадание – да ещё и какая! С врождённым птозом обеих век!! Для немедицинской части, тут я поясняю уже особо – сам я, кстати, таких никогда и не видел – веки у неё от рождения не поднимались. И для того, чтобы хоть как-то, глядеть, она их сама поднимала. Пальцами. Да, так постоянно и держала – сколько надо было. Муж её, директор стройтреста, в какие только страны, уже, беднягу ни возил – и в Германию, и в Китай, да вот только толку не было. Местные лекари ей предложили последнее – подшить ей веки. За этим она и пришла к Илье. Погадать – соглашаться ли? Тут-то Илью и осенило:

– А, давай-ка я тебе – говорит – лучше свой молитвенник почитаю!

– Что ж, читай, коли так.

И начал Илья ей читать. Строки, которые надо было ему читать, сами себя показывали – они, как бы, сами светились изнутри. Но в каждой молитве светилось всего несколько строк, поэтому каждый раз складывалась какая-то новая, совершенно другая молитва. Читал он ей, читал, как вдруг, глаза-то у неё, сами собой, и открылись! Она в слёзы, да и он плачет. Еле ушла… А немного спустя, является её муж, закатывает в клубе пир на весь мир, рассказывает собравшимся эту историю, щедро одаривает Илью и объявляет его величайшим лекарем мира. И повалил к Илье народ. Да так, что ни отдыху Илье от него не стало, ни продыху. Несколько десятков облепляли его сараюшку каждый день. Ну, и деньги, конечно. А не деньги, так продукты. И зажил Илья. Дом новый купил, хозяйство. А слава его, как лекаря, всё росла, ширилась, да так до меня и дошла. А старичок этот ещё не раз к Илье во снах являлся. Рассказал, как сделать из магнита от динамика, игл и ножа, нечто вроде лечебного магнитометра, чтобы, значит, то «вредное биополе», что из человека при чтении его молитв выходит, намагниченным ножом бы отсекать. Ещё любопытнее, что во время чтения молитв Илья прозревал прошлое и будущее человека. Что твоя Ванга…

Вот к этому-то Илье я и явился. За передовым, так сказать, опытом…