Императрица объявила, что все видные люди империи обязаны присутствовать на церемонии в Лояне. Члены царского рода Ли и другие аристократы подозревали, что их заманивают в ловушку. Вспыхнувшие во многих местах мятежи были быстро подавлены. Последовавшие казни, самоубийства и наказания посеяли хаос среди знати, а род Ли был почти полностью истреблен.

В этом успехе У-хоу увидела покровительство Неба, что еще больше подогрело ее тайные желания. Ее любовник-монах раздобыл буддийский текст, предсказывающий скорую реинкарнацию некоей богини, которая принесет «безграничную радость» народу, и настойчиво внушал императрице мысль, что она и есть эта реинкарнация. У-хоу позаботилась о том, чтобы эти идеи получили широкое распространение, и подняла авторитет буддийского духовенства, основав и финансируя храмы в каждой префектуре, а также удостоив некоторых монахов титула «герцога» и посвятив в духовный сан более тысячи человек.

Подготовив грандиозную церемонию, У-хоу наконец дала волю своему честолюбию. Скромно отвергнув три петиции с просьбой занять трон, она затем изменила решение — после сообщений о том, что над дворцом видели птицу феникс, которая считалась символом императрицы, а над тронной залой порхала стайка птиц с алым оперением, что было истолковано как знаки Небес. Жуй-цзун отрекся от престола, У-хоу объявила себя властительницей Поднебесной, став первой и единственной женщиной-императором, и переименовала династию, назвав ее Чжоу.

Склонность китайских правителей перемещать огромные массы людей из одного района в другой была еще раз продемонстрирована императрицей, сорвавшей с насиженных мест в районе Чаньани сто тысяч семей и переселившей их в Лоян, который стал новой столицей и по замыслу У-хоу должен был иметь соответствующее его статусу население (это совсем немного по сравнению с четырьмя миллионами человек, переселенными в 1999 году из-за строительства плотины на реке Янцзы). Правительница без колебаний казнила двух любимых наложниц Жуй-цзуна — теперь тот получил титул «Будущего императора» и некоторое время находился фактически под арестом в своем дворце, — осужденных по сфабрикованному обвинению. Тем не менее У-хоу в целом ослабила масштаб репрессий и организовала убийство начальника своей тайной полиции, а затем отдала под суд восемьсот пятьдесят его подчиненных.

Более конструктивное ее начинание — доступность экзаменационной системы, что позволило значительно увеличить прием на государственную службу представителей низших классов. Резкое увеличение численности чиновников привело к дополнительным расходам, но высшие должностные лица находились под жестким контролем У-хоу, которая постоянно тасовала и меняла своих министров — восемьдесят процентов из них были отправлены в ссылку, казнены или понижены в должности. Тем не менее в большинстве своем это были в высшей степени компетентные люди, помогавшие управлять государством.

У-хоу проводила жесткую внешнюю политику. Поначалу это было нетрудно, поскольку междоусобные конфликты устранили угрозу со стороны приграничных племен. Однако для отпора северным тюркам и тибетцам, набеги которых не прекращались, требовались умелые военные действия. Кроме того, с западной части современной Маньчжурии повела наступление новая сила в лице монгольского племени киданей; им удалось захватить обширные территории до самого Пекина, прежде чем имперские войска отбросили их назад.

Последние годы правления У-хоу отмечены широкомасштабной коррупцией и протекционизмом, которые до этого были крайне редким явлением, а также любовными связями императрицы. Превосходное знание косметики и неугасающая страсть к плотским наслаждениям позволяли ей скрывать семидесятилетний возраст. Когда императрице надоел монах, она заманила его во дворец и убила, а затем вступила в связь со своим врачом. Его сменили братья Чжан — два прекрасных юноши, «накрашенных и напудренных, в богато расшитых халатах». Братья так вскружили голову правительнице, что она не предпринимала никаких усилий для обуздания их многочисленных пороков. Когда придворные, желавшие избавить У-хоу от влияния братьев, выдвигали против них обвинения, императрица пресекала все попытки. Во время довольно частых недомоганий она допускала к себе лишь братьев Чжан, грубо прогоняя министров.

Наконец в начале 705 года группа высших сановников уговорила свергнутого императора Чжун-цзуна, которому было разрешено вернуться из ссылки, покинуть дом и с пятью сотнями солдат дворцовой стражи направиться во дворец. Здесь они схватили и убили братьев Чжан. Внезапно появилась неряшливо одетая и разгневанная У-хоу; она осыпала оскорблениями своего сына и других заговорщиков, а затем вернулась в постель, где и умерла несколько месяцев спустя в возрасте восьмидесяти двух лет. С ее смертью закончились семнадцать лет пребывания на троне так называемой династии Чжоу и пятидесятилетнее правление У-хоу. На смертном одре она великодушно простила врагов и сложила с себя титул императрицы. Посмертное имя, которого она удостоилась, должно было понравиться ее духу — Подражатель Небу.

Правда, после нее правительство пребывало в состоянии больше напоминавшем преисподнюю. Это был рассадник коррупции, кумовства и безответственности. Министры соперничали между собой, добиваясь расположения вернувшегося на трон императора Чжун-цзуна и его супруги Вэй, не брезгуя в этой борьбе никакими средствами. И вновь к вершинам власти поднялась женщина — на сей раз в лице распутной и безнравственной императрицы, к которой присоединилась ее дочь, принцесса Ан-ло. Первая не успевала менять любовников, а вторая коррупцией сколотила себе огромное состояние. Класс чиновничества раздулся до невероятных размеров — за счет тысяч евнухов, а также людей, которые либо купили себе должность, либо прошли через деградировавшую систему экзаменов. С ростом экономических трудностей ширилось недовольство масс.

В 710 году умер Чжун-цзун — полагают, что его отравила императрица Вэй, пытаясь занять место У-хоу. Она подделала завещание императора, объявив наследником своего пятнадцатилетнего сына. Но через две недели ее владычеству положил конец двадцатипятилетний Ли Лун-цзи, сын свергнутого императора Жуй-цзуна от одной из наложниц.

Однажды ночью он вместе со своими сторонниками и примкнувшей к ним дворцовой стражей обезглавил приближенных императрицы Вэй, а затем ворвался во дворец и убил саму императрицу, которая пыталась спастись бегством, и накладывавшую грим принцессу Ан-ло. Сестра Ли Лун-цзи, принцесса Тай-пин, лично стащила юного ставленника императрицы с трона и объявила, что императором вновь становится Жуй-цзун.

Реальная власть перешла в руки этой принцессы, потому что Жуй-цзун был начисто лишен энергии и честолюбия. Однако усиливающийся хаос в управлении и проблемы на границах империи заставили его занервничать, а знамение в виде яркой кометы побудило отречься от престола в пользу сына. В 712 году Ли Лун-цзи стал императором — в анналах истории он остался под именем Сюань-цзун. Отношения между ним и честолюбивой принцессой Тай-пин быстро испортились. Она пыталась отравить брата, а потерпев неудачу, замыслила военный переворот, но Сюань-цзун был предупрежден о заговоре. Он приказал казнить сторонников принцессы прямо перед залом приемов, а ей позволили совершить самоубийство. Так закончилась необычная для Китая эра правления женщин.