— Всегда недолюбливал ректора Боуэна, лизоблюд похлеще де Форнама. Алистер, несмотря на все его недостатки, умеет действовать в интересах академии. Кассандра де Морина, вечером после нашего возвращения, жду вас в своём кабинете, при себе вам надо иметь кристалл связи с родителями. Я сам объясню им то, что произошло сегодня в салоне у госпожи Пенелопы. Уверен, я смогу уговорить их отменить вашу помолвку с господином Боуэном, а также мы решим все необходимые вопросы касаемого их финансового положения.

— Благодарю вас, господин декан де Ареон, — склонила голову Кассандра.

Энни недоумённо посмотрела сначала на меня, затем на Кристиана и одними губами прошептала ему имя зельевара. Кристиан кивнул и продолжил.

— Если вы думаете, что это всё — вы ошибаетесь. Сразу после возвращения в стены Академии Дальстад, вы расскажете господину Хайту всю правду о том, что произошло в Академии Дайяри. Эннабелла, — обратился Хайт к моей подруге, — проследите, чтобы Хайт не натворил глупостей на эмоциях. Думаю, вы справитесь с этой задачей лучше всех.

Слегка покраснев, Энни кивнула:

— Сделаю всё, чтобы этого не случилось, декан.

— Знаете что, — задумчиво протянула я, пристально всматриваясь в своё отражение на поверхности вина в бокале, — вспоминаю слова о том, что у каждого из нас есть, скажем так, грешок за душой, из-за которого мы все здесь собрались. А на деле — всё не так уж и печально. Хайта несправедливо оболгали, за собой я тоже не припомню ничего криминального, разве что отец запретил мне возвращаться в столицу, Кристиан стал деканом по приказу короля.

— По правде говоря, — быстро сказала Гаубе, но тут же замолчала, прикрыв рот ладонью.

— Энни? — с выражением искреннего недоумения с посмотрела на подругу. Та обвела взглядом меня, де Ареона, затем задержала взгляд на Кассандре и, махнув рукой, осушила бокал до дна.

— Моя провинность полностью заслуженная, — вздохнула Энни и сама плеснула себе добавки из бутылки, — правда, господин декан?

Кристиан пожал плечами:

— Не мне судить.

— Я преподавала боевую магию в небольшой академии неподалёку от Провичей, где провела последние десять лет своей жизни Дияника, но меня манила жизнь в столице. И однажды в наш городок приехала комиссия проверяющих, а кто-то пустил слух, будто бы они будут оценивать мастерство преподавателей и лучших возьмут на работу в Академию Дальстад. Я готовилась днём и ночью: штудировала методические пособия, практиковалась до посинения, гоняла своих адептов в хвост и гриву, не обращая внимания на их жалобы о том, что они не поспевают за ускоренной программой. Мне было всё равно — я должна уехать в Дальстад, а они останутся здесь, я о них даже не вспомню. И в день, когда комиссия оценивала мой урок, я, скажем так, перестаралась. Вся моя группа загремела в больничное крыло от переутомления, а я носилась между ними и ругалась, требовала встать и показать, на что они способны. Надо ли говорить, что это был мой последний день в качестве преподавателя той академии?

— И тем не менее, ты добилась своего, оказалась в Академии Дальстад, — улыбнулась я подруге.

— Ага, — кивнула Гаубе, взяв с тарелки маленький бутерброд, — готовлю адептов избежать участи стать «пушечным мясом» для Ариаса де Волмана. А у тебя, Дияника, был момент, который ты хотела бы стереть из памяти, но до сих пор не получилось?

Такой момент был, но я не знала, следовало ли рассказывать о нём при нашем декане и адептке. Всё же, дело касалось моей мамы. Кристиан с интересом смотрел в мою сторону, Кассандра медленно приходила в себя и даже нашла в себе силы поесть, запив закуски стаканом лимонада. Решившись, я кивнула.

— Я лишь обрывками помню день гибели мамы. Я была дома одна: отец куда-то ушёл спозаранку, мама отправилась во дворец к королю, который предложил ей место помощника главного некроманта Сейдании. Время шло к обеду, когда на улице начали раздаваться страшные крики.

Мы жили в самом центре столицы, я выглянула в окно и увидела, как в панике бежали люди. За ними гнались другие, одетые во всё чёрное, лица у них был закрыты. Они убивали всех мирных граждан без разбора. Не успела я испугаться, как в дом с чёрного входа ворвалась мать, взяла меня за руку и сказала, что нам надо бежать. Она не позволила взять даже мою любимую игрушку.

Следующее что я помню: мы бежим задворками в сторону дворца Сейдании и на главной площади встречаем несколько учеников мамы, которые поднимали умершие тела и использовали их как щиты, закрывая от захватчиков мирных жителей, в панике метавшихся по столице. Мы почти добрались до стен дворца, как навстречу маме выбежал один из её учеников. После того дня у меня из головы вылетело его имя, помню, что мама очень гордилась им и хвалила. Ещё помню, что он был смазливый блондин с длинными светлыми волосами, словно эльф из сказки. Я всё удивлялась, как человек с такой светлой внешностью может иметь дар некроманта! Он что-то кричал маме и размахивал руками, отчего быстро стал мишенью одного из пособников Ариаса де Волмана.

И вместо того, чтобы увести меня в безопасное место и спрятаться самой, мама велела своим ученикам прикрыть меня, сорвала со своей шеи подвеску «Ладонь де Савеллины» и надела на меня, а сама прошептала заклинание прохода за Грань Жизни. Мне было невероятно страшно, я сразу поняла, что мама задумала вытащить этого молодого парня ценой собственного дара! Но зачем? Он не был близким другом семьи, я ни разу не встречала его в нашем доме, и мама никогда не говорила о нём вне занятий!

— Что значит — ценой собственного дара? — прошептала Энни, слушая мой рассказ с круглыми от удивления глазами.

— Если человек уходит за Грань Жизни, а потом возвращается, то он лишается своего дара, как будто перерождается заново. Взамен одного дара может прийти другой, а можно и навсегда остаться простым человеком. Ты понимаешь? Моя мама была готова пожертвовать своей дочерью ради спасения этого глупого парня! Что ему мешало проявить хоть каплю осторожности?

Ей удалось вернуться живой. Но в тот момент, когда она, совсем беззащитная, поднималась на ноги, ей на помощь пришёл Ариас. Мы тогда не знали, что это всё — его рук дело. Точнее, группы враждебно настроенных магов, одним из которых и был де Волман. Он помог ей встать на ноги, а затем взмахом ножа перерезал ей горло и поставил защиту, не позволяя ученикам даже связаться с её душой. Вернуться живым из-за Грани Жизни можно лишь раз, поэтому никто не смог спасти мою маму. А тот идиот, из-за которого моя мать потеряла дар, остался лежать без движения. Я думаю, что она не смогла его найти за Гранью и вернулась ни с чем, пожертвовав своей жизнью, но ради чего?

Ариас направился в мою сторону и тут я потеряла сознание. Больше я ничего не помню о том кошмарном дне. Я очнулась вечером в своей спальне. Отец был немногословным, вкратце сказал, что мать умерла, войско Сейдании очистило столицу от захватчика, а организаторы захвата были схвачены и в ближайшее время их ожидает королевский суд. Поздним вечером мы уехали в Провичи: там было поместье, принадлежавшее родителям моего отца.