Затем серийный убийца пронзил страдающего манией величия застройщика его же собственной десертной вилкой. Кровь брызнула во все стороны! Она била струей! Алые искры брызг вступали в кричащий (ужасающий?) контраст с…

* * *

– Кирби? – Самодовольная улыбка немного померкла – Райану необходимо безраздельное внимание женщины в любой момент времени.

Да, он явный приверженец религии Дональда Трампа: «Я, я и снова я».

– Ой, извините! Да, было бы интересно послушать. – Скрещиваю под столом пальцы: когда-то в детстве Джули сказала мне, что скрещивание пальцев дает разрешение на любое вранье.

А я сейчас бессовестно лгу.

Сбрасываю туфлю, чтобы скрестить пальцы и на ноге тоже.

– Я был уверен, что вы так ответите. – Он откидывается на спинку стула; его королевское величество готово снизойти до верноподданных.

А я еще думала, что у Стива мало женщин. Но кто согласится пойти на свидание с таким напыщенным типом?

«Ты, неудачница».

Да, правильно. Ой, он все еще что-то рассказывает!

– Потом мы обнаружили, что принадлежащий мне многоквартирный дом заражен плесенью. Очень гадкая штука, она черная и почти не поддается уничтожению. Жильцы, конечно, жалуются. Мы посылаем менеджера счистить ее и нанести поверх краску, но плесень нарастает вновь. Маленький упрямый грибок, – добавляет он, будто восхищаясь живучестью плесени.

Силюсь сохранить нейтральное выражение лица, чувствуя, как непроизвольно кривятся губы. К тому же именно сейчас официант решил принести творожный пудинг с темным шоколадом, а история о плесени не улучшает аппетит. Отодвигаю тарелку в сторону и притворяюсь увлеченной повествованием. (В принципе его рассказ действительно увлекает – по-своему, примерно как вид потерпевшего крушение поезда. Как недавнее крушение моей карьеры и личной жизни. Мне есть чему поучиться у плесени.)

– А теперь слушайте внимательно, – говорит Райан, полностью вжившись в образ. – Я нанимаю целую толпу адвокатов для борьбы с недоумком, который собирается подать иск от имени всех жильцов. Он теперь всю жизнь из суда не вылезет.

– Разве не дешевле просто устранить плесень, чем нанимать толпу адвокатов? – недоумеваю я.

Райан качает головой и принимается ножом и вилкой резать тирамису.

– Нет, они хотят еще и потребовать возмещения ущерба. Некоторые заявляют, что подхватили какую-то инфекцию дыхательных путей. Жалкая кучка бездельников и симулянтов! Одна только госпитализация ребенка обошлась мне в пару сотен тысяч.

– Какого еще ребенка?! – Мое впечатление от этого человека портится все сильнее и сильнее.

Он беззаботно машет рукой:

– Да так, ерунда. Какой-то ребенок лежит в отделении интенсивной терапии – кажется, его подключили к искусственному легкому или что-то в этом роде. Я не вникал в детали.

Слышу ледяную холодность в собственном голосе:

– А кто из них ребенок – бездельник или симулянт?

Вот так печально закончилось третье свидание, а с ним и мои жалкие попытки поиграть в «любовь с первого взгляда». За эту неделю я сильно потратилась на такси. Держу пари, в этот самый миг Бри обнимается с красавцем женихом. Вот бы мне жить, как она!

Воскресный обед с самкой дракона, ой, то есть с будущей свекровью. Что может быть приятнее? И почему у меня не получается проводить выходные весело, как это делает Кирби? За три вечера подряд – три свидания с тремя привлекательными мужчинами.

– Как бы мне хотелось жить, как она, – пробормотала я.

Подъехала к дому Элинор, припарковала машину, угрюмо созерцая, как дворники размазывают по стеклу мелкую изморось. Мама тем временем отстегнула ремень безопасности.

– Не бубни под нос, дорогая. О чем ты? Жить, как кто?

– Ни о чем, мама. Я только возьму с заднего сиденья картошку с сыром. Не стой под дождем, иди вперед.

– Я подожду тебя. Вдвоем безопаснее, – ответила она смеясь.

– Мама! Как ты можешь! – Я упрекнула ее, но втайне порадовалась, что мы с мамой опять в одной команде.

До помолвки с Лайлом она всегда была на моей стороне. А теперь почему-то чаще всего стала соглашаться с ним, невзирая на мои чувства.

Я закрыла дверцу машины, и мы заспешили по короткой дорожке к маленькому кирпичному домику, в котором мать Лайла жила с тех самых пор, как лет тридцать назад вышла замуж за его отца, да упокоит Господь его душу.

Лайл вырос в этом домике и до сих пор (если вам, в отличие от него, интересно знать мое мнение) проводил там слишком много времени, особенно после того, как несколько лет назад умер его отец. Он обедал у мамы каждое воскресенье, когда не работал, и еще проводил с ней один вечер в неделю. Плюс незапланированные визиты по случаю сломанного водонагревателя или крана, картины, которую нужно повесить, или выполнить одно из тысячи других поручений, ради которых мамаша держала его номер в списке ускоренного набора.

После первых пяти или шести малоприятных воскресных обедов втроем я сказала, что не хочу мешать матери и сыну общаться наедине и предпочту использовать это время для репетиций.

Я ожидала хотя бы символического протеста от Элинор, но та лишь победно улыбнулась, когда Лайл вышел из комнаты, отчего я немного упала духом.

– Какая превосходная идея, дорогая, – заявила она. – Не хочу тебя обидеть, но ты сама видишь: нам иногда хочется провести время… в кругу семьи.

По-моему, наша с Лайлом помолвка не изменила ее представления обо мне как о человеке, не входящем в число членов семьи. Я даже сомневалась, что оно переменится после свадьбы. Не исключено, что, когда у нас с Лайлом будут дети, Элинор потребует, чтобы он привозил их к ней в гости один, для сугубо семейного общения. «Ладно, Бри, ты просто становишься истеричной. Успокойся, а то обед пройдет еще хуже, чем должен».

Мама хотела позвонить, но Элинор открыла дверь раньше. Она была разодета по-воскресному – в тренировочном костюме, расшитом золотом по бокам и с розовым фламинго на левом плече. В лучших традициях клубов любителей шаффлборда[38]из Флориды и в память о зимних путешествиях на остров Санибел, которые она регулярно совершала с отцом Лайла.

– Ну давайте, входите. Вы ведь, артисты, любите появляться эффектно и с опозданием! – заявила она с дребезжащим смешком, которым обычно маскировала ехидные замечания.

Последние два года я усердно пыталась быть выше этого и делать скидку на скорбь Элинор по мужу, но время от времени ее выпады все равно злили меня. Особенно дождливыми воскресными днями, когда мне следовало бы заниматься музыкой.