Уходи, милая! — выдохнул Северцев, ускоряя темп жизни. Включай синхрон! Я попробую их отвлечь.

Сто метров, отделяющие его от здания усадьбы, он преодолел за несколько секунд, выходя в тыл крайнему слева десантнику. Перешел на состояние сатори — просветления, позволяющее подсознанию выбирать наиболее правильное решение для достижения цели.

Еще рывок.

Спина впереди, подбритый затылок, широкие плечи, упругий шаг — профессионал, мать его! — судя по раскованно-свободному поведению. В руках автомат, новейший «АК-2000» десантно-штурмового образца, в голове, наверное, — непробиваемая уверенность в своем превосходстве и привычный набор мыслей и ощущений, сводящийся по смыслу к одной фразе: надо сделать работу.

Извини, парень, подумал Северцев, начиная короткий танец особого приема. Ничего личного, как говорят герои фильмов-боевиков. Однако — quod licet Yovi, non licet bovi[10].

Взмах руки, удар!

Олег подхватил падающее тело, нежно опустил на землю и, не мешкая, метнулся за ушедшим чуть вперед соседом обезвреженного десантника.

Ситуация повторилась даже в деталях. Спецназовец, судя по форме — из группы ОБР[11] Главного разведуправления Российской армии (серьезные ребята!), — до последнего момента не замечал Северцева и нападения с тыла не ждал.

С третьим десантником пришлось повозиться. Он тоже не беспокоился за свой тыл, зная, что сзади в вертолете сидят свои, но был опытнее и осторожнее. Северцев едва успел спрятаться за столбом ограды во дворе дома, когда парень оглянулся. Догнал его Олег только через минуту, выбрав момент, когда четвертый член группы поднял вверх руку, призывая своих коллег быть бдительными, и замер перед спуском под землю. Здесь начинался вход в погреб.

Северцев прыгнул.

Парень среагировал быстро и очень правильно: не оглядываясь, начал падать, пытаясь уклониться от удара и направляя назад руку с автоматом. Но Олег действовал быстрее, да и готов был к такому приему, поэтому от удара спецназовец не ушел. Правда, пришлось его добивать — рукоятью пистолета-пулемета по бугристому затылку.

Зато четвертый десантник, шедший впереди, успел-таки отреагировать на атаку и выстрелил. Если бы Северцев не подставил под пулю своего последнего противника, эта пуля досталась бы ему. А затем оба выхватили одно и то же оружие — импланторы, и состязание на скорость на этот раз выиграл Северцев: его палец вдавил гашетку разрядника-»просветлителя» на мгновение раньше.

Командир отряда вздрогнул, выронил автомат, опустил имплантор, глаза его остекленели, и он так и остался стоять в полуприседе, словно собираясь прыгнуть на противника. Затем очень медленно выпрямился, глядя перед собой ничего не выражающим взглядом. Имплантор сработал, погрузив парня в состояние ступора. Хотя что именно он проделал с десантником, Северцев не знал. Принцип работы «просветлителя» был ему незнаком.

Подождав еще мгновение, готовый выстрелить из «клина», он метнулся к погребу, скатился по ступенькам вниз, позвал спутницу:

— Лада! Это я!

Никто ему не ответил.

В погребе вкусно пахло заваренным чаем. На столе стояли чашки, чайник, банка с джемом, сахарница. Чайник еще испускал струйку пара. Его выключили совсем недавно. Однако юной хозяйки нигде видно не было. Она исчезла.

Северцев заглянул под кровать, рванул дверцу шкафа — никого. И только тогда в голове сверкнула догадка: Лада ушла на «ось S»! Она поняла, что означает шум над головой, и решила не дожидаться непрошеных гостей, действовать так, как советовала ей мама.

Господи, хоть бы с ней ничего не случилось! — взмолился в душе Северцев. Варвара мне этого не простит!..

Решение созрело мгновенно.

Хватит бежать! Надо переходить к контратаке! Лада никуда не денется, ее он может догнать в любой момент, благо что синхрон помнит координаты их последних выходов. Пробежать по ним — дело нескольких минут. Где-нибудь она да отыщется, не пропадет, девочка умненькая и уже опытная в таких делах. А он должен воспользоваться благоприятным случаем и выяснить, каким образом системникам удается находить беглецов в такие короткие сроки.

Подожди немного, милая, я скоро тебя догоню, пообещал Северцев мысленно, вызвав в памяти образ девочки. Сделал обжигающий глоток чая и, сосредоточившись на экстрасенсорном восприятии, метнулся из погреба-грота наружу.

Со стороны каменной громады поместья раздался выстрел.

Летчики переглянулись.

— Угларх приказал брать их живыми… — проворчал один из них на русском языке. — Что там происходит?

— Возможно, это стрелял объект, — предположил второй пилот равнодушно. — Спроси у линеарха.

— Ты же знаешь, что это запрещено. Рацию могут услышать чужие.

— Тогда сиди и не дергайся. Буркин опытный охотник, знает, где и как ловить удачу.

Минута прошла в молчании. Затем первый летчик снял шлем и открыл дверцу кабины.

— Пойду пройдусь к дому, понаблюдаю за природой.

— Лучше бы ты этого не делал, линеарх по головке за самоволку не погладит.

— Он не узнает.

— Возьми автомат.

Летчик вооружился и зашагал вверх по склону холма к видневшимся сквозь деревья стенам здания. Исчез. Но через две минуты вернулся, задумчиво поглаживая светлые волосы рукой. Светлые волосы… До второго пилота только теперь дошло, что у его напарника были черные волосы и короткая стрижка. Но сделать он уже ничего не успел. Незнакомец, переодевшийся в форму вертолетчика, нанес один короткий удар…

Северцев привязал обмякшее тело пилота к сиденью, сел рядом, оглядел панель управления. Американские вертолеты он никогда не пилотировал, но не сомневался, что сможет взлететь. Органы управления винтокрылых летательных аппаратов почти не отличались, а иное расположение приборов на панели вести машину не мешало.

Так, где тут системы включения?

Дроссельные заслонки — рычажок вверх. Подача нагрузки — щелчок. Приборы — щелчок. Авионика — вверх. Зажигание — тумблер вверх. Винты… Поехали, господа хорошие…

Двигатели взвыли, поднимая машину в воздух, и, уже переводя ее в горизонтальный полет, Северцев увидел выбегающие из-за дома три пятнисто-зеленые фигурки. Системники пришли в себя.

Поздно, ребята, подумал Северцев с иронией, ваш поезд ушел.

Вертолет слушался пилота хорошо, и он поднял его повыше, на полкилометра, сразу раздвинув горизонт. Сжалось сердце. Ландшафт русской равнины был до боли знаком: леса, луга, поля, озера и реки, простор и воля, чистый воздух, — и все же это был другой мир, мир «хронохвоста», в котором не было места человеку.

На панели запульсировал красный огонек.

Северцев натянул шлем.

— Одиннадцатый, что у вас? — раздался в наушниках рации чей-то басовитый, с акцентом, голос.