Вот оно как, с пылающими гневом глазами громогласно обвиняем консорта в воровстве его собственной жены, делая при этом довольно многозначительные намеки на запутанные любовные отношения, и в то же время не отказываем себе в удовольствии плодить бастардов?

-Хотя, судя по вашей реакции, - с прямолинейной жестокостью открываю ему свои карты, - вполне достаточно будет одних бастардов. Да и пузырек разбивать не придется. Баморд, думаю тебе пора отправлять стражников на поиски незаконных деток милорда Борсайда и слуг, которые смогут указать, где содержатся матросы. Да не скупитесь, обещайте дома и замки, милорд ведь богат? А вы, Борсайд, пока попробуйте представить, как встретят ваших милых деток морские волки, когда им подробно объяснят, что к чему.

Отвернувшись от милорда, спокойно топаю к столу, стараясь не смотреть в изумленные глаза Зигеля. Я и сам знаю, что был просто отвратителен в роли не знающего ни малейшего сострадания пирата. Но не менее твердо я знаю и другое, только таким угрозам может поверить негодяй, подобный Борсайду. Потому что ему самому даже в голову не пришло бы кого-то пожалеть.

И только когда Баморд действительно вызвал Ганиса и начал деловито пояснять полковнику кого и где им нужно разыскать, особо упирая на секретность и срочность задания, до меня начинает доходить противоестественность происходящего. Почему мои циничные рассуждения о тетушках и детишках шокировали только чувствительного Зигеля, а ни Рамм, ни принцесса даже не поморщились? Хотя раньше Рамм никогда бы не смолчал, встретившись со столь явным проявлением негуманности. Да и Элессит еще несколько минут назад вся пылала от возмущения. А теперь только старательно прячет взгляд, усердно ковыряя ложечкой раскрошенный бисквит.

Отчаянное мычание пленника, на которое никто старательно не обращает внимания, дополнилось истеричным стуком каблуков.

-Ну что тебе еще?! - досадливо фыркаю, сообразив, что больше никто, кроме меня, не собирается общаться с негодяем, и вновь нехотя встаю со стула.

-Ты... - едва я выдернул салфетку, надсадно закашлялся лорд, - чудовище!

-Если ты сучил ногами только для того, чтобы попытаться меня оскорбить, то зря старался, - бесстрастно роняю в ответ, - ругань негодяев я могу считать за комплимент. А вот если ты сейчас не скажешь ничего действительно интересного, эта салфетка останется с тобой до самого дома.

-Стой... я скажу. Не нужно никуда отправлять стражников... я блефовал. Матросы Дуна спокойно спят на яхте... я сумел подкупить одного, он подсыпал в еду сонное зелье. А Дуна забрал ре Жегриз... мы специально их разделили. Поверь... это правда.

-Милорд... скажите честно... хоть раз в жизни, а вы сами на моем месте чему бы поверили? То вы махаете пузырьком и грозите всех заразить, то заявляете, что матросы уже больны, а потом вдруг говорите что они просто спят. Нет, я не могу вам сейчас верить. Вот когда у меня в руках будет ваш отпрыск, тогда и поговорим.

Я сделал вид, что собираюсь снова заткнуть ему рот салфеткой, но едва поднял руку, как Борсайд буквально взвыл.

-Не нужно, умоляю, у меня больные легкие... мне не хватает воздуха. И детей... пожалейте... они же испугаются...

Что-то сложилось у меня в голове не столько от этих слов, сколько от силы прозвучавшего в них чувства. Странной смеси застарелой вины, досады и страха. Словно в темном чуланчике вдруг вспыхнул яркий светильник, и сразу стало видно, где что находится.

-Ваших деток вам жаль, - склонившись почти к самому лицу милорда, яростно прошипел я, - а маленькую дочку Алексанит вы не пожалели? Или вы не догадывались в тот момент, что дети страшно пугаются, когда на них нападают чужие дяди?

-Откуда мне было знать... - дернулся он в сторону, и вдруг до него дошло, - ты... исчадие тьмы... как ты узнал? Нет... тебе никто не мог сказать... нас было всего трое...

-Так это было твоих рук дело! - консорт в одно мгновение оказался рядом и попытался вцепиться в горло старинного врага дрожащими пальцами, - своими руками... как бешеного пса...

-Гийом! - еле втиснулся я между ними, пытаясь загородить пленника своим телом, - да помогите же мне кто-нибудь! Он ведь действительно придушит эту гадину, и мы никогда не узнаем правду.

Но северяне уже и сами, роняя по пути стулья и посуду, спешили мне на помощь, и через несколько минут, вняв их доводам, консорт нехотя возвратился на свое место. Вернулся и я, отчетливо разглядев на побелевшем лице негодяя то особое, ошеломленно-глуповатое выражение, какое бывает только у людей, минуту назад чудом разминувшихся с собственной смертью. Им еще не верится, что все случившееся действительно произошло не с кем-то другим, а леденящий ужас запоздалой волной уже стискивает внутренности.

-Лорд Борсайд, - голос Баморда звучит сухо и презрительно, - несколько минут назад вы косвенно признались, что нераскрытое покушение на жизнь принцессы, произошедшее двадцать четыре года назад, это ваших рук дело. Сообщите нам, с какой целью вы его совершили?!

-Я хотел вернуть Алексу... - еще растерянно пробормотал Борсайд и вдруг его словно прорвало, видимо, дало себя знать недавнее потрясение, - мы любили друг друга! Мне было двадцать три, а ей только минуло девятнадцать, когда мы встретились. И я сразу понял, она предназначена мне самими богами... или духами... Тем, кто не пережил этого чувства, меня не понять... Мы несколько лет изредка встречались тайно, почему-то её родители были категорически против, и я терялся в догадках, знатность рода и богатство делали меня одним из первых претендентов на её руку. А когда мне в сотый раз запретили даже близко подходить к дворцу, а она отказала очередному жениху, мы решили бежать. Однако попытка не удалась, меня обманом запер в подвале собственный отец. А через несколько дней велел страже привести в свой кабинет и сообщил, что по приказу великой герцогини должен открыть мне важную тайну. Вы уже поняли, что он мне поведал? Мой любвеобильный папочка успел наследить и в герцогской спальне! Алекса оказалось моей сестрой! Я не мог его простить и на несколько лет уехал в Гассию. Кутил, гулял... но каждый раз, получая письма из дома, больше всего боялся найти в нем сообщение о её свадьбе. А дождался других вестей, родители Алексанит один за другим покинули наш мир, оставив ее повелительницей. Я мчался назад как сумасшедший, наивно считая, что препятствий для нашего брака больше нет. Увы. Алекса считала иначе. Ей уже исполнилось тридцать и она думала о наследнике. А я стать его отцом никак не мог... зато именно я придумал, как нам решить эту проблему. Она возьмет консорта, а после рождения ребенка отправит его куда-нибудь в Гассию... с дипломатическими полномочиями, и заключит долгожданный брак со мной. Я лично перебрал всех возможных претендентов и принес ей список из шести имен. Она, не читая, поставила крестик против первого имени... вот так лорд Антор занял мое место...

Борсайд скривился и отвернулся в сторону окна, уставясь опустошенным взглядом в сгущающиеся сумерки. Некоторое время все молчали... не знаю, о чем думали остальные, а я пытался сопоставить уже известные мне факты с этим откровением.