— Долгий путь поиска тайн долголетия вернул меня из Тибета к родной хате, — поддержал брата Яков.

— Да. В разных уголках нашего шарика есть разные мудрецы. Кстати, пять тысяч лет назад в этих местах существовала довольно развитая трипольская культура — строили даже двухэтажные дома, пока на территории развитой сегодня Америки люди с каменным топором бегали за дикими зверями… Наш род еще издавна происходил от волхвов. Впоследствии менялись старейшины родов, вожди, князья, гетманы. А кто-то из нашего рода всегда был рядом с государственными деятелями и пророчествовал, предсказывал, оберегал славное казачество. Не лучшие времена выпали на нашу долю. Но что есть — то наше. Это наш крест.

— А что значит «еще не готовы?» — снова вмешался я.

— Не суетись. Я все помню. Тебя интересует сокровище? Но разве это сейчас самое главное? Всему свое время. Получишь ключи от казны. Но тебе придется оберегать что-то намного более важное — веру.

Вдруг поднялся неистовый ветер. Раскаты сильного грома, видимо, пытались кого-то напугать. Гремело так, что земля содрогалась под домом. Молнии, которые резали небеса, горели неземным светом. Лес будто двигался. Скрип сосен напоминал жалобный скрип телег. В море неба качались темные лодки крон. Но для меня это не имело никакого значения. Где-то в глубине сознания или подсознания я начал понимать, к чему шел.

— Веришь ли ты в Отца и Сына, и Святого Духа? — будто сам гром с небес обратился ко мне устами Петра.

— Да, верю, как никогда, — искренне и твердо ответил я.

— Вот где, сынок, ключи к бессмертию. И это ключи от главного сокровища! Именно это сокровище нужно оберегать больше всех остальных. Кажется, что сегодня люди возвращаются к вере. Но это не совсем так. Развитие церквей — это далеко не возвращение народа к вере. Очереди перед храмами в пасхальную ночь — шаг навстречу вере. Но с другой стороны — это лишь дань традиции и определенная мода.

Природа несла свои безумные струи и ударяла ими в лесную хижину. В отблесках ослепительного света было видно, как небесные струйки, ударяясь о сосны, превращаются в водяной молочно-белый дым. Вдруг вспыхнуло и ударило со страшным рвением где-то совсем рядом.

Петр Семенович неторопливо кашлянул в кулак:

— Святые отцы предупреждали, что наступит время, когда церкви начнут ремонтировать, восстанавливать, реставрировать… Это будет продолжаться до самого пришествия антихриста. И везде будет роскошь невиданная. Действительно, церкви строят. Но ходить в них православному христианину нельзя, поскольку там не будет приноситься Бескровная Жертва Иисуса Христа. Маятники сосен считали грозовое время в окне с таким напряжением, что, казалось, считаются особые часы великих испытаний.

— И вот из-за такого беззакония земля потрескается. Даст такие ущелья, что человек может упасть. От разломов земли под океаном возникнут гигантские волны, которые принесут людям много горя. Везде начнутся воздушные вихри, ведущие к катаклизмам…

— И какой же выход? — мой голос, как маленький корабль в бурном море монолога Петра, нашел свое пристанище.

— Должен появиться тайный монах, который будет оберегать святую православную веру. Ты избран, тебе открылась тайна этих «полускоростных вихрей» — борьбы добра и зла. Но никому не дано одержать победу в борьбе. Мы можем только тщательно готовить эту победу. Никому не будет известно, что именно ты являешься тайным монахом. Однако всеми своими делами и помыслами ты должен охранять главное сокровище.

Петр подошел к образу Творца.

— Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас грешных…

Ветер утих. Ливень уже не хлестал тугими струями, а просто лил, будто пытаясь очистить землю. Стало светлее. Я внезапно подумал о том, как там Владька и Люська. Два Семеновича смотрели на меня, как родители. Я улыбнулся:

— А что, может, нам, казначеям, за чай взяться?

* * *

В кабинете генерала Крикуна было как-то необычно. Сотрудники презентовали ему на день рождение музыкальный центр «Panasonic». Сейчас с него приглушенно звучала песня с последнего концерта группы «Машина времени»:

«Только помни — ты будешь один,

И на самом краю…

Только помни, что правда всегда победит,

Даже если погибнет в бою…»

— Позвольте? — как-то подавленно нарушил лирическую атмосферу генеральского кабинета Владька.

— Заходи-заходи, подполковник. Ну что, со звездочкой тебя! — генерал щелкнул дистанционкой, остановив пение Андрея Макаревича, но в работу так и не смог включиться, — Буду на тебя подавать представление на повышение. Мне в заместители.

Александр Дмитриевич говорил как-то обыденно, не спрашивая Владьку о его позиции. И не дожидаясь какой-либо реакции со стороны подчиненного, продолжил свое:

— Сам я собирался на пенсию, но сейчас вижу цель. Хочется поработать с вами над этими новейшими арсеналами… Как там Семенович говорил? «Запасом жизненных сил руководит цель». Так? Теперь она у меня есть. Надо продолжать это чрезвычайно важное дело.

— Александр Дмитриевич, я хотел бы обновить подразделение такого типа, в котором в свое время работал Макс… Думаю, это будет лучшая память о нем. Кроме того, это и для государства крайне необходимо.

— Как там, памятник заказали? — Да, заказали.

— А какая будет надпись?

— Да эту надпись и сделаем: «Только помни, что правда всегда победит, даже если погибнет в бою».