– У меня есть две фамилии, Сандерсон и Ульбрехт, и четыре вероятных школы, видишь? – Джонни склонился ближе. – Школа Пайлот в Сан-Франциско, с 2008 по 2010, Нью-Йоркская школа в Сиднее, с 2010 по 2012, женская школа Святой Марии в Мельбруне, с 2012 по 2013 и Американская школа в Люцерне, с 2013 по 2015. Я хочу знать, числится ли кто-нибудь из них в базе данных как пропавший без вести или что-нибудь подобное.

– Кейт, что за черт?

– Я очень хороший лжец, Джонни. – Я вдруг вспомнила стоявшую надо мной Гудлэйс. – Исключительный, правда. Я не хочу лгать тебе, но я буду. Так что не спрашивай.

Он стиснул чашку с кофе так сильно, что я подумала – она разлетится в его руке. Но кивнул.

– Я проверю после занятий завтра.

– Не пиши сообщений или мейлов. Позвони, ладно?

– Понял. Ну, вставай, Мичелоб. – Он поднялся.

– Что, здесь?

– Конечно, если ты, конечно, не хочешь, чтобы я целовал тебя перед Ченями.

Я встала.

И была удивлена тысячью вещей.

Меня удивило, что Джонни пах сахарной пудрой и кофе, хотя, полагаю, не должно было удивить. Это был приятный запах. Я не знала, чего ожидать. Меня никогда раньше не целовали по-настоящему. С третьего класса. Никто и никогда не мог пробить мою стену. Больше всего меня удивило то, что я хотела этого поцелуя. Сердце колотилось, дыхание сбилось, а ноги горели. Но все прошло, когда он взял мое лицо в ладони.

– Все хорошо, – прошептал он. – Это просто поцелуй.

Не отпуская меня, Джонни склонился и коснулся губами губ. Он целовал меня, и я отвечала ему, и мы целовались, пока мир не остановился и не пришла пора уходить.

Он солгал. Это был не просто поцелуй.

Я подумать не могла, что это может быть так.

– Ну что ж. – Он взял меня за руку. – Мне лучше доставить тебя назад к Ченям.

Я ничего не сказала, я не доверяла собственному голосу. После того как парень закрыл кофейню, мы шли сквозь толпу молча. Ну, если не считать того, что все в Чайна-тауне выкрикивали имя Джонни и приветствовали его. Я держала рот на замке. Я была слишком занята, глотая слезы. Потому что не впервые, но гораздо сильнее, чем когда-либо, боженька, я хотела быть кем-нибудь другим.

Если бы только, если бы только… я могла бы быть кем-то, кроме себя.

Оливия с Брюсом направлялись к парку. Дни становились длиннее. Было почти семь часов вечера, но пока еще не стемнело. Брюс решил, что в глубине парка есть большие собаки, до которых ему надо добраться. Он тянул изо всех сил, низко пригибался к земле, чтобы тянуть еще сильнее, и так рвался с поводка, что казалось – он идет галсами в штормовой ветер. Это удивляло даже привычных ко всему обитателей Верхнего Ист-Сайда.

Оливия, в свою очередь, чувствовала прилив бодрости. Ей было по силам удержать собаку. Ей всё было по силам. Собранная, она полностью осознавала реальность. Она была готова даже к страху. Возможно, потому, что это был разделенный страх. Может быть, потому, что под страхом таилось облегчение. Оливии больше никогда не придется делать то, что она делала.

План был хорош. Он сработает.

После этого они поедут к папе в Рио. А шрамы заживут и исчезнут.

Почти.

Оливия не испытывала желания бороться с самоубийственными наклонностями Брюса в его отношениях с ротвейлерами, так что они просто прошли вдоль всего парка по Пятой авеню. Разочарование Брюса было безмерно. Возвращаясь обратно, Оливия заметила человека, сбавившего шаг, когда они поравнялись с ним. Он улыбнулся ей, не собаке. Это, конечно же, совершенно не соответствовало ист-сайдскому этикету прогулок с собаками. По сути, он не выглядел бездомным, но длинные сальные волосы обрамляли его лицо как водоросли. Неделю назад она бы его даже не заметила, но это была новая Оливия, настороженная Оливия. Она была довольна собой.

– Пора идти домой, Брюс.

Как только они вошли, Брюс побежал к Кейт жаловаться. Но Кейт говорила по телефону и всеми силами пыталась его игнорировать. Оливия внимательно прислушивалась к ее репликам.

– Еще раз спасибо. Огромное… Да, в смысле нет. Это круто. Идеально. Больше ничего… Да, я уверена. Абсолютно, Джонни… Не о чем беспокоиться. – Кейт закатила глаза, и Оливия кивнула. – Да, я обещаю. Еще раз спасибо огромное.

Она упала на диван. Оливия подошла и обняла ее одной рукой.

– Есть, – прошептала Кейт. – Попался. Одно из имен…

– Что? – У Оливии все сжалось внутри. Но это было именно то, чего они хотели, что было им нужно.

Он попался.

– Сандерсон ходила в Нью-Йоркскую школу в Сиднее, когда Марк был там. – Кейт обхватила себя руками. – Она пропала на второй год. Училась в старшем классе. Ее так и не нашли. Подозрений на убийство нет. Девица всегда была чуть диковатая, вечно влипала в какие-то неприятности. Ее тогда как раз оставили на второй год. Предполагалось, что она сбежала. Но она так и не вернулась.

– О, боже. – Оливия сглотнула. – Другая?

– Гретта Ульбрехт. Она очень рано вышла замуж и все еще живет в Швейцарии.

– Хорошо, хорошо, значит… – Оливия начала и замолчала.

– Это по-прежнему два имени! Помнишь, кузина Серены сказала, что, когда Редкин появился в их школе, там произошло самоубийство? Думаю, она тоже была из Южной Азии. Было ли похожее фото в его коллекции? Тогда будут уже две погибшие девушки в школах в период его работы там.

– Там была хорошенькая азиатка, – кивнула Оливия. – На секунду мне показалось, что это Серена, но Серены там точно нет.

– Значит, мы попали точно в цель. Это всё маленькие частные школы, а ты сказала, там было много фотографий. Это не совпадение. Это он.

Они обе откинулись на спинку дивана.

– Если бы я только узнала больше имен. Там было так много хорошеньких девушек. Что за идиотка! – Брюс запрыгнул на них, наполовину к ней на колени, наполовину – к Кейт. Его персональный собачий рай.

– Забудь об этом, ты отлично справилась. – Кейт снова выпрямилась. – Вот дерьмо, до меня только дошло. Все они, мы – оставим в стороне учителей, персонал и все такое – но девушки, все как мы – старшеклассницы.

– Да, и что?

– Восемнадцать и старше, Оливия! Его можно обвинить во всяком, если поймать. Но на чем бы он ни попался, это не будет растлением несовершеннолетней. Мы все старшеклассницы. Это гениально.

По каким-то неясным причинам Оливию это не ошеломило. Конечно, все это пугало ее, но она не теряла контроль над собой. У них на руках были улики. Их было достаточно. И этого хватит, чтобы шантажировать его. Чтобы изгнать его из школы и из их жизни. И они сделают это вместе.

Кейт обернулась к ней.