Леля, конечно, нервничала: «Как там папа?» А Катька злилась и тащила ее в очередной магазин или кафе. А потом они возвращались в отель, хвастались покупками, раскладывая их на кроватях, призывали его радоваться вместе с ними и шли ужинать.

Полюбился небольшой ресторанчик возле отеля – просто соседняя дверь. Там по вечерам зажигали камин, они усаживались возле него, слушая, как трещат и вспыхивают полешки.

Брали бутылку кьянти и заказывали кучу еды. Катька требовала и пиццу, и спагетти, и, конечно, десерт – боялась, что не наестся.

И Леля тогда сделала себе послабление – наплевать на фигуру, однова живем! – и тоже уплетала спагетти, особенно любимые, с вонголе, маленькими ракушками. Тихо играла музыка, камин горел теплым светом, а рядом были самые родные, самые близкие, любимые, самые-самые.

Она была счастлива тогда, очень счастлива! И думала: «Какая же я молодец! Ах какая же я умница, что сумела вот так украсить, расцветить их жизнь. Эх, прав был мой многомудрый дед: “Деньги, Лелька, страшная гадость! Сколько из-за них происходит дерьма! Но как они украшают нашу серую жизнь! Какое несут удовольствие!”»

Виктор по магазинам не ходил, а вот подарки принимал с радостью – конечно, они с Катей его не обижали – покупали ему и свитера, и брюки, и прочее. Хорошие тряпки он, между прочим, любил. Хотя угодить ему было непросто. И все эти подарки он принимал так, «между прочим». Что тоже было чуть-чуть обидно. И все же они были счастливы в том декабре… Счастливы, да.

Домой возвращались тридцатого под вечер – Новый год было решено отпраздновать дома, уже тогда стоял их дом, новый дом… И все это было радостно и символично – Новый год в новом доме. Они так и говорили: «Мы едем в дом, что у нас в доме?»

Из аэропорта поехали прямо туда. В доме было прохладно, но протопились быстро, и началась жизнь.

Первую ночь Леля не спала – прислушивалась. Прислушивалась к новым звукам – скрипу полов и дверей, шуму ветра за окном, тихому подвыванию метели. Новое место, новая кровать…

Заснула под утро, а когда открыла глаза, замерла от восторга – за окном чуть покачивалась высоченная ель – точнее, покачивались от ветра ее могучие, мохнатые ветки, щедро присыпанные сверкающим снегом.

Небо было отчаянно синим, и бледно светило прохладное зимнее солнце. Прямо из детства – яркий морозный денек. Она вскочила и босиком подбежала к окну – снег, серебристый, блестящий и яркий, переливался на утреннем солнце.

Припорошенные деревья стояли торжественно-нарядные, словно приодетые к Новому году. Ах, какая же красота! И какая чудесная, тихая радость! Сердце сладко и громко отсчитывало учащенные от восторга удары. Это и вправду был восторг – искренний, настоящий, глубокий и радостный. И снова: «Ах, какая же я молодец! А как они сопротивлялись! Как уговаривали меня это не делать! Как убеждали, что дом им не нужен! И вот оно, счастье! Тут, за окном! Тут, в доме! И вообще – везде и вокруг!»

Леля быстро оделась и спустилась на первый этаж. Было еще чуть нежило, не обжито. Она стала разбирать чемоданы и вытаскивать разные штучки, привезенные из поездки, – шары, гирлянды, прозрачного и светящегося Санту в красном кафтане. И через час дом был принаряжен и готов к празднику. Потом она села пить кофе – и любоваться.

«Счастье, счастье, – твердила она, – вот оно, счастье! Свой дом, свои елки за окном. Свой Санта-Клаус с лукавой улыбкой. – А потом вспомнила о своих обязанностях матери и жены. – Так, хватит! Хватит рассиживаться и вообще умиляться. Впереди трудный день – готовка, праздничный стол. Ох, да – завтрак! Скоро проснутся любимые и дорогие. Поторапливайся-ка, матушка! Хватит балдеть и нахваливать себя – прекрасную и замечательную. За работу, моя дорогая. А то, что ты – умница, это ты знаешь и так».

Вскоре выползла и сонная дочь, удивленно озираясь и широко позевывая:

– Мам! А ты что, уже? – удивилась она, обводя глазами гостиную – Ну, ты даешь!

Потом спустился и муж.

Они вышли на улицу. И замерли от восторга и удивления – это был настоящий морозный подмосковный предновогодний денек – как по заказу! И даже обнаружились два пузатых красногрудых снегиря на ветке – вот уж и вправду чудо! Из Москвы снегири давно улетели.

Они гуляли по лесу, пробовали кидаться снежками и лепить снежную бабу, но снег был рассыпчатым, сухим – бабы и снежки не лепились, однако настроения это не испортило и радости не убавило.

А потом Леля побежала в дом – дела ждать не собирались – и принялась за готовку. Ну, что успела – конечно же, любимое оливье – куда ж мы без него! И привезенные римские деликатесы – колбасы, ветчина, сыры. А на горячее – гусь! Своего часа он ждал в морозилке. И прекрасен был тот день и тот праздник. Прекрасно было то время – все были здоровы, все были вместе… все были счастливы. Время белой полосы – справедливой, щедрой и доброй.

Да, отвлеклась… Так что там с билетами? И что с Новым годом? Что, кстати, с билетами обратными? На какое число их заказывать? Вот уж дилемма. И сколько билетов? Два? Ей и мужу? А число? Ничего не было понятно. Совсем ничего – сумеют ли вернуться оба? Успеют ли к празднику? Или ей снова возвращаться одной? Эх, полосатая жизнь!

А деньги-то считаны – другие времена, другие обстоятельства… Так что же делать с билетами? Ломала голову долго – а потом решила: по поводу обратных будет ясно сегодня, когда она узнает, что там да как. А вот туда надо брать – и брать на завтра. Естественно. Хотя и с этим разумнее было бы подождать – Галочка, в общем, права! И еще – не психуем и ждем результата. А там уж принимаем решение.

Стало чуть легче, и она решала поехать в дом – воскресенье, на работу ехать не надо. А сидеть и ждать Галочкиного звонка невыносимо.

Да и нужно глянуть – как там и украсить его к Новому году, достать игрушки, гирлянды, фонарики. Украсить, да. Хотя есть сомнения, что праздник они встретят там, и большие сомнения, надо сказать. Но верить надо в хорошее. Потому что плохое подъедет – без нас, без нашего ведома.

Участок был расчищен – спасибо Ивану, охраннику и смотрителю. Кстати, не забыть отнести ему денег – за верную службу. Господи, снова деньги… Только теперь откуда их брать?

Леля вздохнула и открыла дверь в дом. Было немного прохладно: зимой дом подтапливали, а не топили – приезжали они туда редко. Прибавила отопления и вышла на улицу срезать у елки несколько веток – их и украсить. Пусть не целая елка, но все равно празднично и нарядно. И будет пахнуть хвоей и праздником. Потом принялась за работу – вытащила коробку с елочными игрушками, села на пол и стала их разбирать.

Вытащила того самого смешливого Санту, лукавца из Рима, и заревела белугой. Сидела на полу и ревела – вспоминала тот год, ту поездку, тот праздник… И те ощущения – покоя и полного, безграничного счастья.

Вот тогда-то, именно в ту минуту, раздался звонок. Схватила трубку, в уверенности, что это Галочка. Но это была не Галочка, дочь. Катька ревела и кричала – ревела и кричала так, что невозможно было разобрать слов.