Он углубился в лес, и Валтонис последовал за ним. Воины-минотавры заслонили их от глаз Верных.

Эльфы стояли на тропе в сгущающихся сумерках, наблюдая, как уходит их лидер. Острое зрение позволяло им долго следить взглядами за Валтонисом, а когда они больше не могли видеть его, то по-прежнему слышали, как минотавры с хрустом и треском продирались через лес. Верные переглянулись. Минотавры оставили за собой просеку, с которой бы не сбился и слепой гном. Их легко будет выследить.

Один из эльфов тронулся вперед. Но немая Элспет остановила его.

«Он дал слово, — объяснила она с помощью знаков, приложив руку сначала ко рту, затем к сердцу. — Он сделал свой выбор».

Погруженные в печаль, эльфы отправились в обратный путь по своим следам, возвращаясь туда, откуда пришли. Лишь спустя некоторое время они заметили, что Элспет с ними нет. Помня обещание, данное Валтонису, они вернулись и вскоре обнаружили ее след. Она шла по той тропе, по которой собирался идти Бог-Странник, — по дороге на Нераку. Женщина отказалась поворачивать назад, и Верные, обязанные теперь заботиться о ней, решили сопровождать ее.

Рису снилось, что за ним кто-то наблюдает, и, проснувшись, он подскочил на месте, обнаружив, что сон превратился в реальность. Над ним маячило чье-то лицо. К счастью, лицо оказалось знакомым, и он с облегчением закрыл глаза и постепенно успокоился.

Паслен, опершись подбородком о ладони и скрестив ноги, сидел рядом с монахом, вглядываясь в его лицо. Кендер был мрачен.

— Ну и горазд ты спать! — пробормотал Паслен.

Рис вздохнул и еще немного полежал с закрытыми глазами. Сон его был глубоким и безмятежным, и он просыпался с сожалением. Сожаление усиливалось тем фактом, что, судя по выражению лица Паслена, пробуждение не несло ничего приятного.

— Рис! — Кендер ткнул его пальцем в бок. — Только не вздумай, снова заснуть. Ну-ка, Атта, давай обслюнявь его.

— Я уже проснулся, — сказал монах, сел и взъерошил шерсть на голове Атты; собака с несчастным видом уткнулась мордой ему в шею.

Продолжая поглаживать ее, Рис поднял голову и огляделся.

— Где это мы? — в изумлении воскликнул он.

— Я тебе могу сказать, где нас нет, — угрюмо заявил Паслен. — Мы не в доме прекрасной леди, которая печет лучшие в мире пироги. В котором мы были вчера, и позавчера, и в тот момент, когда я вчера уснул, и где мы должны были проснуться сегодня утром, но только мы не там. Мы здесь. Где бы это «здесь» ни находилось. И я тебе вот что скажу, — сердито добавил кендер, — я бы с удовольствием оказался где-нибудь в другом месте. Здесь мне не нравится.

Рис осторожно отстранил Атту и проворно вскочил на ноги. Лес исчез, исчез и домик, где, как и сказал кендер, он, Рис, Атта и Мина провели два дня и две ночи — дни и ночи, полные благословенного покоя и мира. Этим утром они намеревались начать последний этап своего пути, но, очевидно, Мишакаль их опередила.

Перед ними расстилалась пустынная каменистая долина, зажатая между опаленными хребтами, среди которых дымилось несколько действующих вулканов. С почерневших пиков поднимались облака пара, исчезая в ровном, пустом синем небе. Воздух был холодным — маленькое, беспомощное, словно съежившееся солнце не давало тепла. Тени путешественников, блуждая среди нагромождений серых камней на дне долины, исчезали где-то вдалеке. В разреженном воздухе пахло серой, дышать было трудно. Рису казалось, что он никак не может набрать в легкие достаточно воздуха. Но ужаснее всего была тишина, которая казалась живым существом. Создавалось ощущение, что она дышит, наблюдает, выжидает чего-то.

Долину усеивали странные каменные образования. Гигантские черные кристаллы с острыми краями и гладкими гранями торчали из земли. Некоторые достигали в высоту более двадцати футов. Монолиты были беспорядочно разбросаны по долине.

Это были не природные образования, и они, по-видимому, не возникли из земли. Наоборот, они, казалось, были сброшены с неба какой-то могучей рукой, чья сверхъестественная сила вогнала их глубоко в дно долины.

— Самое меньшее, что ты мог сделать, — это захватить с собой пирога, — продолжал Паслен. — А теперь нам нечем позавтракать. Я знаю, что согласился идти с тобой на поиски Бога-Странника, но я не предполагал, что путешествие окажется таким внезапным.

— Я тоже, — ответил Рис и резко воскликнул: — А где Мина?

Паслен показал большим пальцем себе за спину. Мина ждала, пока проснется Рис, сидя рядом с ним, затем ей это наскучило, и она побрела осмотреть местность. Она стояла неподалеку, глядя на свое отражение в грани огромного кристалла.

— Почему у тебя такой хмурый вид? — приставал Паслен. — Что случилось?

— Я знаю, где мы, — сказал Рис, торопливо направляясь к Мине. — Я знаю это место. И нам пора идти отсюда.

— Да я обеими руками «за». Хотя уйти, мне кажется, будет посложнее, чем прийти, — заявил Паслен, переходя на бег, чтобы поспеть за размашисто шагавшим Рисом. — Особенно потому, что мы понятия не имеем, как «пришли» сюда. Я не думаю, что это дело рук Мины. Когда я проснулся, она лежала на земле и спала, а очнувшись, испугалась и растерялась не меньше меня.

Рис был уверен, что это Белая Госпожа послала их в это жуткое место, хотя представить не мог, зачем это ей было нужно. Единственной причиной могло быть то, что, по слухам, Дом Богов находился неподалеку отсюда.

— Ну же, Рис, — пропыхтел Паслен, стуча сапогами по камням и поднимая пыль, которая образовывала небольшие колыхавшиеся на ветру водовороты, похожие на змей, — где мы? Что это за место?

— Это долина Нераки, — ответил Рис. Кендер задохнулся и выпучил глаза:

— Нерака? Нерака? Та самая Нерака, где Темная Королева выстроила свой темный Храм и собралась прийти в этот мир? Я помню эту историю! Там был еще один парень с зеленым камнем на груди, который убил свою сестру, но только она простила его, и ее дух преградил дорогу Темной Королеве, и та проиграла войну, а брат вернулся к сестре, и вместе они взорвали Храм, и… и все! — Паслен остановился и с любопытством уставился на свое отражение в черном кристалле. — Эти уродливые камни — остатки Храма Такхизис!

— Мина! — позвал девочку Рис.

Та, казалось, не слышала его. Она пристально, словно загипнотизированная, смотрела на камень. Рис замедлил шаг. Он не хотел пугать ее, подойдя к ней неожиданно.

Тем временем Паслен продолжал обмозговывать ситуацию:

— Нерака имеет какое-то отношение и к Войне Душ. Эта самая война началась, когда Такхизис стала Единой Богиней и собралась заключить здесь души всех умерших. Бедные души. Я говорил со многими из них, ты знаешь, Рис. Я был рад за них, когда война закончилась и их наконец выпустили, хотя на кладбищах после этого стало ужасно пустынно…

— Мина, — негромко произнес Рис.

Жестом приказав Паслену держаться подальше, Рис медленно подошел к девочке. Кендер схватил Атту, и они остановились, с трудом переводя дыхание в бедном кислородом воздухе.