Ого, ну наконец-то и в Союзе у нашей группы вышла пластинка! Правда, с той же фоткой, что и на венгерской, но уже с русскоязычным текстом на обложке.

– Обалдеть! Неужто сподобились?

– Ага, сподобились, куда они денутся, – хмыкнул Миха. – Тут ещё на обратной стороне мы свои автографы оставили. Подумали, что тебе будет приятно.

– Ну спасибо, мне и правда приятно, чёрт возьми.

Помолчали, а затем как бы между прочим Миха спросил, нет ли у меня для них ещё какого-нибудь музыкального материала. На что я ответил, мол, этот вопрос надо обдумать.

– Кое-какие наработки имеются, надо только собрать их воедино. Учитывая, что я ещё не скоро вернусь на поле, до осени, уверен, мы с вами что-нибудь придумаем.

– Ну спасибо! Я знал, что ты нас не подведёшь! С меня магарыч. В смысле – элитный коньяк.

– Почему бы и нет? Приму, так уж и быть, – усмехнулся я. – Сам не выпью – подарю кому надо. А главный магарыч будет с реализации следующего альбома. Надеюсь, если какие-нибудь венгры подкатят опять с предложением, то гонорар нам предложат выше прежнего.

«Откинувшись» из института через месяц, уже после мартовских праздников, я сразу приступил к реализации своих задумок. Правда, передвигаться в основном приходилось на костылях, что доставляло некоторые неудобства, но в принципе я к ним быстро привык. Даже на стадион «Динамо» мотался, туда-обратно на такси, а там уже в вип-ложу на «своих четырёх». Мои соседи по ложе не преминули высказать своё сожаление по поводу моей травмы, выразив надежду, что мой вынужденный отпуск не затянется.

– Ты, сынок, давай поправляйся, команда в тебе нуждается, – говорил Семичастный, эдак попивая ароматный чай с весело хрустящими сушками.

Понятно, что нуждается, только вроде бы в той истории и без помощи некоего Егора Мальцева «Динамо» сумело выиграть чемпионат СССР в 1963 году. Хотя… Недаром в голову постоянно лезет рассказ Брэдбери «И грянул гром». А я не бабочку раздавил, а всерьёз вмешался в прошлое СССР. Пусть даже не в политико-экономическом отношении, а в спорте и музыке. Хотя, с другой стороны, я и Шелепину подбросил письмо. Но вот не факт, что оно дошло до адресата. А если и дошло, то пока в плане политики, как внешней, так и внутренней, а также в экономике я особых отличий со своим прошлым не видел. Либо работа Шелепиным и соратниками, если таковые есть, делается исподволь. Небось не дурак кидаться в лобовую, перекраивать всё и вся, а то уже наверняка прочитал бы в газетах, что кого-то посадили или отправили на пенсию по состоянию здоровья.

Возвращаясь к музыке… Для группы «Апогей» у меня народилось 12 песен. Половина из будущего репертуара Битлов, у Роллингов спёр лирическую Angie, у Квинов – их первый сингл, экспрессивную Keep Yourself Alive, у The Who позаимствовал Baba O’Riley, указав, что в композиции превалирует басовая партия. Status Quo поделилась со мной своим главным хитом In The Army Now. Жаль, что народ ещё не созрел для песни Марка Нопфлера Money for Nothing, а то я и её с удовольствием бы втиснул в альбом.

Ну и в финале должна будет звучать бессмертная песня Hotel California из репертуара американской группы Eagles. Правда, смущала одна строчка, а именно Warm smell of colitas rising up through the air. Согласно некоторым предположениям, слово «colitas» было не что иное, как кончики веток конопли, богатые содержанием ТГК, то есть тетрагидроканнабинолом. Хочется верить, что наши критики до такого толкования не додумаются. Ну или западные чуть позже, когда в руки к ним попадут магнитоальбом или пластинка. В крайнем случае с моим более-менее нормальным английским я уж найду, чем заменить провокационную строчку.

Подумывал я о включении в альбом более тяжёлых вещей из репертуара таких монстров, как Deep Purple и Led Zeppelin, но затем решил, что лучше создать ещё один коллектив, у которого появится своя, более специфическая аудитория, чем ломать харизму парням из «Апогея».

На такси я съездил на две репетиции «Апогея», под моим руководством парни отрихтовали вещи почти как в оригинале. От материала все были в восторге, в их глазах я вырос до статуса небожителя, стал Зевсом музыкального Олимпа. Я не возражал, меня больше волновала будущая приёмка альбома худсоветом. Ещё до репетиций, выписавшись из института, я в очередной раз старательно проштудировал все тексты, разыскивая места, за которые могут зацепиться потенциальные критики. Например, за текст песни In The Army Now. В таком случае придётся объяснять, что текст критикует западную военщину, рассказывая о бесчеловечном отношении к новобранцам, может, такой вариант и прокатит.

В композиции Keep Yourself Alive смущали слова Well I’ve loved a million women In a belladonic haze, то есть «Я любил миллион женщин в дурмане белладонны». Если перевод попадёт в руки членам худсовета, появятся ненужные вопросы. Кто это тут у нас любил миллион женщин? Что ещё за дурман белладонны? Так что пришлось придумывать и заменять оригинальные слова следующими: I haven’t seen the light of day for thousands of days, или по-русски «Я не видел дневного света многие тысячи дней». Главное, что ничего непонятно, так даже загадочнее. Так что на репетиции ребята из «Апогея» играли уже отшлифованный вариант.

Между делом позвонил в ресторан, объяснил, что прийти мне из-за травмы пока весьма затруднительно. Мог бы, конечно, тоже съездить на такси, но подумал, что мои бабки от меня никуда не денутся. Надёжнее, чем у Аркадия, только в сбербанке. Но тот сам вызвался подъехать ко мне домой на следующий день, заодно, сказал, проведает несчастного.

Чтобы не терять времени, решил подарить ресторанному коллективу несколько песен, в том числе пару хитов группы «Белый орёл» – «Потому что нельзя быть красивой такой» и «Как упоительны в России вечера». Однако, вчитавшись в текст второй, Аркадий задумчиво подёргал себя за козлиную бородёнку:

– Егор, тут какие-то лакеи и юнкера упоминаются. У нас ведь тоже раз в квартал репертуар худсовет принимает, боюсь, как бы по шапке не настучали за антисоветчину.

– Действительно, юнкера с лакеями как-то не в тему, – озадачился я. – Извиняюсь, не подумал. Ладно, попробуем заменить эту строчку. Например, вместо «лакеи, юнкера» будете петь «всё было, как вчера».

– А что, нормально, думаю, к этому худсовет не придерётся.

– Тогда вряд ли вам будет в тему и песня «Дым сигарет с ментолом», где герой пребывает в пьяном угаре. А вот «Гранитный камушек», несмотря на свою конкретную попсовость, для ресторана в самый раз за счёт незамысловатого текста и запоминающегося мотива. Да и «Натали» подойдёт, женщинам понравится, даже которые носят другие имена. И «Ах, какая женщина!» обязательно найдёт своего слушателя. А мне самому больше по вкусу вот эта вещь…

Я, аккомпанируя себе на гитаре, сыграл Аркадию «Я то, что надо» – с этой песней в группе «Браво» когда-то появился Валера Сюткин.

– Вот это действительно вещь! – воскликнул музыкант. – Егор, может, у тебя ещё что-то есть похожее, в стиле бит и рокабилли?

– Ещё, говоришь… Ну ладно, вот тебе ещё парочка вещей примерно из той же оперы, называются «Добрый вечер, Москва!» и «Дорога в облака».