– Исправить перигей. Для этого нужно много энергии. Колдун сказал, что живая тьма способна помочь...

 – ...заработать лишний миллион монет, – хмыкнул Алви. – Но упс, не вышло, она сожрала его сама. Одна оболочка осталась.

 Я глянула на Вёлвинда.

 – А это возможно?

 – Как любое живое существо тьма либо полюбит тебя, либо использует в пищу. Особенно дикая, – подтвердил он.

 Перед моими глазами всплыла картина, как он вошёл в клубы тьмы в оазисе, и она опутала его, а затем начала ласкаться. И вновь возникло странное возбуждение, страх и восхищение его смелостью. Кажется, он постоянно играет со смертью?

 Алви требовательно постучал пальцами по столу.

 – Про посредницу ты писала, с ней разбирается Форси. Но мне интересно другое: было ли что-то ещё? Или кто-то, кто толкнул тебя к колдуну? Моя интуиция подсказывает, что было.

 – Я бы тоже хотел это знать, Трея, – сказал Вёлвинд.

 Уф, насели. Ну и ладно.

 – Я загадала желание единорогу, – призналась я. – А в учебнике написано, что для того, чтобы оно исполнилось, надо принимать всё что приходит, потому что желание должно исполниться так, будто оно реализовалось само по себе. Вот я и не стала сопротивляться.

 – Кхм, что ты загадала, Трея?

 – Где ты взяла единорога в наших местах? – спросил Алви, настолько заинтересованный, что даже перегнулся через стол.

 – Не самого... Точнее, я встретилась с ним в волшебном лесу. А туда попала благодаря его слезе.

 – Покажи-ка. – Алви требовательно щёлкнул пальцами.

 Через мгновение потухшая перламутровая капля лежала перед ним на столе.

 – Она использована и уже не активна, – сказала я, чувствуя себя по-дурацки.

 Алви накрыл её ладонью. Затем отстранил руку, накрывая жемчужинку истекающим из ладони голубым пузырём магии, похожим на мыльный. Вёлвинд вздохнул и почему-то покачал головой.

 – Она не настоящая, – заявил Алви.

– А без фокусов не заметил? – снисходительно спросил Вёлвинд. – Где ты её взяла?

 – Как не настоящая?! – подскочила я на стуле, уставившись на Вёлвинда. – Мне её геккончик принёс! Мой геккончик! И твой! Он мне всё время что-то от тебя приносит!

 – Я не использую такой вид связи, – заявил Вёлвинд.

 А Алви перебил:

 – Это не слеза единорога, это детская игрушка из магазина волшебных снов. Родители так узнают заветное желание своих чад перед днём рождения, чтобы случайно не подарить жабу вместо пони.

 Совершенно сбитая с толку, я посмотрела на Вёлвинда и пробормотала:

 – Но ведь оно сбылось! Тебя освободили!

 – С ядом в шее и попыткой перехитрить? – улыбнулся он мне, как маленькой.

 – Надо было платье заказывать, – хмыкнул Алви. – Девушкам их вечно не хватает.

 – Представил себя единорогом? – буркнул Вёлвинд, явно вспомнив про абонемент у модистки. – Через неделю могу обеспечить рогом для полноты картины. Синим. Во лбу.

 Алви хлопнул в ладоши.

 – Я так и знал, что пока действует древняя магия, кулаки тебе придётся оставить при себе. И как? Сильно чешутся?

 Я встала и пошла за чайником. В голове не вязалось: геккончик подсунул мне «липу»? А где он её взял?

 – А что тебе ещё приносил геккон? – спросил Вёлвинд.

 – Рисунки. Твои, – задумчиво ответила я. – Кольцо невидимости из архива артефактов.

 Вёлвинд поперхнулся воздухом. Алви с воодушевлением воскликнул:

 – Какая полезная тварюга! И где она?

 Я окинула взглядом комнату – геккона не было.

 – Не знаю. Он приходит, когда хочет, и так же уходит.

 – Кто-то им пользуется, – заметил Вёлвинд. – И манипулирует тобой.

 – «Родительская» связь со «слезой единорога» отключена, – заметил Алви. – Куда вела, уже не отследить.

 – А кем куплена? – спросил Вёлвинд.

 – В городе их сотнями продают, – ответил Алви.

 Я разлила по чашкам чаю.

 – Чего загрустила, Стоули? – спросил Алви.

 – Жаль, что единорог не настоящий. Это было так красиво!

 – Мы имеем дело с ловким манипулятором, – сказал Вёлвинд. – Так красиво подвести тебя к совершению ошибки – это надо уметь!

 – И мы возвращаемся к списку подозреваемых. Кому ты встала поперёк горла, Стоули? – сощурился Алви.

 – Наяде Сирадэ, Лили Пелье и Агнешке Ковальски? – Я пожала плечами. – Мне честно никто больше не приходит в голову.

 – А с ними стоит поговорить ещё раз. – Алви поправил кудрявый локон, упавший на лоб. – Девицы дружно обвиняли тебя, Элоис, тьфу... Ну ты понял. На их признательных показаниях строилась первая часть твоего обвинения.

 – Я знала, что они причастны! – Я сжала кулаки. – Почему вы не приняли меры, сэр? И не наказали их? Что такое чистка каких-то подвалов по сравнения с деволтом?!

 – Спокойно, Стоули! Мстительная невинность... – огрызнулся Алви. – Слово десятерых против одного твоего...

 – Десятерых?

 – Включая первокурсниц, вступивших в тайное сообщество.

 Вёлвинд встал и задумчиво прошёлся по комнате.

 – Повторно допросить стоит каждую. Особый дар вызывает зависть и ненависть. Но главное, о чём я думаю, – о том, что появление заклинательницы меняет всё: от сдвига в сознании масс до смены строя, верований, цивилизаций.

 – Это легенда! – сказал Алви.

 – Это исторический факт. Не все хотят изменений. Некоторые – категорически против.

 – Меняет всё не заклинательница, а дракон Амару, – поправила их я. – И о нём я знаю ещё слишком мало: это единственное задание дракона, которое я пока никак не выполню.

 – Не будет заклинательницы, не появится Амару, – сказал Вёлвинд.

 – А не будет умельца, который способен сделать ещё одну заклинательницу, точно никто не появится, – вставил Алви.

 Внезапно неплотно прикрытая створка окна распахнулась, и на пол упал камешек. Я ожидала увидеть записку, как в прошлый раз, когда меня поддерживали ребята, но вдруг из камня с шипением выделилась дымная сизая масса и будто взрывом мгновенно заполнила всю комнату.

 – Это яд! Не вдыхать! – крикнул Вёлвинд.

 Не успела я закрыть нос рукавом, как Вёлвинд выхватил жезл. Из него вылетел вихреобразный поток. Разделился на несколько мини-смерчей. Те мигом согнали дым к окну. Выплеснулись вместе с ним наружу и... растворились.

 На моих глазах выступили едкие слёзы, в горле запершило даже через ткань. Выдернув из-за пояса перчатку, Вёлвинд накрыл её камень. Покрасневший, весь в пунцовых пятнах Алви сполз со стула на пол.

 – Вот почему