К тому моменту, как Хантер добрался до Сайпресс-парка в северо-восточной части Лос-Анджелеса, дождь так и не закончился. Сайпресс-парк был пригородом Лос-Анджелеса, который построили одним из первых в начале двадцатого века. Раньше тут располагались железнодорожные депо, и потому в основном здесь селились рабочие.

Именно там, в одном из заброшенных зданий у железной дороги, и было обнаружено тело жертвы.

Железнодорожное депо все еще занимало большую территорию, но все остальное на сегодняшний день превратилось в пустырь, который начинался сразу за парком Рио-де-Лос-Анджелес. В полумиле к северу отсюда, между железнодорожным полотном и рекой Касилоф, находилось старое ремонтное депо.

Ночь была дождливой и безлунной. Свет прожекторов команды судмедэкспертов и криминалистов, прибывшей на место преступления, был виден издалека.

Хантер припарковал свой автомобиль рядом с машиной Гарсиа. Молодой патрульный в форменном полицейском дождевике подбежал к Роберту с зонтиком — судя по его размерам, детским. Подняв воротник, Хантер отказался от зонта и направился к кирпичному зданию, сунув руки в карманы и глядя себе под ноги, чтобы не вступить в лужу.

— Детектив Хантер? — позвал его кто-то из-за полицейского заграждения.

Роберт узнал голос Дональда Роббинса, репортера «Лос-Анджелес Таймс». Он писал обо всех расследованиях Хантера. Хотя этот парень был настоящей занозой в заднице, детектив успел привыкнуть к нему. Они даже стали закадычными друзьями, хотя и мало общались.

— Эта жертва связана с твоим предыдущим расследованием? Убитая — тоже художница?

Роберт упорно смотрел себе под ноги. Интересно, как Роббинс узнал о том, что жертвы были художницами, подумал он.

— Да ладно тебе, Роберт! Это же я! Ты ведь охотишься на очередного серийного убийцу, верно? Это убийца художников?

Хантер и бровью не повел.

Снаружи здание было полностью измалевано граффити. Гарсиа с двумя патрульными стоял под импровизированным навесом из парусины у входа в старое депо. На металлической двери прямо за его спиной виднелось изображение длинноволосой стриптизерши у шеста, нагнувшейся вперед. Ее разведенные ноги образовывали перевернутую букву V.

Когда Хантер вышел из-за угла, Гарсиа как раз успел переодеться в комбинезон из тайвека, который обычно носили судмедэксперты.

— Ты ведь заметил, что льет как из ведра, правда? — удивился он, увидев напарника без зонта.

— А я люблю дождь. — Роберт обеими руками стряхнул капли с волос.

— Ага, я вижу. — Гарсиа передал ему запечатанный пластиковый пакет с белым комбинезоном.

— Кто позвонил в полицию? — Хантер начал переодеваться.

— Какой-то бомж, который попытался укрыться тут от ливня, — сообщил патрульный, дежуривший у двери, — сказал, что иногда спит тут.

— И где он сейчас?

Низенький коренастый коп с лицом, напоминавшим морду бульдога, ткнул пальцем в сторону полицейской машины, стоявшей в двадцати ярдах от здания.

— Ты с ним говорил? — Роберт посмотрел на своего напарника.

— Я только приехал.

— Его допрашивает сержант Тревис, — доложил патрульный.

Хантер кивнул.

— Вы заходили внутрь?

— Нет, мы приехали сюда уже после криминалистов. Нам приказали — и киснем под этим чертовым дождем, что твои швейцары у ночного клуба. И все ради чего? Чтобы открывать дверь вам, большим шишкам из отдела убийств.

Нахмурившись, Гарсиа посмотрел на Хантера.

— Я полагаю, вас вызвали сюда в самом конце дежурства, верно? — усмехнулся Роберт.

— А то! — Коп пригладил пышные усы.

Хантер застегнул комбинезон.

— Ладно… э-э-э… как вас?

— Дониковски.

— Ладно, Дониковски. Думаю, вам пора выполнить приказ. — Он мотнул головой в сторону двери.

Гарсиа фыркнул.

Первая комната, шириной в четыре с половиной метра и длиной в шесть, была вся покрыта граффити. Слева от двери виднелась пустая рама окна. Через проем в комнату лил дождь. В углу рядом с соломенным матрасом валялись консервные банки и бумажные пакеты из-под продуктов. Пол был усыпан разнообразнейшим мусором. Но крови здесь не было.

Из соседней комнаты сюда проникал привычный яркий свет от прожекторов криминалистов. Доносились приглушенные голоса.

Подойдя к двери, Хантер почувствовал чудовищную смесь запахов — застоявшаяся моча, плесень, старый мусор, все те «ароматы», которыми славятся заброшенные дома, куда иногда забредают бомжи. Но был тут и другой запах. Нет, не запах разложения, пропитывающий воздух, когда тело начинает гнить. Что-то иное. До боли знакомое… Остановившись, Роберт принюхался. Краем глаза он заметил, как раздулись ноздри Карлоса. Когда Гарсиа почувствовал этот запах в прошлый раз, его тут же вырвало. Этот раз не стал исключением.

Вторая комната была меньше первой, но в остальном тут все было так же — испещренные хулиганскими надписями стены, битые стекла, горы хлама по углам, мусор на полу. У входа в третью комнату стояли доктор Хоув и Майк Брайндл. Рядом виднелся переносной рентген-аппарат, которым судмедэксперты пользовались в подвале детского сада в Гласселл-парке. В трех шагах от них на полу лежал труп обнаженной белой женщины с темными волосами. Жертва лежала на спине, и Хантер увидел толстые черные швы на ее губах и в промежности. Крови вокруг тела почти не было.

— Где Карлос? — удивилась доктор Хоув. — Я думала, он будет ждать тебя снаружи.

Роберт не ответил. Затаив дыхание, он замер на месте и неотрывно смотрел на лицо девушки. Кожа на ее лице покраснела от микроразрывов сосудов. Как и у двух предыдущих жертв, нижняя часть лица опухла от ран на губах. Но даже в таком состоянии девушка казалась Хантеру знакомой. Роберт почувствовал, как кровь забурлила в его жилах от адреналина.

— Роберт! — позвала его Кэролайн.

Хантер медленно перевел на нее взгляд.

— С тобой все в порядке?

— Да, все хорошо.

— Где Карлос? Я думала, он будет с тобой.

— Я тут. — Гарсиа показался в дверном проеме.

Его лицо приобрело мертвенно-бледный оттенок. Странный запах в этой комнате казался еще сильнее, чем снаружи, и Карлос зажал рукой рот, чтобы сдержать повторный позыв к рвоте.

Подойдя к телу, Хантер присел на корточки. Лицо девушки уже начало раздуваться, и ему не нужно было прикасаться к телу, чтобы определить степень трупного окоченения. Жертва была мертва не менее двенадцати часов. Ее глаза были закрыты, но все в ее чертах казалось Роберту знакомым: нос, скулы, овал лица. Придвинувшись еще ближе, детектив осмотрел ее ладони и пальцы. Почти все ногти были сломаны. Несмотря на фиолетовую сеточку капилляров на коже, Хантер видел, что гематом на теле нет. Отек не был связан с физическим насилием.