Команда Роберта проверяла всех людей, указанных в титрах к передаче «Красота холста». Пока что никто из причастных к созданию документального фильма не вызывал подозрений, но список был длинным, и полиция еще не всех опросила.

Три других выпуска этой передачи, предоставленных полиции компанией «А&Е», были посвящены художникам из других штатов, но среди них не было тридцатилетних брюнеток.

Анализы, проведенные в лаборатории доктора Хоув, показали, что пыль под ногтями Келли Дженсен — это микрочастицы красной глины и строительного раствора, а значит, девушка царапала ничем не примечательную кирпичную стену. Ее могли удерживать где угодно: в самодельном подземном бункере, в обычной комнате, в гараже.

Надежды Хантера на камеры слежения тоже не оправдались. Ближайшая видеокамера автодорожной службы находилась в миле от художественной студии Келли Дженсен, и она не засекла автомобиль Келли в тот вечер. Капитан южного бюро автодорожной службы объяснил Роберту, что большинство камер слежения включались только в том случае, если фиксировалось нарушение правил дорожного движения, например, превышение скорости или проезд на красный свет, поэтому запись, как правило, не велась круглосуточно. Те камеры, которые работали непрерывно, были установлены на основных улицах и проспектах города, а также на автострадах. По их данным, автодорожная служба узнавала о крупных пробках и авариях.

На следующее утро после исчезновения Дженсен одна камера в Санта-Монике зафиксировала ее автомобиль, двигающийся на запад по бульвару Сан-Винсен, в сторону дома Келли, но в объектив попадал не весь бульвар, и потому след «понтиака» терялся неподалеку от пляжа.

По запросу Хантера криминалисты забрали машину из Санта-Моники и тщательно осмотрели кабину и багажник. Найденные в автомобиле волоски принадлежали самой Келли, но вот темные волокна на водительском сиденье совпадали с образцами ниток, найденных на стене за картиной в квартире Лоры Митчелл — похититель был в той же шапке. Отпечатков пальцев в машине не было.

К полуночи впервые с начала весны небо затянули тучи. С севера на Лос-Анджелес надвигались сильный ветер и гроза, в воздухе запахло мокрой травой и дерном. Хантер сидел в своей гостиной, читая отчеты, посвященные жизни Лоры, Келли и Кати. В их прошлом не было пересечений. Кроме внешнего сходства и профессиональной деятельности, этих трех девушек ничего не связывало.

Семье Лоры удалось добиться исполнения легендарной американской мечты. Ее отец, Рой Митчелл, начал жизнь бедняком. В подростковом возрасте он сбежал от избивавших его родителей и питался отбросами из мусорных баков, стоявших у гостиниц и ресторанов. В четырнадцать лет он начал продавать выброшенные жильцами книги, которые ему отдавали сердобольные служащие гостиниц. В восемнадцать он открыл свой первый книжный магазин, и вскоре его дело пережило небывалый подъем. Автобиографический роман Роя «Книги темных кварталов» в течение двенадцати недель занимал первое место в списках американских бестселлеров, и еще тридцать три недели не опускался ниже двадцать пятого места. В возрасте двадцати лет Рой женился на Денизе, изучавшей в университете юриспруденцию. Жена помогла ему расширить бизнес. Лора была младшей из его дочерей.

А вот жизнь Келли была вообще ничем не примечательна. Она родилась в Монтане, в маленькой набожной семье, и ей была уготована роль домохозяйки, заботящейся о любимом муже, детях и доме. Учитель рисования в школе распознал талант девочки и много лет помогал Келли развивать ее дар.

Катя родилась в очень богатой семье, но редко пользовалась положением своего отца. Она добилась успеха в музыке и стала первой скрипкой оркестра, а ведь сколько бы денег ни было у твоей семьи, талант и целеустремленность не купишь ни за какие богатства.

Отложив отчеты, Роберт потянулся. Подойдя к бару, он налил себе двойную дозу солодового скотча. Ему хотелось побаловать себя богатым, насыщенным вкусом, и когда Хантер увидел бутылку «Бальблэра» 1997 года, он не колебался ни секунды. Бросив кубик льда в стакан, он с наслаждением прислушался к его потрескиванию, когда лед обволокла густая медвяная жидкость. Роберт поднес стакан к носу и вдохнул сладковатый аромат ванили. Отхлебнув скотч, он позволил напитку поиграть на языке, чтобы полностью ощутить его вкус, и только потом проглотил. Если где-то в закоулках вселенной и существовал вкус рая, то он был подобен этому восхитительному напитку богов.

Подойдя к окну, Хантер залюбовался огнями Лос-Анджелеса, этого безумного, безумного города, который Роберт никогда не мог до конца понять. Да и как кто-то может полностью постичь сумасбродство здешних жителей?

Заморосил мелкий дождик. Повернувшись, Роберт окинул взглядом разбросанные по кофейному столику бумажки и фотографии. Лора и Келли смотрели на него со снимков, в их глазах читались ужас и мольба о спасении. Черная нить грубых швов очерчивала их рты, словно у тряпичных кукол.

Тук-тук.

Нахмурившись, Роберт мельком посмотрел на входную дверь и перевел взгляд на часы. Слишком уж позднее было время для гостей. Кроме того, он уже и не помнил, когда в эту дверь кто-либо стучался.

Тук-тук-тук.

Кто-то был весьма настойчив.

Поставив стакан, Хантер вытащил пистолет из кобуры, висевшей на стуле, и подошел к двери. Глазка там не было — Роберт их ненавидел, так как глазок давал любому преступнику прекрасную возможность для выстрела. Нужно было только дождаться, когда глазок потемнеет, и всадить в него пулю. Следуя инстинкту, Хантер встал справа от входа: когда он отопрет замок, нельзя будет толкнуть дверь так, чтобы она ударила его в лицо. Кроме того, так можно было защититься от более мощного оружия, если кому-то вздумается прострелить дверь.

Провернув ключ в замке, Роберт не стал снимать цепочку, позволив двери открыться лишь на пару сантиметров. Снаружи была видна лишь часть его лица.

— Ждешь плохих парней? — Уитни Майерс удивленно улыбнулась.

На девушке была черная кожаная курточка и футболка с надписью «AC/DC»,[15]выгоревшие голубые джинсы с дыркой на колене и ковбойские сапоги с серебристыми бирками, подходившими под стиль наряда. Роберт задумчиво смерил ее взглядом. Он был не в восторге от ее визита.

— Ты пригласишь меня войти или застрелишь из пистолета, который прячешь за спиной?

Закрыв дверь, Хантер снял цепочку и встал в дверном проеме. На нем тоже были выцветшие джинсы — хотя и не рваные — но торс оставался обнаженным.

Теперь уже Майерс с интересом осмотрела его с ног до головы.

— О, кто-то тут любит ходить в спортзал. — Девушка залюбовалась его мощным прессом и накачанными бицепсами.

— Ты шла на рок-вечеринку, но свернула не в ту сторону? — ехидно осведомился Роберт, не убирая пистолет. — Что, черт побери, ты тут делаешь в такое время?