— Не знаю, — зевнула Обезьяна, — я мальчиками не интересуюсь. Не слишком ли он молод для тебя?

— Не груби! — Ведьма облизнула губы. — Неприлично намекать женщине на возраст. И не тебе указывать, с кем мне…

Он не должен был слушать ее. А я должна была предупредить, но пересохшее дыхание тугими шнурами стянуло горло. Меня душила истерика.

— Ревнуешь? — Ведьма вплотную приблизилась к Обезьяне, вглядываясь в морду, словно боялась упустить перемену.

Но хмурый примат сохранял ледяное спокойствие.

— Ты слишком самоуверенна. У твоего ночного «блюда» довольно аппетитный вид, но запах… От него несет откровенным дерьмом. Тебе подали это блюдо под специальным соусом: немного лести, жалобные речи, стихи — додумай сама, ты же умная девочка! — Он улыбнулся. — Ты действительно полагаешь, что если ты ведьма, то никто не посмеет подсунуть тебе дрянь? То, чем ты сегодня насытилась, полностью приготовлено из «виртуально модифицированного организма». Тебя, мягко говоря, поимели. Теперь можешь улыбаться.

Маргарита постепенно меняла облик лихой трейссерши на облик светской львицы. В черном прозрачном одеянии, с горящими желтыми глазами, она приблизилась к Близнецу. От кокетливой блондинки остались пара сердечек и комментарий, состоящий из вопросительного знака. Близнец, сжавшись от ужаса, неожиданно закричал, обращаясь к примату:

— Неужели ты не видишь, что она из себя представляет? Она использует людей в свое удовольствие. Редкостная сучка!

Ведьма застыла. Казалось, она уснула или превратилась в изваяние. Ее чистая, безупречная кожа трескалась, напоминая пересохшую землю. Из порезов потекла кровь. К ней вразвалку приковыляла Обезьяна.

— Примитивный тролль-любовник. Он ведь тебя предупредил, правда, сам того не понимания. Вспомни его ник.

— Ты озвучил то, о чем я и сама догадалась. Жаль, поздно. — Маргарита опустила голову. — Зато ты ни о чем не догадываешься или… не хочешь.

— А какая теперь разница? — Обезьяна, горестно качая головой, поплелась восвояси.

Брат по разуму* (06:13)

— Спасибо за урок, Ева. Я надеялся, что мы останемся близкими людьми. Действительно жаль…

Тролль облегченно рассмеялся.

— Ну, что, Марго, поцелуешь меня еще разочек? — Он сделал ей «козу». — Ну, не злись, играть с тобой сплошное удовольствие. И не переживай ты так, на твоем месте мог оказаться кто угодно.

— Ты разве еще не понял, по чьим правилам играл, ублюдок? — ухмыльнулась Марго и, усевшись на метлу, рванула прочь.

@

…глаза разрезал луч света. Прохладная рука держала мое запястье.

Я очнулась на жесткой неудобной кровати в незнакомом помещении. В нос ударил нашатырь. Возле меня сидел врач и, недовольно качая головой, держал мое запястье.

— Вы не бережете себя, Ева. Сейчас станет легче, мы покинем пределы этой комнаты и вернемся в детство. Не надо плакать…

Плакать? Разве я плачу? Глаза закрылись сами собой. За дверью меня ждала бабушка. И не было никого счастливей нас.

@

— …реактивная астения, похоже. Та-а-ак… назначено… сейчас посмотрим… парентеральное питание, энерион… амитриптилин… азафен… Мы победим… я уверен…

@

— Почему вы сопротивляетесь? Не упрямьтесь. Вы слишком истощены, и физически, и морально. Доверьтесь мне. Если поможете, то ваше выздоровление произойдет гораздо быстрее…

Я слышу его дыхание. Мне становится спокойно, и я открываю глаза, пытаясь изобразить благодарную улыбку. Но за руку меня держит тролль из моего сна.

@

— Слушай меня внимательно, Ева! Я тот, кому ты полностью доверяешь. Ты спокойна и уверена в себе. И все происходящее — сон. Поэтому с тобой не случится ничего плохого. Давай вместе заглянем в душу этого существа. Ты разоблачишь его и заставишь покинуть пределы твоего сознания. Я буду рядом. Когда я начну считать от одного до пяти, ты проснешься и почувствуешь себя намного лучше. Это не твоя личная трагедия. Это всего лишь неприятный сон. Но я хочу, чтобы ты о нем помнила. Ты будешь помнить о нем.

…криворотый тролль с плохой кожей и налитыми кровью глазами при виде меня вопит фальцетом и бросается наутек. Он удаляется с бешеной скоростью, а крик его, наоборот, становится громче, пока не переходит в поросячий визг. Тот, кто рядом, начинает называть цифры, благодаря которым я выныриваю из небытия.

@

Полный покой и вакуум. Рождение первого осознанного вздоха. Я дышу. Дышу! Открываю глаза — чистая комната, идеально белый потолок. Я нашла глазами окно. Оно было голое. Заложенное небо и окно. Я опять в больнице. Рядом с моей кроватью стол, на котором лежат два красных яблока.

Память уносит в прошлое, рождая лица, обрывки событий, фрагменты моих картин… Там была жизнь, а здесь… не знаю. И опять я крохотная личинка, а моя биологическая жизнь почти неотличима от смерти. Видимо, эти состояния становятся моим роком. Но тем не менее прошлым жить нельзя. Жить нужно настоящим, и не только потому, что выпал счастливый билет родиться, а еще и по той причине, что привычка копаться в своем прошлом делает тебя мертвецом.

Позади еще один минус. Сколько их уже? Как посчитать все? Если сложить все плюсы и минусы после ухода человека, первых будет несоизмеримо больше. Мне не нравится мой жизненный процесс.

— Так измени его. Все в твоих руках! Смешная идеалистка… — Моя собеседница рождается на глазах из молекул воздуха. На этот раз она в бордовом бархатном платье со скромным белым воротничком.

— Только не сейчас. — Я машу ей рукой.

— Боишься дожить до старости? Представляю тебя старушкой, склонившейся над пирогом, полным траурных свечек.

— Не люблю сладкое. — Я отворачиваюсь к стене.

— Могу угостить остреньким! — Ведьма зависает в воздухе, свободно развалившись в невидимом кресле, и в предвкушении моей реакции усмехается: — Послушай, а может, все это не так уж и важно? Я готова пожертвовать собой ради того, чтобы вы могли проснуться однажды вместе и приготовить друг другу кофе… — Она покачивается у меня над головой.

— Ты о ком?..

— Нарисуй! Палитра в твоем распоряжении! Можешь рисовать с чистого листа, не оглядываясь на прошлое.

— Я не хочу рисовать.

— Но… если ты не будешь рисовать, ты действительно погибнешь… Не то чтобы я о тебе заботилась… — Маргарита кокетливо поводит плечами, — просто мне сейчас не хочется умирать. И потом, ты все равно рисуешь… Вот сейчас, например, ты рисуешь меня!..

Это становилось опасным. Я угрожающе близко подобралась к состоянию, когда фантазии настолько заполнили мой мир, что я совсем потеряла опору.

— Я больше ничего не хочу! Оставь меня в покое… пожалуйста… Уходи!. Я не хочу тебя видеть!

— Но это невозможно. Невозможно остановить процессы, которые начаты не мной. Я всего лишь твое отражение. С этим ничего не поделаешь. — Она усаживается на мою кровать с ногами и грустно спрашивает: — Убьешь меня?