степени; так и поступали масоны. Приведу один пример: циркуль, открытый на 60 градусов, как символ высшего разума, носился всеми членами ордена. «Памятуйте [читаем в вольнокаменщическом уставе], что совершенный Великий Мастер далеко распростертым циркулем своим размеряет и испытует вашу работу; для сего размеряйте сами действия свои циркулем разума». Таким образом, при взгляде на циркуль масон одновременно вспоминал и Великого Строителя мира, и данные им в ложе обеты вести строго обдуманную жизнь. Однако этим значение циркуля не исчерпывалось, он знаменовал еще довольство ниспосланной Провидением долей; в руках управляющего мастера циркуль имеет важное значение: он напоминал каждому брату предназначенный ему круг действия, он призывал к братскому единению и общественности. Наконец, под циркулем представляли солнце (головка – диск солнца, ножки – его лучи), св. Иоанна Крестителя, Януса, огонь, Меркурия, дух, волю, сердце, красоту.

Уильям Хатчинсон так объясняет значение символов: «Многие каменщики, яко работники в должностях нравственных и яко служители Великого Строителя мира, сами представили очам нашим символы, долженствующие беспрестанно напоминать нам, что мы есть и что от нас требуется». Великое значение обрядов и символов подтверждается всеми выдающимися масонами, особенное значение придавал им и граф М. Ю. Виельгорский, поучавший братьев: «Каменщик должен всячески вникать в таинственные обряды наших лож, где каждый предмет, каждое слово имеет пространный круг значений и сие поле расширяется подобно, как всходя на высоту, по мере того как возвышаешься, то видимый нами горизонт распространяется».

Сами вольные каменщики не почитали свершение обрядов пустым времяпровождением; символические знаки ими почитались «клейнодами», малейшее отступление в обрядовых одеждах против уставов строго преследовалось. Для масонов камзолы и епанчи, запоны и ленты, далматики и латы – все имело символическое значение и не было пестрым маскарадом. Вот почему для понимания масонства, для проникновения в его сокровеннейшие глубины необходимо изучать обряды и научиться языку символов. Если бы мы знали все знаки иероглифического языка вольных каменщиков, эти безгласные теперь знаки рассказали бы нам несравненно больше тайн, нежели подробнейшие обрядники, будь они трижды три раза прошиты яркими шелками и скреплены красивыми печатями в прочных кустодиях.

II

Обрядность трех низших степеней, то есть иоанновского масонства, была несравнимо проще обрядности всех остальных степеней. В степенях иоанновского ученика, товарища и мастера преобладала символика этических начал вольного каменщичества[261], начал равенства, братства, всечеловеческой любви и непротивления злу.

Обрядность высоких степеней, то есть андреевского, или шотландского, масонства, символизировала борьбу за идеал силой, славу мученичества за идею, нещадную жестокость к врагам и предателям.

Иоанновское масонство называлось голубым. Члены иоанновских лож были мечтательные проповедники, надеявшиеся путем совершенствования каждой отдельной личности достичь рая на земле. «Сейте семена царствия света» – был их пароль.

Андреевское, или шотландское, масонство называлось красным. Члены красных лож долженствовали быть неустрашимыми борцами за идеи с девизом: Aut vincere aut mori («Победа или смерть»).

Патроном-покровителем всего ордена свободных каменщиков почитался Иоанн Креститель. Ему посвящены были первые три степени символических лож, в которых все обряды и символы знаменовали страстный призыв к покаянию, к самосовершенствованию. Более высокие степени, в которых масоны обязывались клятвенно выходить на брань со злом, не щадя жизни, посвящены были св. апостолу Андрею Первозванному. Некоторые ложи особенно чтили еще св. Иоанна Евангелиста. Орденскими праздниками почитались 24 июня, 30 ноября и 27 января.

Для празднования всех трех праздников существовал ритуал, выработанный до мельчайших подробностей. Особой помпезностью отличалось торжествование Иоаннова дня, в продолжение коего все члены ордена, к каким бы толкам они ни принадлежали, должны были находиться вместе «для вящего процветания ордена». В России масонские праздники праздновались с большой пышностью. Сохранились обряды для Иоаннова дня последней четверти XVIII века и первых 30 лет XIX столетия.

Убранство лож было неодинаково.

В иоанновской ложе первой ученической степени лазурь тканей и золото символических украшений ласкали взор. Стены затягивались голубыми тканями, подвешенными на золотом шнуре, связанном большим кафинским узлом, как раз на самой середине стены, обращенной к востоку. Тут же, на востоке, на возвышении о трех ступенях был престол, масонский жертвенник, а за ним кресло управляющего ложей. На престоле – лазоревое шелковое покрывало с густой золотой бахромой. Балдахин, осеняющий престол и кресло Великого Мастера, также голубого шелка, испещренного золотыми звездами, среди коих, в сиянии ярких золотых лучей, сверкает треугольник со священным именем Великого Зодчего Вселенной. На престоле – раскрытая Библия на первой главе от Иоанна. Обнаженный меч, золотой циркуль и наугольник резко выделяются на потемнелых листах святой книги; меч положен первым; он словно не дает страницам перевернуться, закрыться.

Деревянные кресла и стулья крыты белым лаком: они обиты лазоревым бархатом для Великих Мастеров и белым атласом для прочей братии. В ложах с очень ограниченными денежными средствами ткани бывали проще или даже вовсе заменялись окраской дерева в соответствующие цвета. Столы должностных лиц покрашены голубой краской, и форма их треугольная. На полу, посреди ложи, разостлан символический расписной ковер. В золоченых треугольных трехсвечниках зажжены девять желтых восковых свечей. Светильники озаряют мягким светом восток, юг и запад; северная часть залы – в полутьме. Большая шестиконечная звезда спускается с потолка над ковром; она из золоченой бронзы; цепь, на которой она подвешена, также густо позолочена, матовая, с блестящими острыми гранями ромбоидальных звеньев. На братьях голубые камзолы и белые кожаные запоны, крошечные каменщичьи железные лопаточки подвешены на белых ремешках к третьей петле камзола, у всех руки в белых перчатках. Управляющего мастера отличает голубая шляпа, украшенная золотым солнцем или белым пером. Запон его подбит и обшит голубым шелком, на запоне же нашиты три голубые большие розетки. В петлице камзола, на голубой ленточке золотая лопаточка; на шее, в знак власти, – ключик слоновой кости и в знак подчинения орденским законам – золотой наугольник. В правой руке его – круглый молот белой кости.

Убранство масонской ложи, Флоренция. © sailko / Wikimedia Commons

Каким же образом совершался прием профана в ученики иоанновского масонства?

«Возымевший настоятельное желание соделаться вольным каменщиком», изъясняют масонские уставы, должен был заручиться рекомендацией кого-либо из членов той ложи, в которую он желал быть принятым, и через его посредничество подать о том просьбу управляющему ложею. Просьба вручалась рекомендующим не с глазу на глаз мастеру стула, а в присутствии братьев, когда, после окончания работ в ложе, обносилась так называемая кружка-предлагательница, куда опускалась просьба. По открытии предлагательницы все просьбы и заявления прочитывались секретарем во всеуслышание, и если случалось заявление о желании профана быть посвященным в таинства масонства, то имя профана выставлялось в зале ложи, где и