разозлился. Применив магию камней, я вырвал крупный булыжник из стены и швырнул в кошку. Когда она отвлеклась на него, я обрушил на неё сверху, с потолка, ещё целую груду булыжников, а вслед за этим сразу же взял под контроль булыжники на полу, и их тоже поднял в воздух, направляя на кошку. Булыжники со всех сторон атаковали её, и големше было тяжело от них отбиваться, большинство булыжников попадали в цель, со всей силы ударяя кошку и вызывая новые электрические вспышки, треск и механический скрежет.

Когда кошка была всецело поглощена булыжниками, лупящими её со всех сторон, я прыгнул к ней, превратился в чёрный дым, и дым окутал голема.

Дым стал чёрным змеем, он опутал тело кошки.

Сжатие! Раздался треск, вспыхнули электрические разряды.

Сжатие! Треск!

Сжатие!

Кошка заверещала механическим скрежещущим голосом. Она вцепилась в змея руками — на конце каждого пальца находились приличного размера мощные когти. Также щупальца и хвост вцепились в змея, пытаясь его отодрать.

Сжатие! Кошка заверещала ещё сильней.

Сжатие!

Сжатие!

Бум! Взрыв!

Кошку разорвало на части, куски тела разлетелись в стороны.

Чёрный дым опустился на пол, заклубился — и принял облик Анлуинна. Я вновь появился.

Сейчас я был в своём изначальном виде — старого мага в чёрном балахоне с длинной седой бородой.

Ох, как же я устал!

Я опустился на колени, тяжело дыша. Расход Сущности был просто немыслимый. Во мне почти не осталось сил.

Я взглянул на лежащие на полу головы кошки и насекомого. Подняв алебарду, я подошёл к головам и размозжил их одним ударом каждую.

Затем я снова опустился на пол передохнуть. Я стал поглощать Сущность Тьмы и Сущность Молнии — единственное, что было доступно в этой зале (каменная поверхность здесь была какая-то странная, не являлась полноценным камнем).

Закончив поглощение, я встал и призвал посох — от моего тела отделился чёрный дым, перетёк в левую ладонь, принял вытянутую форму и стал посохом. Я продолжил путь в своей истинной форме, сжимая посох в руке.

Я прошёл несколько зал, но они были — хвала богам — пустующими. В них горели светильники, и кое-где я заметил следы на полу. Это были следы, оставленные человеческой обувью. Я стал двигаться осторожней. Похоже, тут кто-то есть.

Я был готов в любой момент покинуть эту башню, если потребуется. Это было бы не трудно, ведь, в конце концов, место, в котором я находился, было чем-то вроде сна. Реальны эти руины или нет, но сейчас я отличаюсь от себя обычного — мне доступна магия, я сильнее себя обычного, и я чувствую, что действительно могу покинуть это место мгновенно. Если пожелаю — меня просто вытолкнет из этого… сна?! — и я очнусь у себя в постели.

Я прошёл ещё несколько освещённых залов, замечая всё больше и больше следов на полу. Вскоре я услышал, как из одной залы вдали зазвучали людские голоса. Судя по всему, там была целая группа.

Я мог разобрать отдельные слова, и сделал вывод, что это были люди из Империи: они говорили на современном международном, время от времени используя типичные термины и жаргон Империи.

Я начал догадываться, кем могли быть эти люди. Это явно одна из групп исследователей руин, разыскивающих Осколки Сущности.

Я осторожно пробрался в залу и увидел вдали группу магов в тёмных балахонах. Они стояли возле огромного светящегося кристалла.

Осколок Сущности?!

Я стал осторожно подбираться ближе, прячась за статуями и колоннами, которых было немало в этом помещении.

Подкравшись насколько можно близко, я выглянул из-за колонны, пытаясь рассмотреть людей и то, что, как я предположил, было Осколком.

Я узнал нескольких старших магов Империи, и среди них находился… Айустин!

Среднего роста, худой, моложавый маг, одетый практически как храмовник — в бежевом длиннополом балахоне, с капюшоном на голове, откуда выглядывает лишь нижняя часть лица. Кожа бледная, словно никогда не видавшая солнца. С шеи на шнурке свисает амулет с неизвестным символом.

Он словно почувствовал мой взгляд и повернулся в мою сторону. Я мгновенно пожелал покинуть сон, и меня вытолкнуло из него. Перед исчезновением я успел оставить «закладку» на этом месте, чтобы, если надумаю вернуться позже, продолжил сон с этого места, а не начинал всё сначала.

* * *

Я очнулся в постели, открыл глаза и уставился в потолок. Было темно, ещё стояла ночь. Рядом мирно сопела Святая.

Тяжело дыша, я встал с кровати и кругами заходил по дому, размышляя. Что же может означать этот сон? То, что я там видел — происходило на самом деле? Это был настоящий Айустин, и прямо сейчас он находится в развалинах в горах возле Graen Wilat?

Если это так, то какова природа и происхождение того сна, с помощью которого я смог перенестись в то место? И как соотносится время во сне со временем в реальности? Если я снова вернусь в сон с того места, на котором остановился — для Айустина всё будет оставаться таким же, как когда я покинул сон? Время во сне замирает, ожидая моего возвращения? Но если события из сна реальны — тогда время замирает и для настоящего Айустина в настоящих развалинах?! Как такое может быть?!

И снова — какова же природа и причина сна? Я впервые сталкиваюсь с таким странным феноменом. Не мог ли кто-то создать его искусственно и намеренно наслать на меня? Меня уже посещала такая мысль раньше. Что если Айустин создал этот сон и послал его в направлении, где, как ему кажется, я мог находиться — с надеждой, что я увижу сон и проявлю себя в нём — и тогда Айустин сможет обнаружить моё местоположение?

Если это так — тогда это тревожная новость. С другой стороны, неизвестно, успел ли Айустин увидеть меня, прежде чем я покинул сон. Но даже если увидел — он мог увидеть лишь Анлуинна, а не Андаля. Моя нынешняя внешность Айустину и другим Архимагам неизвестна.

Это слегка успокаивало. Кроме того, вряд ли Айустин сможет определить точное местоположение с помощью сна — лишь примерное. Но насколько примерное? Он возьмёт в цель всю эту область? Или конкретней — этот город Агдэн?

Если Айустин успел заметить меня, и с помощью сна смог как-то определить моё местоположение с точностью до города — тогда стоит ожидать появления Айустина или его подручных в Агдэне в ближайшее время. Обосновавшись здесь, он может ещё раз раскинуть сети сна, и, если я в них попадусь,