конце концов он понял, что пока не готов принять окончательное решение и переключился на радость, гадая, какой из трёх переданных им в редакцию рассказов отобран для публикации. Неужели это наконец свершилось, и он станет одним из авторов городского ежегодника? Лидин заснул только под утро, когда за окном проскрежетал на повороте первый трамвай.

Откровение четвёртое

— Сынок, намедни я рассказал тебе о том, как был раскрыт заговор новгородцев и о казни изменников, в числе коих оказались и знатные опричники. Со смертью двоюродного брата государя князя Владимира Старицкого, давнего претендента на русский престол, царь Иван Васильевич надеялся, что теперь-то бояре перестанут замышлять козни против законного государя. Но корни измены оказались не вырваны! Причём, сам царь пересадил их из новгородской земли в московскую.

В мае 1571 года сто тысяч всадников хана Девлет-Гирея переправились через Оку под Кромами, а не у Серпухова, где их ожидало царское войско, доверившись донесениям разведки. Более того, в русском стане кто-то распространил слухи, будто хан, узнав о том, что его приход ожидает огромное войско во главе с самим царём, не решился напасть на Московию и ушёл назад, в Дикое поле.

В действительности татарское войско, перейдя через реку, двинулось по Пахнутцевой дороге на север к Болхову. На Злынском поле хана встретили изменники из числа московских детей боярских, среди которых верховодили Тишенков и Сумароков. Кудеяр Тишенков сообщил Девлет-Гирею, что все основные русские войска сейчас находятся в Ливонии, а царь с сыном Иваном в сопровождении небольшого отряда опричников в две тысячи человек, не дождавшись нападения татарского войска под Серпуховом, находится на пути в столицу. Поэтому у Девлет-Гирея есть прекрасная возможность вместо Болхова напасть на Москву и разграбить её. Малюта позднее выяснил, что по плану бояр-изменников царь Иван Васильевич должен был либо погибнуть в бою с татарами, либо попасть в плен к хану.

Когда прискакал гонец и сообщил царю Ивану Васильевичу, что татары появились под Калугой, наши войска были растянуты по берегу Оки от Серпухова до Коломны, и быстро собрать их для защиты Москвы было невозможно. Однако воевода князь Иван Дмитриевич Бельский, стоявший в Коломне, снял свои полки с защиты берега Оки и повёл их к Москве, оставив для сдерживания наступления татар лишь небольшой отряд опричников под началом опричного воеводы Попадейкина-Волынского.

К счастью, князю Бельскому удалось убедить царя не вступать в сражение с многократно превосходящими силами татар. Царь Иван Васильевич с царевичем Иваном покинули Москву и в сопровождении небольшого отряда личной охраны, состоящего из опричников, ускакали в Ростов. Я тоже был в этом отряде и поэтому остался в живых. Опричники, стоявшие в заслонах, выполнили свою задачу: они задержали орду Девлет-Гирея, и значительная часть русских войск под началом воеводы Михаила Воротынского успела подойти от Серпухова к Москве днём 22 мая 1571 года. А ночью под стенами Москвы появились татары.

Утром 23 мая хан Девлет-Гирей начал сражение с защитниками города. Под руководством опытного воеводы князя Ивана Бельского было отбито несколько штурмов города. Несмотря на огромное численное преимущество, татары никак не могли сломить сопротивление защитников Москвы, которые не раз переходили в контрнаступление.

Однако и тут в дело вмешались бояре-изменники. Они помогли одному из отрядов татар проникнуть в предместье города и провели его узкими, покинутыми жителями улочками к самому лагерю князя Бельского. Охрана воеводы геройски сражалась с непонятно откуда взявшимся в тылу русских войск врагом, но князь был несколько раз тяжело ранен и в конце концов увезён в своё московское подворье, где им занялся лекарь.

Объединённое русское войско лишилось главы. Земские и опричные воеводы утратили взаимодействие, начались смятение и хаос. Земские воеводы зачем-то ввели свои отряды в узкие переулки деревянной Москвы. Что это было: глупость, предательство или наивный расчёт свести на нет численное преимущество врага? Ответить уже никто не сможет. Однако результатом такой стратегии стала ужасная катастрофа.

Когда татары подожгли город, множество его защитников и жителей сгорело заживо или задохнулось в дыму, в том числе и воеводы. Не от ран, а от удушья погиб в своём дому и воевода князь Иван Бельский. Сгорело и несколько мелких отрядов татар, решивших пограбить пылающий город и не успевших вовремя его покинуть. Почти вся Москва превратилась в пепелище, уцелел только каменный Кремль, но в нём от жара пожара взорвались пороховые погреба, разрушив в двух местах стены.

Ужаснувшись размерами огненного бедствия, хан Девлет-Гирей отвёл свои отряды в село Коломенское. В сгоревшей Москве грабить было нечего, к тому же вокруг неё стояли уцелевшие русские войска, сражаться с которыми татарам было совершенно незачем. Поэтому 26 мая хан ушёл от Москвы по рязанской дороге, опустошил юго-восточные земли Руси и с огромной добычей без каких-либо помех вернулся в Крым.

Царь Иван Васильевич жестоко отомстил предателям. Бояре, как земские, так и опричные, не сообщившие государю вовремя об изменении маршрута татарского войска, допустившие позорный разгром и упустившие врага, были обвинены в измене и казнены. Ведь в пылающей Москве вместе с мирными жителями погибло не всё русское войско, а только его небольшая часть, вошедшая в город. Остальные отряды — и земские, и опричные — были в таком смятении от разразившегося на их глазах огненного бедствия, что ничего не сделали, чтобы помешать татарам безнаказанно уйти с добычей в Крым.

Один только воевода Михаил Воротынский со своим полком проводил хана Девлет-Гирея до границы Дикого поля, чтобы убедиться в том, что татары действительно покинули пределы Руси.

Царская семья, казна и все службы переехали из сгоревшей Москвы в Великий Новгород. Там на месте Ярославого дворища после подавления прошлогоднего мятежа бояр был построен новый дворец для нашеого государя. Отсюда царю Ивану Васильевичу было легче руководить Ливонской войной.

Но это вовсе не значит, что царь бросил Русь на произвол татар. Был разработан детальный план мести крымчакам. Никто не сомневался, что те обязательно нападут в следующем году.

Ещё по пути в Крым ослеплённый успехом Девлет Гирей написал царю Ивану Васильевичу оскорбительное письмо:

«Жгу и пустошу всё из-за Казани и Астрахани, а всего света богатство применяю к праху, надеясь на величество божие. Я пришёл на тебя, город твой сжёг, хотел венца твоего и головы; но ты не пришёл и против нас не стал, а ещё хвалишься, что-де я московский государь! Были бы в тебе стыд и дородство, так ты б пришёл против нас и стоял».

Грамоту эту царю Ивану