— Вон там стоит его машина, — показалТрапаков. — Он, кстати, остановился в том же отеле, что и ты. Это былонужно из-за того, что почти нет времени. Ни у кого. Ни у чехов, которыепереведут тебе деньги, ни у итальянцев, которые их получат. Ни тем более у тех,кто передаст деньги чеками, получив их на свой швейцарский счет от итальянцев.Мы пока не можем выяснить, кто стоит за всеми переговорами с чехами иитальянцами. Ясно лишь, что это очень компетентные люди, знающие нашу системуподходов, наши правила агентурной работы и даже наших резидентов, одного изкоторых они убрали в Праге, а другого — в Будапеште.

— Ясно. Тогда я пойду, — сказал Кемаль, —пока. Он вышел из автомобиля и зашагал к темно-вишневому «БМВ», стоявшему надругой стороне улицы. Даже здесь, в самом центре бывшего Западного Берлина, ввыходной день почти никого не было. Несколько машин, редкие прохожие, кажется,все было в порядке. Он оглянулся и сел в автомобиль. Машина Трапакова сразуотъехала.

— Добрый день, — поздоровался Кемаль.

— Здравствуйте, — улыбнулся итальянец, показываязубы.

По-английски он говорил хорошо, безо всякого акцента, стольхарактерного даже для некоторых итальянцев — жителей Нью-Йорка.

— Вы хотели со мной встретиться, — холодно сказалКемаль. Он вдруг понял, что ему не нужно изображать бизнесмена, возмущенногонезаконностью подобной сделки с мерзавцами. Он действительно был возмущен идействительно презирал своего собеседника, объективно даже помогавшегосоветской разведке выявить мерзавцев в Западной группе войск. Но сам итальянецоб этом, разумеется, не знал.

— Мистер Брандейс, наверное, вам все рассказал, —улыбнулся итальянец.

Бонелли не смущал подобный холодный прием американскогобизнесмена. Он привык к подобной реакции. Они брезговали здороваться с ним заруку, но совсем не брезговали его деньгами. И это делало его почти философом.

— Я не знаю никакого Брандейса, — так же холоднопроизнес Кемаль, — я должен только подписать договор и перевести вамденьги со счета, который я узнаю сразу после подписания. Договор при вас?

— Да, конечно, — итальянец достал договор, —здесь, правда, нет адвокатов, — не удержался он от язвительной насмешки.

Кемаль холодно взглянул на него, но ничего не сказал.

Он внимательно читал текст. Потом спросил:

— Здесь все три экземпляра?

— Конечно.

— Вы их подписали? На них есть ваша печать?

— Разумеется, удивился Бонелли, я все приготовилзаранее.

— Я забираю все три экземпляра, — решительносказал Кемаль.

— Но мы так не договаривались, — заметилитальянец, — как тогда вы сможете гарантировать мне перевод денег?

— Моего слова вполне достаточно, — заметилКемаль. — Я не мошенник, чтобы бегать по улицам от ваших друзей. И потом,мой договор с вами все равно ничего не решает. Где договор с чехословацкойкомпанией, которая должна мне перевести деньги?

— Он тоже здесь, — достал из «дипломата» вторуюсерию договоров Бонелли и, не удержавшись, спросил:

— Эти документы вы тоже заберете с собой?

Или все-таки подпишете?

— Конечно, подпишу. И оставлю вам как гарантию, что яэти деньги получил. Впрочем, нет. Подождите. Здесь не указаны гарантиипоставщика.

— Вашего слова достаточно, — неприятно улыбнулсяБонелли, — и потом, вам действительно никуда не скрыться.

— Я не об этом, — отмахнулся Кемаль, — вслучае, если по каким-либо причинам деньги к вам не поступят, я готовгарантировать их пакетом акций своей компании. И я дам новый счет, откуда мнелегче будет перевести вам деньги.

— Да? — удивленно взглянул на него Бонелли. —Вы невероятно благородный человек, мистер американский бизнесмен. Хотя,говорят, раньше и у вас были проблемы.

— Какие проблемы? — не понял Кемаль.

— С техасскими ребятами, — улыбнулсяБонелли. — Там ведь были какие-то автомобильные аварии.

Кемаль помрачнел. Он думал, что ту историю все давно забыли.

Оказывается, у мафии действительно крепкая память. Ввосемьдесят втором Седлер, Край-тон и их люди едва не убили его, когда поняли,что документы, выкраденные с одного из военных заводов, нужны иностраннойразведке. Тогда, девять лет назад, ему чудом удалось спастись. А машина Седлерадействительно потерпела катастрофу, когда пыталась столкнуть в кювет автомобильсамого Кемаля. Откуда Бонелли мог про это узнать?

— Может, и были, — ответил он, — я лично ничегоне помню. Держите, я подписал договор с этой чехословацкой фирмой. Утром вдесять ноль-ноль деньги должны быть у меня на счете. Здесь Европа, поэтомуможно переводить на мой европейский счет в Лионском банке. В десять тридцать япереведу эти деньги вам.

Вот и все. До свидания.

Он, не дожидаясь ответа Бонелли, вышел из машины и, перейдяулицу, увидел, как к нему снова подъезжает автомобиль Трапакова. Видимо, тотпросто отъехал в конец улицы, чтобы не мешать разговору. Кемаль сел в машину.

— Ты будешь смеяться, — сказал Трапаков, —но, по-моему, твой итальянский мафиози привел на хвосте полицейских. За нимкто-то следит. И уже давно. Я видел, как они нервничали, когда вы говорили сним в машине. Посмотри, вон та машина. И эти ребята тоже. Да и там, в окне, всевремя кто-то стоит за занавеской.

— Может, американцы?

— Не похоже. Откуда они могли про него узнать? Мне всеэто очень не нравится, Кемаль. Вы хоть с ним договорились на завтра?

— Конечно, договорились. Поехали. Сидевший в машинеБонелли даже не подозревал, что в его автомобиле установлено подслушивающееустройство, позволявшее офицерам БНД слышать всю их беседу. Через полчасазаписанная на пленку лента была прослушана самим Вилли Хефнером.

— Они начали свою игру, — сказал он сулыбкой, — кажется, в этот раз мы утрем нос всем. И русским, и мафии.

«И американцам», — подумал он, но не сказал об этомвслух.

Тернера не удивило обращение к нему неизвестного таксиста,знавшего даже его имя. Он уже дал себе слово ничему не удивляться в этом«вечном городе шпионов». Выйдя из машины, он даже забыл заплатить за проезд, акогда, вспомнив об этом, обернулся, машина уже отъехала.

Уже подходя к зданию, он заметил камеры скрытого наблюденияи решетки на окнах. Дверь открывалась автоматически. Тернер, не удивляясь,вошел внутрь и услышал знакомый голос Милта Бердена.

— Я думал, ты не приедешь.

— Можно было меня предупредить, — улыбнулсяТернер.

В огромной, почти на весь этаж, комнате за персональнымикомпьютерами работали люди. Некоторые были в военной форме.