— Представляю, как ему хочется домой, — прошепталСапин.

— Нам всем хочется домой, — пожал плечами Дроздов.

В этот момент дверь открылась, и в кабинет вошли двагенерала — Дранников и Сизов. Почти одновременно руководители военнойконтрразведки и представитель ГРУ узнали о смерти полковника Волкова. И обапоспешили приехать в местную резидентуру КГБ.

— Что случилось? — с порога спросилДранников. — Мне передали, что убит мой заместитель.

— Верно, — кивнул Дроздов, — его застрелилаженщина, которую он пытался изнасиловать.

— Это на него не похоже, — нахмурился Дранников.

— Может, ошибка, — Сизов поздоровался со всеми заруку и прямо в пальто сел в стоявшее в углу кресло.

— Полковник Сапин, — представил приехавшего изМосквы генерал Дроздов.

— А насчет ошибки не знаю. Сейчас мы все проверяем.Женщина у нас, она уже дает показания немецкой полиции.

— Он поехал не один, — возразил Дранников, —взял двоих наших офицеров. Если он поехал насиловать женщину, зачем ему двасвидетеля? Это ведь глупо.

Дроздов и Сапин переглянулись.

— Мы тоже так считаем, — осторожно сказал Сапин.

— Нужно все тщательно проверить, — предложилДранников, — если хотите, я дам всех своих людей. Может, это немцы простоподстроили убийство?

— Мы ознакомим вас со всеми материалами, —разрешил Дроздов, и в этот момент вошел один из офицеров КГБ.

— Срочное сообщение из Москвы, — сказал он.

Дроздов взял листок, прочитал сообщение. Потом посмотрел насидевших перед ним генералов.

— Теперь мы можем сказать, — сообщил он дрогнувшимголосом. — Мы собираемся начинать комплексную проверку. Два дня назад вовремя командировки в Москву пропал заместитель начальника финансовой службыкапитан Янчорас. Многие полагали, что он дезертировал. Но мы только чтополучили сообщение из Москвы. В номере, где оставался его руководитель, майорЕвсеев, на полу в коридоре обнаружены плохо затертые пятна крови. Удалосьустановить, что кровь той же группы, что и у капитана Янчораса. И еще — самоеглавное. В ванной комнате найдены отпечатки пальцев полковника Волкова.Кажется, круг смыкается. Мы должны срочно арестовать майора Евсеева.

Он смотрел в этот момент на Дранникова и не видел лицаСизова. Но Сапин успел разглядеть лицо генерала ГРУ. Это была смерть страха,удивления, отчаяния и надежды. И полковник Сапин подумал, что они никогда всерьезне занимались офицерами Главного разведывательного управления.

В это время Кемаль Аслан находился недалеко отБранденбургских ворот.

Нужно было видеть эти ворота до сооружения стены и во времяее сооружения, чтобы понять те разительные изменения, которые здесь произошли.Если в прежние времена было опасно даже близко подходить к стене, то теперь наместе бывшей границы ничего не было. Камни и развалины давно убрали,предприимчивые коммерсанты даже разделили их на маленькие сувениры и продаваливсем желающим.

Несколько лет назад любая попытка подойти к стене моглакончиться плачевно. Пограничники ГДР стреляли на поражение, и довольно многолюдей заплатили своей жизнью за попытку перейти в «лучший мир» на земле, наивнополагая, что «лучший мир» возможно обрести совсем рядом, для чего достаточнолишь перейти стену.

Теперь на этом месте десятки людей продавали имуществоСоветской Армии: форму, погоны, ордена, медали, фуражки. Великая армияперестала существовать, и вместо нее появился сброд алчущих наживыкоробейников, пьяниц, воров и просто опустившихся людей. В толпе продавцовсновали цыгане, было много румын и поляков. Некоторые из них ходили в теплыхсоветских шинелях и шапках-ушанках, а один отважный мадьяр даже нацепил на себяофицерский полушубок с генеральскими погонами. Кемаль шел мимо них, нахмуривброви. Как он ни старался не обращать внимания на подобный балаган, видофицерских шинелей и воинских наград больно бил по самолюбию разведчика.

В одном месте торговали солдатскими консервами, похищеннымис интендантских складов, в другом была налажена сувенирная продажа камней —остатков стены. Еще в одном месте продавали сапоги и ботинки солдат. И хотяобувь была новая, тоже украденная со складов, смотреть на нее было особеннонеприятно. Сапоги и ботинки стояли, построившись в ряд, словно трофеи,оставшиеся после смерти их владельцев. Кемаль вспомнил увиденную однажды грудуобуви в Освенциме, куда они ездили на экскурсию всем стройотрядом, когда вместес другими студентами он работал в Польше.

Обойдя своеобразный «толчок» у Бранденбургских ворот, онзашагал к музею древней истории, расположенному в Восточной части города,недалеко от бывшей стены. Он ни разу не обернулся, даже не проверил, кто именноследит за ним, зная, что американские и советские агенты идут буквально попятам.

Было довольно холодно, и он вдруг с удивлением вспомнил, чтозабыл свои перчатки в отеле. Раньше с ним подобного не случалось. Людей почтине было. Пунктуальные немцы в воскресный день не очень любили появляться наулицах города. Он шагал и думал, как поменялось все в этом городе. Раньшенельзя было так просто пройти из Западной части в Восточную. Но стал ли мирбезопаснее, стал ли он лучше после того, как восторженные толпы молодых немцевснесли символ — стену, так зримо делившую Германию пополам? Кемаль не был тогдав Германии и смотрел все по телевизору. Тогда ему казалось, что это торжествоздравого смысла. Увидев сегодня эту толкучку, он впервые подумал, что не всетак однозначно.

У музея его уже ждала машина. Он вдруг подумал, чтоамериканцы, совершившие с ним пешую прогулку от Бранденбургских ворот, неуспеют добежать до своей машины. Ему было даже жаль расставаться с невидимымэскортом. Но, обернувшись, он увидел лишь нескольких случайных прохожих ибыстро сел в «Ауди».

За рулем был Трапаков. Ничего больше говорить было не нужно.Машина, набирая скорость, помчалась по улицам Восточной зоны и уже через десятьминут снова въехала в Западную зону.

— Оторвались, — уверенно сказал Трапаков. —Представляю, какие у них сейчас рожи. Едем в Европа-центр. Там нас будет ждатьтвой итальянец.

— Ты напрасно думаешь, что мне доставляет удовольствиевстречаться с этим грязным типом, — пробормотал Кемаль. — Знаешь,Сережа, я, кажется, очень устал. Просто на пределе. Еще один день — и больше невыдержу, свалюсь.

— Один день, — успокоил его Трапаков, —остался всего лишь последний день. А потом я сам отвезу тебя в аэропорт.

Кемаль ничего не ответил. Он уже прокручивал для себяпредстоящий разговор с итальянцем. Как опытный бизнесмен он понимал — итальянецпривез «грязные» деньги, чтобы как-то их отмыть. У него не было сомнений, какимобразом он достал эти деньги. Такие суммы наличными бывали только у мафии, уторговцев наркотиками.