На полную мощность.

Ирма пожалела не просто скоро. Она пожалела сразу, немедленно, как только за девушками закрылась дверь. Бросилась в подушки, плакала, отчаянно, по-детски, искренне, навзрыд. Схватила айфон… бросила. Схватила снова. И через десять или пятнадцать минут, подтянутая, подкрашенная, сдержанная, вышла и привычно села в машину.

Куда угодно – только прочь.

«Я дострою дом, – упрямо шептала Ирма сама себе, – я дострою, и стану… матерью. Я буду жить за городом, брошу бизнес. Средства выводятся с потерями… с потерями. Но эти потери – ничто по сравнению с возможностью потерять саму себя. Потерять. Я извинюсь… пусть она будет, эта капитан Айсберг, котикова баба, черт ее побери, если Алинке с ней проще… пусть будет… пусть…»

И Ирма снова разрыдалась, не удержав за рулем бесстрастной деловой маски.

Кое-как припарковалась и плакала, упав лбом на баранку.

Стекло деликатно тронули. Ирма оторвала лицо от ладоней, ожидая увидеть инспектора или запертого автомобилиста… но крупным дорогим перстнем к ней стучался Михаил Ростилавович Чар.

– Это очень удачно, что мы встретились таким образом, – мягко говорил Чар спустя полчаса. – Представляете, какое совпадение – вы остановились именно около моего центра. Стрессы лучше врачевать по горячему, Ирма Викторовна. Конфликт с дочерью был неизбежен. Увы, старшие дети по-разному воспринимают появление младших… особенно если разница в возрасте велика. Тут и зависть, и ревность, и масса иных сложных чувств. Сегодня я приглашаю вас в группу, вот сюда пройдите, Ирма Викторовна. Можно сесть на пуф или на пол. Просто включайтесь – общие энергии, вопросы и ответы поднимут вас на иной уровень осознания женственности и позволят обретать ключи…

Ирма, как кролик, зачарованный удавом, полезла наружу из машины, на ходу растирая тушь и слезы по щекам бумажным платочком.

Группа состояла из пятнадцати дам разного возраста – проколотых гиалуроновой кислотой и ботоксом деловых стерв с бриллиантами, подобранными не к одежде и случаю, а по принципу «у кого дороже». У всех этих женщин в анамнезе был развод, безумные игры с беременностями – ЭКО, суррогатное материнство, зачатие от негра, от двух негров… Одна дама, родившая в пятьдесят, проклинала все на свете, особенно грудное вскармливание, ради которого вынула силиконовый третий размер, и истово катила бочонки с зажжённой смолой на старшую дочь, отказавшуюся нянчить младенца. Ирма слушала ее реплики и будто смотрела фильм ужасов – стараясь не включаться, но периодически внутренне сжимаясь от отвращения и страха.

Михаил Ростиславович, который восседал посреди этого громокипения в белоснежной рубахе в пол (и когда только успел надеть?) и в ожерелье из живых роз, нанизанных на длинный шнур, исключительно вовремя подавал короткие реплики. И черный шум этой странной компании вдруг обретал глубину и смысл, наполненность и даже особое значение.

– Вы все знаете сами. Ключи – в вас, – вещал он. – Слушайте мудрость собственных слов и слов таких же женщин, как вы сами… и обретете истину. Истина рядом, надо лишь распахнуть для нее душу… открыть тело… понимание и высшее спокойствие раскрытой женственности войдет в вас. Вот так… уже входит… входит… – и что-то делал пальцами крупной загорелой руки.

Ирма с интересом обнаружила, что включилась.

Что не отказалась бы сейчас от секса.

Желания – нормальные, женские – возвращались к ней.

Какой профанацией ни показался тренинг – сейчас она была спокойна, уверена в том, что помирится с Алинкой и в том, что дочка не такая идиотка, как другие барышни ее возраста… Мир встал на свои места. Она – старородящая, одинокая, но вполне крепко стоящая на ногах деловая женщина, которой пришла пора удаляться от активного бизнеса. Все это воспринималось нормально. Нормально. Коттедж на Новой Риге, любовно ремонтируемый Юлей, вновь обрел эмоциональную и финансовую ценность (это вложение средств, и неплохое!). Восстановилась уверенность в завтрашнем дне.

Когда дамы покидали тренинг – кто-то в слезах счастья, кто-то истерически облобызав руки Михаила Ростиславовича, Ирма случайно услышала реплику одной из них: «Не дешево, я оплатила абонемент, так выгоднее… а вы платите поразово? Ну я понимаю, Михаил Ростиславович специалист, на которого приходится копить…»

Ирма дождалась, пока вышли последние барышни, и подошла к кудеснику. Тот, свеж и бодр, ожидал ее с улыбкой. Целенаправленной и адресно лучезарной.

– Ну как вам, Ирма Викторовна?

– Знаете, полная ерунда, – искренне сказала она. – Но мое состояние до, так сказать, и после – совершенно несравнимо. Я не знаю, как вы это делаете, но… я… действительно успокоилась. И нашла ответы на все вопросы.

– На все? – педантично уточнил Михаил Ростиславович.

– На… – На душе Ирмы что-то тревожно зазвенело. – На… все…

Михаил Ростиславович секунду помолчал.

– У вас есть визитка, Ирма Викторовна?

Ирма достала карточку и молча подала Чару.

– Я пришлю вам счет по электронной почте. А пока… Ирма, – перешел Михаил Ростиславович на душевно-интимный тон, – послушайте. Если бы у вас был ключ… вы бы знали, где дверь?

Ирма открыла рот, чтобы сообщить, что изнемогла от загадок и многозначностей, и закрыла его.

Дверь?

Дверь там, где в сиянии волшебного всполоха, похожего на дискотечный шар, исчез ее мужчина. Невозможный долговязый эльф. Там дверь. Если бы у нее был какой-либо ключ, конечно, она пошла бы именно туда, проверить, подойдет или нет.

Ирма невольно кивнула.

– Отлично, – с удовольствием выговорил Чар. – Я хочу дать вам талисман, Ирма. Не трогайте его без нужды. Но когда вам станет нестерпимо, когда вы окажетесь в тупике, из которого не увидите выхода, – откройте ключ у двери. И произойдет чудо. Я обещаю. Один раз. Но оно произойдет. Не растратьте его попусту. Я верю вам, вы вправду знаете, где дверь. Знаете.

Сухие сильные руки повесили на шею Ирмы кулон – крошечный стеклянный флакон, внутри которого переливалось искрами что-то красное… золотое.

Ирма не успела возразить или ответить что-либо.

– Это входит в стоимость тренинга, – вдруг очень обыденным, даже усталым тоном сказал Михаил Ростиславович. – Остальные дамы уже получили свои талисманы, а вы присоединились к группе позже. Следующее занятие в четверг, пожалуйста, не опаздывайте. И не забудьте оплатить счет, вам придет письмо с инструкцией, какими способами это можно сделать. Виза, МастерКард, Яндекс кошелек, ПейПал, безналичный перевод, все для вашего удобства…

Ирма попрощалась и вышла.

Флакон с красным и золотым уютно лег ей в ложбинку между грудей и согревал кожу.

Алинка яростно красила ногти на ногах. Один – ядовито-желтый, другой – истошно-синий. По телевизору шел политический репортаж… Алинка прислушалась к выраженному украинскому акценту и стерла оба цвета, схватила неоновый зеленый.