Лисицын, по счастью, услыхав приближение неприятеля, успел подоспеть к одному угрожаемому пункту с несколькими храбрецами и единорогом и удачным выстрелом разрушил вышку. Гедеону же не посчастливилось: китайцы его опрокинули, и он был вынужден со своим отрядом спасаться бегством. Если б неприятель был предприимчивее, половина защитников Приюта и орудие могли бы достаться ему в добычу. Только из-за медлительности и нерешительности китайцев осажденные успели затвориться в кремле, оставив в руках неприятеля укрепления гавани с их орудиями и всю флотилию Приюта.

На следующий день весь китайский отряд вступил на остров и расположился лагерем на отдаленном южном конце его, куда не достигали выстрелы русских орудий. Все эти распоряжения китайских начальников доказывали, что между ними присутствуют люди, хорошо знающие военное дело, а это было неутешительно для Лисицына.

День прошел в бездействии со стороны атакующих. Однако ночью они выслали отряд штурмовать Сторожевую скалу. Враг был прогнан осажденными с большим уроном. Защитники крепости видели беспрестанно подвозимые на Приют орудия и приспособления для осады. Было очевидно, что китайцы решили непременно овладеть кремлем.

Еще два дня прошли в бездействии.

Наконец китайцы многочисленными толпами бросились на приступ, прикрываясь от русских пуль фашинами. Видя невозможность защищаться на скале, Лисицын дал сигнал к отступлению в крепость. На этот раз враги, ободряемые Крысинским, преследовали русских и истребили бы у тесных ворот большую часть гарнизона, если б Лисицын не успел охладить пыл наступающих бомбой. Так он спас свой единорог и товарищей, отделавшихся легкими ранами. Лисицына утешало, что неприятель в этой схватке потерял много людей убитыми и ранеными. Отступавшие от кремля китайцы были угощены еще и картечью. Началась правильная осада. Знаете ли вы, мои читатели, что такое правильная осада? Я объясню вам это в нескольких словах, чтобы вам не наскучило меня слушать.

Если крепость невозможно взять приступом, осаждающие подвигаются к ней постепенно, устраивая земляные рвы и насыпи, за которыми прикрываются от выстрелов осажденных. Подвигаясь ежедневно вперед и устраивая на удобных местах пушечные и мортирные батареи, осаждающие сбивают орудия осажденных, разрушают их стены и насыпи, а дойдя до самого рва, сосредоточенными выстрелами из артиллерийских орудий обсыпают валы так, что по этим осыпям могут ворваться в крепость.

Эта медленная война истощает обороняющихся: они постоянно должны бодрствовать; постоянно чинить повреждения под убийственным огнем неприятеля; стаскивать с валов подбитые орудия и втаскивать новые; делать ночные вылазки для уничтожения неприятельских работ, часто сопряженные с потерей людей; нередко они нуждаются в боевых и съестных припасах. При невозможности пополнять убыль людей оборона с каждым днем делается труднее. Вот причины, вследствие которых нет крепости, которую невозможно было бы взять правильной осадой. Нужно иметь много мужества и геройской решимости, чтобы успешно сопротивляться правильной осаде.

Лисицын хорошо знал это и все надежды возлагал единственно на Бога. Двадцать дней гарнизон геройски бился с многочисленным неприятелем, часто разрушая его батареи и земляные насыпи в молодецких вылазках. Но на место подбитых и испорченных орудий китайцы ставили новые, в том числе и те, что были на оборонительных башнях гавани. На место убитых и раненых воинов присылали новых солдат и саперов.

Пять защитников кремля были ранены, но могли стрелять из ружей. Две пушки и две мортиры подбиты, стены во многих местах разрушены. Однако по распоряжению Лисицына на дне рва приготовили легковоспламеняющиеся материалы, чтобы зажечь фашины неприятельских саперов, когда они начнут заваливать ров.

Крепостное ружье оказалось для осажденных большим подспорьем. Сергей Петрович никому не давал пощады. Он отправил на тот свет двух иностранных инженеров, управлявших осадными работами. Третий иностранец и Крысинский избегли этой участи лишь из-за их чрезмерной осторожности.

Как ни плохи были дела осажденных, но мужество и уверенность выйти победителями из отчаянной борьбы ни на минуту не оставляли малочисленный гарнизон.

— Никогда бы китайцы не взяли наш остров, если б не измена, — досадовал Константин. — Это полячишка указал, где при-ступные берега! Недаром бездельник все шатался по острову.

— Вестимо, недаром, — поддержали его. — Ведь он, чай, и кремль теперь высмотрел. Укажет китайцам, как его взять…

— Полно хныкать, — подошел Николай. — Пока жив наш командир, бояться нечего. Он нас из беды выручит… Берегитесь! Бомба! — закричал он, ударив по плечу товарища.

Все попадали. Бомба шлепнулась в нескольких шагах и разорвалась с оглушительным треском. Черепки и камни полетели во все стороны, однако все остались целы.

— Пошлем-ка супостатам в гостинец мешок грецких орехов, — сказал Константин, зажигая фитиль двухфунтовой мортиры, заряженной корзиной с камнями.

В неприятельских траншеях послышались крики и стоны.

— Я чаю, братцы, — продолжил Николай, — командир придумал что-то важное: два дня больно угрюм был, а нынче повеселел.

— Дай-то Бог!

Но и мужественный Лисицын терял надежду отстоять кремль. Он думал, как бы в последний день обороны спасти жизнь и свободу своих товарищей. Вспомнил: если спуститься по веревке из цветника на двадцать саженей вниз по обрыву утеса, там находится узкая площадка, с которой, цепляясь за кусты, можно без большой опасности пробраться на остров. Итак, запасшись веревками, обороняющиеся могли ночью оставить цитадель, потом окольными тропинками дойти до гавани, овладеть там лодками и скрыться на каком-нибудь отдаленном острове Глубокого или Архипелажного озера.

Когда неприятель ворвется в кремль, уже невозможно будет исполнить это намерение. Надо предупредить штурм, а чтоб врагам нечем было поживиться, взорвать все укрепления и строения. Своими планами Лисицын поделился с Гедеоном. Они решили в ту же ночь привести их в исполнение. Надежда спасти товарищей возвратила спокойствие Лисицыну. Вот почему Николай заметил в нем перемену.

Когда совершенно стемнело, Лисицын встретился с Гедеоном в подвальном этаже Сторожевой башни, где хранился порох.

— Надо на день отложить наш план, — сказал Лисицын. — У меня появилась идея, как еще принести пользу обороне кремля.

— Конечно, лучше бы обойтись без разрушения наших построек.

— Без вас я решительно ничего не смогу исполнить. Но прежде вы должны поклясться, что исполните в точности все мои распоряжения.

— Я даю вам такую клятву.

— Благодарю, — сказал Лисицын, горячо пожимая руку Гедеону. — Теперь слушайте. В эту ночь я проберусь в китайский лагерь и сожгу их порох, без которого осада невозможна. Мы тогда будем иметь преимущество над неприятелем. И многое