– Нет, не они, не бойся!

Я, кажется, узнала доносившийся из темноты голос.

Мы прибавили шагу и вскоре уже начали различать слова.

– …и снится нам не рокот космодрома… – старательно выводил надтреснутый голос. – Не эта ледяная синева… а снится нам трава, трава у дома…

– Эй! Дедушка! – окликнула я.

– Кто это? – проговорил невидимый любитель советских песен.

Впереди мелькнул неяркий свет, и мы наконец увидели довольно странную фигуру.

– Это еще что за чучело? – удивленно воскликнул Слон.

– Тише ты! – шикнула я на него. – Считай, что нам здорово повезло!

Перед нами был дедок в потертом ватнике, кирзовых сапогах и шапке-ушанке, одно ухо которой лихо задралось к небу.

– Что, ребятки, никак, заблудились? – проговорил дедок, разглядывая нашу троицу. – Пещера наша, она сурьезная, она шутить не любит! Но вы не сумлевайтесь, я вас отсюда в два счета выведу, я ее, родимую, хорошо знаю! Все входы-выходы…

Тут он заметил меня и оживился:

– Так это ты, дочка?! Ты же тут уже была давеча! Или так наша пещера понравилась, что снова приехала? Да, пещера у нас знатная, всем пещерам пещера! Сейчас-то она поменьше стала, а до войны километров сто была… и покойный дед мой всю ее досконально знал! Самого Владимира Ильича по ней водил…

– Кого? – удивленно переспросил Слон.

– Ленина, Владимира Ильича! Когда тот от жандармов, значит, скрывался! Дед мой его через всю пещеру провел и в тайном месте вывел, прямиком к станции! Даже на поезд поспели!

– Это, дедушка, ты мне уже об этом говорил! – прервала я его, боясь, что вечер воспоминаний может затянуться. – Ты мне лучше скажи – есть здесь такое место, где человека можно спрятать?

– Да здесь не то что человека – цельную армию спрятать можно, и никто не найдет! – ответил старик с гордостью. – Это же всем пещерам пещера!

Вдруг старик замолчал и к чему-то прислушался.

– Что такое, дедушка? – спросила я, увидев его озабоченное лицо.

– Вы этих-то не встречали? – осведомился дедок. – Ну, которые рогатой жабе молятся?

– Было дело! – признался Слон. – Еле сбежали от них! Накостыляли им напоследок как следует!

– Да еще не совсем сбежали, – проговорил старичок, на глазах мрачнея. – Они за вами вдогонку бегут… беда, однако! Если, говоришь, накостыляли… они люди вредные, так этого вам не спустят!

Я не стала сообщать ребятам, что у главного жреца есть еще один повод для мести – то, что я разглядела его настоящее лицо.

– Да где им в темноте нас отыскать! – легкомысленно возразил Слон.

– Это тебе темнота, а они в этой темноте видят как при свете! Да еще у них такие есть, которые след человеческий носом чуют, прямо как собаки… ну, да ничего, я тут каждую лазейку знаю, как-нибудь уйдем…

Он развернулся и зашагал куда-то в темноту. Мы послушно двинулись следом.

Вскоре я действительно услышала далеко позади звуки погони.

– Дедушка, – окликнула я нашего проводника. – Они, никак, нас догоняют! Что делать будем?

– Ничего! – спокойно отозвался старик и посветил на стену. – Кажись, скоро…

– Что скоро? – переспросила я, но он ничего не ответил.

Я тоже посветила на стену, пытаясь понять, что так успокоило старика, но не увидела ничего, кроме пятен сырости и струек сбегавшей со сводов воды.

– Не отставайте! – проговорил старик и тут же куда-то исчез.

Я подбежала к тому месту, где он только что стоял, посветила фонариком и увидела в стене темный круглый лаз.

– Ты здесь, дедушка? – окликнула я, заглянув в круглое отверстие.

– Здесь, здесь! – глухо донеслось из темноты. – Полезайте и вы, да поскорее!

Я нырнула в лаз. Здесь можно было продвигаться только на четвереньках. Особенно тяжело пришлось крупному, неповоротливому Кириллу, замыкавшему нашу маленькую группу. За моей спиной слышалось его недовольное пыхтение. Кроме того, в этом коридоре было очень сыро, мне за шиворот то и дело капала вода.

К счастью, ползти пришлось недолго, я почувствовала впереди движение воздуха и тут же буквально выпала из узкого лаза.

И чуть не свалилась в воду – передо мной темным стеклом тускло отсвечивало подземное озеро. Дальний его край пропадал в непроглядной темноте.

– Осторожно, дочка, не оступись! – раздался рядом со мной бодрый голос старика.

Мы находились на крошечном пятачке возле воды. Идти дальше было некуда – разве что двигаться вплавь. Позади раздалось напряженное сопение, и из лаза выскочил Слон.

– Ну, и куда теперь? – проговорили мы с ним буквально в один голос.

– На другой берег! – бодро отозвался старик и юркнул за скалу, куда-то вбок от лаза. Я хотела было последовать за ним, но он опять как сквозь землю провалился.

Из норы, тяжело пыхтя, вывалился Кирилл.

– Где дед? – проговорил он, поднимаясь на ноги.

– Черт его знает, подевался куда-то! – ответил Слон, вертя головой.

– А мне этот дед сразу не понравился… – проворчал Кирилл. – Завел нас куда-то и бросил…

– Успокойтесь, – проговорила я бодро. – Этот дедушка – отличный человек, он нас не бросит…

Хотелось бы мне самой верить своим словам!

Бесконечные минуты тянулись одна за другой, но ровным счетом ничего не происходило.

– А может, он сговорился с теми… рогатыми? – не унимался Кирилл. – Сдаст нас за милую душу…

Я хотела возразить ему, но в это время из темноты донесся негромкий плеск воды и знакомый голос, который старательно выводил:

– Я Земля… я своих провожаю питомцев, сыновей, дочерей… долетайте до самого солнца и домой возвращайтесь скорей…

– Дедушка! – радостно окликнула я. – Ты где?

– Аюшки?! – донеслось со стороны озера, и из темноты показалась небольшая плоскодонная лодка, на носу которой стоял наш старичок с длинным шестом в руках.

Отталкиваясь этим шестом, он ловко подогнал свой челнок к берегу и озабоченно проговорил:

– Давайте, ребятки, полезайте скорее в лодку, а то эти-то уже близко…

Я первой забралась в челнок, Слон последовал за мной. Последним опасливо поднялся на борт Кирилл.

– Не утонет корыто-то? – проговорил он, перебираясь на корму плоскодонки.

Под его весом лодка действительно здорово осела, едва не черпая бортами воду. К счастью, подземное озеро было ровным, как стекло.

– Не потонем, мил человек, ежели ты челночок раскачивать не будешь! – отозвался старик.

Он осторожно оттолкнулся шестом, и челнок беззвучно заскользил прочь от берега.