А здесь все так, как задумал дизайнер. Поэтому комната выглядит как гостиничный номер. О том, что здесь постоянно живет человек, говорит лишь это… — Холмс кивнул на аквариум и галерею картин на центральной стене. — Любовь и гордость хозяина.

— Ничего себе! — изумился Ватсон, подойдя ближе к полотнам. — Это же самые дорогие русские художники! Я как-то смотрел каталог…

Холмс не ответил. Он остановился напротив картины, написанной широкими быстрыми мазками. Вблизи работа выглядела как жирный ландшафт засохшей масляной краски. Но издали в вихре мазков проступали три женщины, сидящие рядом в летнем саду.

— Коровин? — Ватсон оглянулся на Холмса. — Фото не этой ли картины было в приглашении на выставку? Должно быть, популярный в Петербурге художник. А это что, ранняя Гончарова? Шерлок, да эти работы стоят целое состояние. Миллионы долларов! А это… Глазам не верю! Картина Валентина Серова!

— К сожалению, только этюд, — послышался за их спиной высокий мужской голос. В гостиную неспешно вошел низенький лысый человек. Его круглое, как у шмеля, брюшко, обтягивала дорогая рубашка, на манжетах тонкими бликами сияли запонки. Брыли пухлых щечек покоились на шелковом шейном платке. Внешние уголки глаз тянулись вниз — как у арлекина, постаревшего и растолстевшего на щедрой пенсии.

— Картины Серова сегодня купить почти невозможно, если, конечно, ты не арабский шейх, — с покровительственной интонацией экскурсовода продолжил толстячок. — Но этюд или эскиз вполне можно найти. Вы не представляете, какие сокровища встречаются у неопытных наследников почивших коллекционеров. Но, вы правы, я не считаю денег, когда речь идет о моих маленьких слабостях. Здравствуйте, мистер Холмс! Мистер Ватсон!

— Добрый день, господин Овсянко, — сдержанно кивнул Холмс, и Ватсон, начавший было приветственно улыбаться, приостановил свой порыв.

— Илья Соломонович, прошу вас! Зовите меня просто — Илья Соломонович, ни к чему этот официоз. Однако, браво! Вы сразу определили самую редкую картину в моей коллекции. — Изящным жестом Овсянко указал на полотно, рядом с которым стоял Холмс. — Это работа великого Константина Коровина. Сестры Нерытовы. Он писал их уже в Париже, в эмиграции. Редкие красавицы, и у каждой такая трагичная судьба. Одна из них даже стала куртизанкой! Если пожелаете, я расскажу вам… — Он понизил голос. — Впрочем, позже… Да, мистер Ватсон! Эта коллекция стоит немало, совсем немало. Но… — Толстячок жеманно приподнял плечи и чуть развел пухлые ладони. — Почему бы нет? Она того стоит. Мой бизнес приносит вполне приличный доход, и это не секрет для любого, кто хотя бы отдаленно знаком со списком «Форбс». Я счастливый человек, господа! Получаю деньги за благородное дело. Помогаю людям вернуть здоровье. По сути, я исполняю самое главное человеческое желание.

— Продавая им БАДы и гомеопатические порошки? — подозрительно вежливо поинтересовался Холмс.

— Да-да, врачи не всегда верят в эффективность этих средств, — живо откликнулся Овсянко. — Но, видите ли… Когда-то я окончил теологический институт и понял, что вера слишком сложная штука, чтобы иметь о ней однозначное мнение. Люди болеют, как вам известно, и болеют часто. Одни просят помощи у Бога. Другие — реже — у сатаны. Но ни тот, ни другой их не слышат. Они вечно заняты! Но когда люди искренне верят в мои лекарства, бывает, что они и в самом деле выздоравливают. Эффект плацебо, скажете вы? Возможно. Но факт остается фактом — средства, которые я продаю, помогают. Поэтому ни в Бога, ни в дьявола я давно не верю.

— Во что же тогда вы верите? — прохаживаясь вдоль картин, уточнил Шерлок.

— В гений. Гений более осязаем и практичен, чем иконы. Я верю в гений природы и эволюции и поэтому обожаю морские аквариумы. Верю в гений художника, способный кистью пробудить чувства, и поэтому коллекционирую картины. Наконец, я верю в гений человека — и только поэтому согласился на встречу с вами, мистер Холмс, когда вы мне сегодня позвонили. Хотя, признаюсь, не совсем понимаю, чем обязан. Я уже рассказал полиции все, что знаю о смерти Кати. Ужасная история — умереть от остановки сердца в двадцать два года, но…

— Вашу горничную убили, — резко перебил его Холмс.

Ватсон и Илья Соломонович одновременно повернули к нему головы. Толстяк вытащил из кармана клетчатый носовой платок и промокнул вспотевшую лысину. Лицо его, только что самодовольное и спокойное, стало серым и словно сдулось. Темные глазки под тяжелыми веками стрельнули по сторонам и уперлись в переносицу Холмса.

— Так значит… Охота началась, — чуть слышно прошептал он.

— Охота за кем? — небрежно поинтересовался Холмс, наклонившись и читая подпись под одной из картин.

— За мной.

5.45 p. m.

— Ну, можно было догадаться, — пробормотал Холмс невпопад, отвечая скорее на свои мысли, чем на слова хозяина дома. Кивнул сам себе и подошел к следующей картине. Затем вдруг резко развернулся на каблуках, приблизился к аквариуму, чуть наклонился и уткнулся длинным носом в толстое, немного выпуклое стекло. Яркие рыбки испуганно прыснули в разные стороны. — Красивый риф, но вам надо срочно проверить биохимический состав воды. Кажется, кораллы начинают болеть. Акропора уже облетела, и это только начало. Если не принять срочных мер, вся красота погибнет. Сначала загнутся кораллы и звезды, потом рыбы… — Внезапно Холмс распрямился и громко рявкнул:

— Кто ухаживает за аквариумом?

Ватсон и хозяин дома вздрогнули от неожиданности. Шерлок сердито глядел в упор на господина Овсянко. Создавалось впечатление, что Холмс приехал с единственной целью — для ревизии аквариума и крайне недоволен результатом.

— Фирма по обслуживанию аквариумов. Специалист приезжает раз в неделю. Но позвольте… — Голос Ильи Соломоновича был удивленный и обиженный. — Вы сказали, что в доме совершено убийство. У меня есть основания полагать, что убить хотели меня. При чем тут аквариум?! Вы понимаете меня? Не пригласить ли нам переводчика?

— У вас есть переводчик?

— Нет, но….

— Тогда обойдемся.

— Но, мистер Холмс, могу ли я надеяться, что вы поможете мне и найдете преступника? Наша полиция, при всем моем уважении, преступления предотвращать не умеет. Да и расследовать, судя по делу Катеньки, тоже. Я готов заплатить хороший гонорар, если вы найдете убийцу.

Холмс внимательно посмотрел на Илью Соломоновича с неожиданным интересом.

— Вот как? Любопытно. Мои услуги стоят дорого. Вы можете их себе позволить?

— Я могу позволить себе очень многое. — Губы господина Овсянко презрительно дернулись. — Скажите сколько, и я немедленно перечислю половину гонорара в качестве аванса.

Ватсон не заставил себя ждать, протянув хозяину дома свой смартфон.

— Это номер карты, — кивнул он на экран. — И сумма гонорара, который мы обычно берем за ведение дела.

Овсянко, чуть пожав плечами, достал айфон и, отодвинув подальше от глаз, потыкал в него толстыми пальцами.

— Но я могу быть уверен, что вы