— Мы готовы! — ответила за всех Юля — у нее уже горели глаза.

— Тогда идите на нос, — повелел Следопыт.

Когда они с Георгием усаживались на носу, Юля шепнула другу:

— Отнесись к этому как к долгожданной экскурсии!

— Постараюсь.

Затем на борт ступил Феофан Феофанович — с таким видом вступают на борт кораблей научные руководители больших экспедиций, и только потом в лодку, оттолкнув ее от берега, шагнул Следопыт.

— Берите свое весло, Феофан Феофанович, отгребем немного.

— Конечно, Кирюша! — вооружаясь веслом, кивнул бодрый старик.

Каждый со своей стороны, они взялись грести и отвели лодку метров на двадцать от берега. И только потом Кирилл включил мотор на малую скорость. Рокот был едва слышен, но с ним словно ожило спящее озеро. Повернув руль мотора, Белозерский направил лодку в сторону далекого тумана, за которым скрывался Холодный остров.

Но чем ближе подходили они, тем сильнее менялся в лице Позолотов. Сидевшая напротив старика Юля беспомощно захлопала глазами.

— Что с вами, Феофан Феофанович? — спросила она. — Вам не плохо? Кирилл, взгляните на Феофана Феофановича…

У старика зуб на зуб не попадал. Григорий тоже уставился на него.

— Ничего, милая девочка, я справлюсь, — ответил старик. — Я должен перебороть это старое чувство…

— Вы сказали, что никогда не были на острове, — вспомнила Юля. — Что случилось?

Но старик только упрямо смотрел вперед — на белую завесу вдалеке.

— Феофан Феофанович, не молчите и не пугайте меня, — потребовала Юля. — Вы когда-нибудь уже входили в этот туман?

Но Позолотов молчал, словно и не слышал ее!

— Скажите им, Феофан Феофанович, — попросил Кирилл. — Чего теперь таиться?

— Конечно, я не мог не попытаться достичь острова, Юленька, — ответил Позолотов. — Мне было двадцать лет. Я упросил товарищей сплавать туда. Они согласились. У нас была утлая весельная лодочка. Мы вошли в туман. Но остров словно не пускал нас. Не пускал меня!

— Как это так — не пускал? — спросил Георгий.

— В тумане мы сбились с курса. А компаса не взяли. Не догадались! Гребли туда, гребли сюда — всюду туман! Лодка вдруг дала течь, стала наполняться водой. Она была худой, но мы не думали, что настолько. Нас точно стала кружить какая-то сила. Прошло больше часа. Мои друзья запаниковали. Я тоже. А потом мы втроем увидели тень рядом с лодкой, под водой, черную рыбью спину! Широченную! В длину метров пять! Хвоста не было видно — тень уходила в туман! — испуганные глаза старика уставились на Юлю. — Тогда и выглянула из воды морда размером с бочку! Это был гигантский сом, раза в три длиннее лодки! Его черные усы тянулись под водой! Сом словно толкал нас, играл с нами, и оттого лодка не могла плыть по прямой. Мы замерли, языки проглотили! Бочка-голова вдруг оказалась рядом со мной, и я встретил взгляд сома-великана. Он смотрел на меня белесыми глазами тысячи утопленников! Я понял, что сейчас в его власти! Что он — хозяин моей жизни! Это и был Щерь! Демон этого края! А потом сом открыл пасть — бледно-алую, огромную, как корыто! Словно хотел откусить часть борта и потопить нас!.. Я уже не помню, как мы вышли из этого проклятого тумана, наши ноги давно были под водой и окоченели, мы едва добрались до берега. — Драматизмом наполнилась речь старого шута, он был серьезен и торжественен, как перед роковой казнью. Но в этой серьезности и торжественности он был еще более безумен, чем обычно, когда острил и посмеивался надо всеми и вся. — Поэтому я никогда больше не пытался доплыть до острова, даже в ясные дни. И решился только теперь, когда терять мне уже нечего! Кроме сотни стариковских болезней!

— И вы только теперь решили рассказать нам эту историю? — вопросил Георгий. Взгляд его был прикован к утренней белой завесе над водой, прозрачные обрывки которой уже подкрадывались к лодке и облепляли ее. — А вы пьяны тогда не были? — Он непроизвольно уставился в воду. — Самогонка там неочищенная? Палево какое из села Раздорное? Грибы-галлюциногены?

Пока он говорил, Кирилл достал из кармана компас и положил рядом с собой на скамейку.

— Были, но не настолько, чтобы белое с черным перепутать, — ответил Позолотов. — И никакое не палево мы пили, а портюшок «Три семерки»! Его вся страна трескала! До сих пор вижу все, как будто вчера было! Черная спина сома у лодки! Усищи по воде и его глаза! Злые белесые шары с черными точками в середине!

— Брр! — поежилась Юля. — Я бы тоже предпочла услышать эту историю чуть пораньше, Феофан Феофанович, — честно призналась она, и взгляд ее непроизвольно скользнул по воде у борта лодки. Туда же, но со своей стороны лодки, смотрел и Георгий. Даже Следопыт, мрачно усмехаясь, косился на воду. — В отличие от вас нам терять есть что, в частности мне. Молодость, красоту и перспективы!

— Открою вам секрет, вы — удачливая девочка, Юленька, — с улыбкой спятившего прошептал Позолотов. — Без вас я бы не рискнул поплыть на этот чертов остров!

— Ну, спасибо вам за доверие! — бросила через плечо Юля.

И тотчас по их лицам поплыли белые волны подступившего тумана. Серыми стали краски, даже голоса зазвучали тише.

— Вот он, русалочий туман! — торжественно произнес Следопыт. — Пора глушить мотор и браться за весла.

Следопыт заглушил мотор. Юля и Георгий также вооружились короткими веслами. Кирилл попросил говорить тише. Так они и вошли на веслах в липкий и вязкий туман, который скрадывал все звуки…

2

Они вынырнули из тумана и сразу увидели поросший кустарником и камышами отрезок земли в середине озера. Уже вовсю светало. В синей дымке спал остров, казалось, пустынный и дикий, девственный, на котором нет и не было никого и никогда. Только рыба в воде да мелкое зверье какое в редких лесочках, за многими из которых просвечивала белая пелена тумана уже по другую сторону озера. Где-то остров был узок, где-то расширялся. Юля вспомнила карту Феофана Феофановича Позолотова. Остров формой походил на торпеду или… на рыбу. На кита.

Ничего с ними не случилось — на веслах они быстро преодолели последнее водное расстояние и теперь подгребали к песчаной ленте острова. Очень скоро их лодка ткнулась тупым вздернутым носом в берег.

— Выходите первыми, — кивнул им Следопыт.

Георгий шагнул на песок, протянул руку Юле. За ними выкарабкался Позолотов.

— Вот она, земля Щеря. — Он потоптался на берегу. — Встал-таки на нее! Дождался! Берегись, остров! — Кажется, ему полегчало. Но Кирилл выходить не торопился. — Что такое? — спросил его учитель.

В глазах молодых людей был тот же вопрос.

— Заведу-ка я лодку в ближайшие камыши, — сказал Белозёрский. — Чтобы ее не было видно. Если с лодкой что-то станется, сами понимаете, выбираться придется вплавь, — усмехнулся он.

— Плохая шутка, — кивнула Юля.