Дивизия оказалась одной из первых частей 6-й танковой армии СС, прибывших в Венгрию. Параллельно происходило пополнение частей и подразделений: например, III батальон 26-го полка СС пополнился как личным составом, так и новыми бронетранспортерами. В частности, 9-я рота получила 22 бронетранспортера. Основу пополнения составляли бывший технический персонал из люфтваффе и кригсмарине, главным образом унтер-офицеры. Поскольку часть из них была оружейниками и специалистами по обслуживанию 20-мм орудий, то они пришлись очень кстати.

Гренадеры СС проходят через венгерскую деревню

Также в дивизию направлялись чины Альгемайне СС и полиции. Среди пополнения прибывшего в дивизию выделялся оберфюрер СС Бернгард Фишер-Шведер, ветеран нацистской партии (партийный билет № 17 141), бывший начальник СС и полиции округа Харьков. В январе 1945 г. он вступил в дивизию, в войсках СС получил звание унтерштурмфюрера СС резерва.[256]

Впрочем, большие проблемы оставались в вопросе укомплектования дивизии танками. Смешанный I батальон фон Риббентропа был сильно потрепан в Арденнах и нуждался в переоснащении. В свою очередь, II танковый батальон (также смешанный) Ганса Зигеля наконец-то закончил свое переформирование. В итоге I батальон (1-я, 3-я, 5-я и 6-я роты) был выведен в Фаллингбостель на пополнение (передав уцелевшие танки во II батальон), а ему на смену пришел II батальон (2-я, 4-я, 7-я и 8-я роты). Так что фактически организация танкового полка осталась, как и была перед Арденнами. На 10 февраля батальон имел 44 «Пантеры» (из них шесть было получено от I батальона) и 38 Pz-IV (14 получено из I батальона; интересно, что еще четыре танка прибыли из арсенала Вены).

Противотанковый дивизион на 1 февраля насчитывал всего 13 «Ягдпанцеров» (в 1-й роте – семь и шесть во 2-й), а также восемь 75-мм противотанковых орудий PAK-40 – в 3-й роте.

Артиллерийский полк на 10 февраля располагал 34 легкими полевыми гаубицами калибра 105 мм, двумя самоходками «Веспе», девятью тяжелыми полевыми гаубицами калибра 150-мм, тремя 100-мм орудиями. Минометный дивизион был вооружен 24 минометами «Небельвефер».

Зенитный дивизион имел восемнадцать 88-мм зениток в трех батареях и двадцать две 37-мм зенитки. Также в дивизионе было две самоходки «Вирбельвинд» со счетверенными 20-мм орудиями.

Очень серьезное положение было с автотранспортом. В дивизии сильно не хватало командирских машин. Укомплектование частей дивизии автомобилями было лишь на 63,8 %, грузовиками – на 78,2 %, тягачами – 44,5 %, мотоциклами – 34,4 %. При этом необходимое количество запчастей также отсутствовало, что превращало любой ремонт в крайне сложное занятие.

Но вот с чем все в дивизии было в порядке, так это с боевым духом. Удивительно, но даже сейчас, зимой 1945 г., после череды тяжелых поражений и откровенных неудач, солдаты дивизии были полны надежды переломить ход событий в пользу Третьего рейха. Причем даже пополнение из бывших авиаторов и моряков быстро проникалось идеями эсэсовского товарищества, избранности, корпоративности и моральными идеалами. Еще один характерный штрих – все выздоравливающие раненые стремились попасть прежде всего в свою прежнюю часть. Чувство долга ставилось на первое место. В документах штаба дивизии зафиксирован показательный эпизод, произошедший 17 февраля. В этот день командир 7-й роты 26-го полка СС оберштурмфюрер СС Вернер Лебзин передал в штаб батальона 4005 рейхсмарок – деньги, собранные личным составом роты для помощи Немецкому Красному Кресту.

30 января 1945 г. командир дивизии Хуго Краас был произведен в оберфюреры СС.

В район сосредоточения в Венгрии все части «Гитлерюгенд» прибыли к 10 февраля. Уже скоро дивизию ожидали новые бои с новым противником – Красной армией.

Одной из предпосылок осуществления операции «Пробуждение весны» была ликвидация советского плацдарма на реке Грон севернее Эстергома,[257] удерживаемого 7-й гвардейской армией генерала Шумилова. Для этой цели на 17 февраля была назначена ограниченная наступательная операция «Южный ветер», для реализации которой привлекались крупные силы 8-й армии вермахта, в частности, танковый корпус «Фельдхернхалле», и в том числе дивизии СС «Лейбштандарт» и «Гитлерюгенд».

В ночь на 14 февраля дивизия начала выдвижение на исходные позиции. Марши осуществлялись только по ночам, сосредоточение дивизии проходило вплоть до раннего утра 17 февраля. Командный пункт был развернут в местечке Колта.

Рано утром 17 февраля немецкие войска перешли в наступление. 1-я танковая дивизия СС вместе с 46-й пехотной дивизией с утра атаковала советские позиции в направлении Арад – Пушта и канала Паризш. Эсэсовцы и армейские пехотинцы сумели сломить противотанковую оборону противника и достигли канала, однако отступающие советские войска взорвали мост прямо под носом у немцев.

Между тем из-за задержки в сосредоточении дивизия СС «Гитлерюгенд» находилась во втором эшелоне и поэтому вступила в бой только в полдень 17 января, на правом фланге «Лейбштандарта». Справа атаковал 25-й полк СС, а 26-й – слева. Около 21:00 I батальон штурмбаннфюрера СС Костенбандера из 26-го полка СС создал небольшой плацдарм через канал. В 00:45 18 февраля II батальон гауптштурмфюрера СС Отта достиг перекрестка в 800 метрах юго-восточнее линии Паризш – Пушта. Оба батальона сразу же окопались на достигнутых позициях и стали ожидать подкреплений. Советские войска даром времени не теряли – они контратаковали батальон Отта силами до батальона пехоты при поддержке двух танков Т-34 и противотанковой артиллерии. В последовавшем жестоком бою эсэсовцы удержали свои позиции. Отбив атаку, Отт продвинулся вперед на юг, заняв еще 350 метров холмистой территории.

Между тем немцы нашли брод через канал, по которому можно было бы переправить бронетехнику. Вперед тут же были отправлены разведывательные патрули на бронетранспортерах из состава III батальона штурмбаннфюрера СС Германа Бранда из 26-го полка СС. При этом в трех километрах восточнее, у Гюивы, «Лейбштандарт» также сумел создать небольшой плацдарм через канал, однако в том месте было невозможно переправить технику.

Захват этих плацдармов стал едва ли не основным успехом наступающей немецкой группировки. Теперь, имея плацдармы, командование 8-й армии приказало усилить атаку на Эстергом. Командующий 8-й армией генерал горнострелковых войск Крейзинг опасался, что если упустить время, то советские войска смогут организовать новую линию обороны южнее.