— А вы не подумали про лестницу?

— Какой в этом толк, если у нее окно заперто?

Вилли усмехнулся:

— Я могу сделать так, что оно останется открытым, и постою у двери, чтобы никто не потревожил вас, за определенную цену, конечно.

— И какая же это цена?

Вилли доел банан и бросил кожуру под розовые кусты.

— Шкурки бананов полезны для цветов.

— Да ну? Никогда не слышал! — Уэбб терпеливо ждал.

Помолчав, Вилли важно произнес:

— Я тут много думал, пока мисс Триста лежала в коме. Она старая леди и могла умереть в любое время. А если бы она умерла, то у меня не было бы сейчас никакой семьи. Зато если вы с миссис Сахарной Энн поженитесь, ну тогда… — Он проглотил слюну.

— Ты спрашиваешь, мог бы ты приехать к нам жить, если бы что-нибудь случилось с Тристой?

— Я не думаю, что это случится с ней скоро, и я сам могу о себе позаботиться, но… да. Это то, что я хочу знать.

Уэбб взъерошил мальчику волосы.

— Можешь быть уверен.

— Спорт тоже?

— Спорт тоже.

Вилли ухмыльнулся:

— Тогда у меня есть план.

Было уже за полночь, когда Уэбб и Вилли осторожно поставили лестницу под окном Сахарной Энн. У Уэбба через плечо болталась веревка из шелковых чулок, которые Вилли украл из той кучи, что Флора собрала для подушечки, еще пара лежала у него в кармане. По плану предполагалось связать Сахарную Энн, чтобы Уэбб мог высказать ей все, а если понадобится, даже завязать ей рот. Если этот план Вилли не сработает, им ничего больше не останется, как только похитить ее.

Когда лестница была установлена, Вилли остался стоять на часах, а Уэбб начал подниматься наверх.

Окно открылось на удивление бесшумно, и он, перебравшись через подоконник, на цыпочках направился к кровати Сахарной Энн… как вдруг что-то ударило его по голове, и он потерял сознание.

* * *

Сахарная Энн завязала последний узел, потом подняла кувшин и вылила холодную воду на лицо Уэбба. Слегка пошевелившись, он пробормотал:

— Что… что меня ударило?

— Да я, я ударила… бутылкой бренди.

— Почему ты это сделала?

— Потому что ты ворвался ко мне в комнату. Вы с Вилли такие же ловкие, как стадо бизонов.

— У меня, должно быть, здоровенная шишка. — Уэбб попробовал подвигать рукой, но, обнаружив, что это ему не удается, нахмурился — Черт возьми, ты что, связала меня?

— Конечно. А разве ты не собирался сделать со мной то же самое?

— Исключительно ради того, чтобы ты все поняла.

— Я и так уже это сделала, спасибо.

— Послушай, я люблю тебя, люблю больше всего на свете. Клянусь Богом, это правда. Отчего ты не хочешь дать мне шанс?

— Уэбб Маккуиллан, я слышала объяснения твоих поступков не меньше десятка раз от каждого в этом доме, и все мне твердят о твоих чувствах.

— Они рассказали тебе, как сильно я хотел иметь свой дом, жену, такую, как ты, и много детей? Они рассказали тебе, сколько раз я ночевал на холодной, твердой земле, измученный и голодный…

— С седлом вместо подушки? Да, разумеется, я слышала эту историю. Про пуховую перину и все такое тоже. Мне жаль, что ты потерял семью, что тебя захватили индейцы и тебе пришлось жить бок о бок вместе с жестоким проповедником; но при этом так же реален факт, что ты лживый ублюдок, ничем не лучше Эдварда Херндона, и я перенесла оскорбление, которое мне не забыть до конца моих дней.

— Черт возьми, я сказал Аманде, что…

— Кто это — Аманда? Актриса?

— А ты откуда знаешь?

— Так это правда! — Сахарная Энн схватила с кровати подушку и принялась колотить Уэбба. — Ты ни на что не годный, низкий, вонючий скунс! Вот тебе! Вот тебе!

— Черт возьми, Сахарная Энн, ты ведешь себя, как настоящая городская сумасшедшая. Что с тобой случилось?

— Значит, Аманда твоя любовница?

— Моя кто?

— Твоя любовница, черт побери, твоя возлюбленная. Не отрицай, что ты был у нее, после того как занимался со мной любовью. Флора видела вас.

Уэбб расхохотался так, что чуть не поперхнулся.

— Аманда? Милая, да ведь Аманда никакая не моя любовница — она агент пинкертонов…

Подушка выпала у нее из рук.

— Агент… кого?

— Пинкертонов. И к тому же мой старый друг — мы росли вместе. Помнишь того проповедника, о котором я тебе рассказывал? Аманда — одна из его дочерей и уехала из дома чуть позже меня. Она мне как сестра.

— Сестра?

Уэбб кивнул:

— Я никогда не прикасался к ней. Аманда подала мне идею взяться за поимку преступника, чтобы получить награду; она знала, как сильно я хотел начать оседлую жизнь, и думала, что этот случай даст мне шанс. Прежде чем мы уехали в Новый Орлеан, я встретился с Амандой и сказал ей, что отказываюсь дальше заниматься этим делом. Я собирался сказать тебе правду, хотя и не знал, как ты ее воспримешь. Аманда убеждала меня продолжать поиски, дать тебе возможность вернуть деньги и доказать, что ты невиновна.

— Но все обернулось совсем не так, верно? Пинкертоны выследили нас…

— Не пинкертоны, а Старджес. Он наплевал на инструкции и привел полицию на кладбище в ту ночь. Мне не было известно, что они собираются туда, клянусь.

— Я верю тебе.

— Веришь?

Она кивнула.

— Жаль, что я не рассказал тебе все раньше.

— Еще как жаль — тогда мы могли бы уберечься от многих неприятностей.

— Я люблю тебя, Сахарная Энн. Ты мне веришь?

Она кивнула.

— И ты… ты тоже?

Она снова кивнула.

— Тогда, черт побери, почему ты не хотела меня видеть?

— Из-за Аманды.

— Аманды?

— Я никогда не стану делить тебя, Уэбб Маккуиллан, с другой женщиной. Никогда.

— Милая моя, тебе никогда и не придется. Развяжи меня, и я покажу тебе почему.

Она улыбнулась сквозь слезы, и, как только развязала его, Уэбб обнял ее и поцеловал.

Дверь медленно приоткрылась.

— Надеюсь, все идет по плану? — поинтересовался Вилли.

Уэбб засмеялся.

— Все прекрасно.

На самом деле это было просто невероятно.

Они занимались любовью медленно, нежно, долго, а потом обнялись, и Уэбб стал задумчиво играть завитком на ее виске.

— Моя сладкая…