— Вы говорите, сестру? — удивился бард.

— Да, сестру. Она у меня одна. И она мне очень, очень дорога.

— Понимаю. И вы ищете ее здесь?

— Я не уверен, что она здесь, но это очень вероятно.

— Возможно, я смогу что-нибудь о ней разузнать…

— Буду вам очень признателен, — ответил Фингин, очень довольный тем, что бард его понял.

— Как только я что-нибудь выясню, я вам сразу же скажу, а пока выпью стаканчик.

Друзья провели с бардом всю вторую половину вечера, найдя в нем интересного и оригинально мыслящего собеседника, а потом решили устраиваться на ночлег. Они попросили у хозяина две комнаты.

— Спокойной ночи, — прошептала Кейтлин всем троим, но смотрела при этом только на Фингина.

Мэл и Кейтлин разместились в одной спальне, а Фингин, Галиад и Эрван пошли в другую. Это были небольшие сумрачные комнатки, расположенные наверху, под самой крышей харчевни.

— Ты думаешь, он и в самом деле понял, что ты хотел ему сказать? — спросил Эрван у Фингина, стоявшего у окна.

— Он только что вышел из харчевни, хотя я сам слышал, как он спрашивал у хозяина комнату. Думаю, он отправился разузнать что-нибудь для нас.

— Только бы он не пошел на нас доносить, — тихо проговорил Галиад.

— Он ведь бард, Галиад, он на нашей стороне!

— Бард из Харкура…

— Да, но все-таки бард. Если бы он любил Харкур, то давно бы уже расстался со своим голубым костюмом барда. Ведь чтобы решиться прийти сюда в таком одеянии, надо быть верным Мойре человеком, вы согласны?

— Надеюсь, что это так, — лаконично ответил Галиад, вытянувшись во весь рост на кровати и заложив под голову руки.

Фингин по-прежнему смотрел на улицу. В лунном свете на его лицо ложились причудливые тени. Эрван внимательно глядел на него. Они не виделись меньше месяца, но ему казалось, что прошла целая вечность.

— Ты изменился, Фингин, — сказал юный магистраж с улыбкой. — Ты стал настолько… свободнее. Не знаю, как это сказать…

Фингин повернулся к нему:

— С тех пор, как вы исчезли, произошло столько событий, что я стал задавать себе вопросы, которые раньше мне бы и в голову не пришли. Моя вера в Сай-Мину была подвергнута суровому испытанию. Я оставил Совет, поддавшись чувству гнева, я был в смятении…

— Так же, как и Фелим? — спросил Эрван.

— Думаю, почти так же. Я не понимаю, чего на самом деле добивается Эрнан. Не уверен, что он сам знает, чего хочет. У меня было такое чувство, будто он прямо подталкивает меня к тому, чтобы я отправился к вам на помощь, на помощь Алее, и в то же время мне кажется, что он стремится от нее избавиться.

— А может, он ее просто боится? — предположил Галиад.

— Не думаю, что Архидруид может поддаться подобному чувству.

— Я тоже, — ответил Галиад. — Но бояться Алеи вполне естественно. Сам Фелим и тот испытывал нечто подобное.

— Это не помешало ему прийти ей на помощь…

— Да, действительно, — подтвердил Галиад. — И в этом вы очень с ним похожи. Я думаю, Гаэлии суждено измениться. Равновесие, существовавшее в ней, оказалось пагубным, перемены стали необходимы, и принесет их Алеа. Но всякий перелом сопровождается болью, и этот тоже будет болезненным. Весь вопрос в том, в каком мире мы окажемся потом. Удастся ли Алее изменить его так, как она задумала, и если да, то какую жизнь это нам сулит? Вот этот вопрос и не дает покоя Совету. Ведь друиды уже много лет управляют островом и даже не представляют себе, что может быть иначе.

— Но должны же они понимать, что будущее страны важнее их собственного! — воскликнул Фингин, будто желая, чтобы его услышали в Сай-Мине.

— Вы это поняли, Фелим тоже. Может быть, уразумел это и Эрнан, но пост Архидруида мешает ему признать правду. Он вынужден поддерживать Совет…

Фингин вздохнул.

— Фелим наверняка знал бы, что надо делать, — сказал он в отчаянии.

Эрван встал и подошел к юному друиду:

— Мне кажется, что тебе это тоже под силу. Ведь какое нужно иметь мужество, чтобы в твоем возрасте уйти из Совета!

Фингин с благодарной улыбкой повернулся к своему лучшему другу:

— А ты, ты нашел Алею…

— Да. Но я бы один не справился. Ни я, ни отец не знаем точно, что произошло. Фелим погиб, а мы оба погрузились в какой-то сон наяву…

— Попали в мир Джар, — проговорил Фингин.

— Нас туда привела Алеа.

— Должно быть, она может туда перемещаться, как Киаран. На заседании Совета он уверял нас, что встречает ее в мире Джар каждый вечер.

— Она сказала нам, чтобы мы уходили, а потом вступила в схватку с Князем герилимов. Мы не знали, чем окончился бой. Потом я увидел Алею в этом странном мире снова и понял, что она победила врага.

— А теперь, как вы говорили, она, очевидно, хочет попасть в Мон-Томб. Интересно, что ей могло там понадобиться…

— Главное сейчас — найти ее, — вступил в разговор Галиад. — Если она и в самом деле оказалась в плену у Ал'Роэга, вызволить ее будет очень трудно.

Фингин тоже улегся на кровать. Все трое замолчали и долго не произносили ни слова, но никто не смыкал глаз. В ночи, подобные этой, ход жизни ускоряется, сердце бьется сильнее, и сна нет и в помине.

— А ты, — спросил наконец Эрван, — у меня такое впечатление, что ты…

— Я — что? — спросил Фингин, приподнявшись на локте.

Эрван фыркнул.

— Что? — настойчиво повторил друид.

— Ну, скажем, ты уж очень любезен с Кейтлин.

Фингин широко открыл глаза.

— И это говоришь мне ты! — оскорбленно воскликнул он. — Ты, который убежал из Сай-Мины из-за красивых глаз Алеи!

Эрван расхохотался, за ним и Фингин. Галиад вздохнул.

— Первый раз в жизни вижу, чтобы друид и его магистраж вели себя как настоящие балбесы, что один, что другой! — усмехнулся он и шутливо прикрыл ухо подушкой, словно стараясь не слышать их болтовни.

Тут в дверь постучали.

Галиад одним прыжком вскочил с постели. Взяв в руку меч, он, осторожно ступая, подошел к двери.

На пороге показался Ахано.

— Думаю, я знаю, где находится ваша сестра, — объявил он, войдя в комнату.

Галиад отошел в сторону, чтобы его пропустить, выглянул в коридор и плотно прикрыл дверь.

— Алеа захвачена графом Ал'Роэгом, — объявил Ахано, — вместе с ней в темнице сидят двое ее друзей, бардесса и гном-волынщик.

— Значит, это правда, — вздохнул Фингин.

— Они находятся в подземелье дворца, прямо здесь, в Риа. Не знаю, надолго ли их туда поместили, но сейчас графу не до них: друидам и туатаннам объявлена война. Армия готовится к бою…