– Пойдем, а то вдруг и у меня в комнате обнаженные красавцы расхаживают, а я тут время теряю, – беспечно произнесла она.

– В твоей спальне будет лишь один красавец – я! – самоуверенно заявил Камияр, подхватывая ее на руки и пинком ноги открывая дверь.

– Ну, даже не знаю, – протянула Дарья. – Я тут поняла, что если вовремя в супружескую спальню не заглядывать, то неизвестно, кого в нее занесет.

– Нравится меня дразнить? – с рычанием поинтересовался барс.

– Даже не представляешь как, – рассмеялась Дарья, обнимая его за шею. Ей уже стало все равно, где спать. Она просто позаботится, чтобы в любой из спален с ней спал он. Пока они женаты, конечно.

* * *

Нехотя выплывая из объятий Морфея, я старалась сохранить неуловимое ощущение счастья и чего-то хорошего. Как в детстве, когда засыпаешь под рукой отца и знаешь, что тебя любят и защитят от всех бед. Ничего в принципе не может случиться плохого, пока папа рядом.

Как же мне маленькой не хватало мужского присутствия в жизни, и даже сейчас в душе все еще осталась пустота, которая образовалась давно от потери отца и до сих пор нет-нет да отзывается ноющей болью. Ведь папа – это тот, кто любит тебя такой, какая ты есть, защитит от всего мира и никогда и никому не даст в обиду.

Потершись носом о теплое плечо, я протянула руку, обнимая и прижимаясь теснее, и с удовольствием вдохнула запах мужской кожи. Тревожные звоночки прозвучали в сознании, прогоняя чувство уюта, и я открыла глаза. Мне понадобилось немного времени, чтобы понять, что я лежу в объятиях мужчины, ладонь которого покоится на моем бедре.

Испугавшись и действуя инстинктивно, оттолкнула его, кубарем скатываясь с постели. Чуть не упала, запутавшись в покрывале, и сделала несколько шагов назад, смотря потрясенно на Марра ишт Ханта, которого разбудила своим побегом. Лежащего с обнаженной грудью! В моей постели!!!

Именно ощущение голого тела рядом напугало меня до колик. А потом память стала преподносить картины. Метка. Моя рука метнулась к шее. Сейчас там ничего не болело, но я помнила обжигающую боль. Как место укуса горело и жар распространялся по всему телу, лишая сил. Затем перед глазами стали мелькать разрозненные фрагменты. Раздевающийся Хант. Его поцелуи, откровенные ласки.

Вспомнив, где были его губы, я вспыхнула от стыда, скрестив руки на груди в попытке прикрыться. Взгляд заметался по комнате, но, как назло, я не видела никакой одежды. Меня захлестнула паника, когда барс приподнялся на постели. Я чувствовала полнейшую растерянность от того, что не могла точно сказать, было между нами что-то или нет. Должно было быть, судя по хаотичным воспоминаниям, но я ничего не помнила. Я не помнила!!!

Всхлипнув и чувствуя свою беззащитность перед ним, сорвалась с места, убегая в ванную. Как можно забыть – было или не было?! Трясущимися руками схватила банный халат и быстро натянула на себя, завязывая на узел пояс. Прикрывшись, почувствовала себя увереннее, но ровно до того момента, как распахнулась дверь ванной и на пороге возник Марр ишт Хант.

– Не приближайтесь! – выставила перед собой руку. Барс успел надеть брюки, чем избавил меня от истерики, но видеть его босиком, с голым торсом и немного взъерошенным все равно было дико.

– Эля…

– Что вы со мной сделали? Опоили?

– Метка вызывает чувство эйфории.

– Как по мне, так отключение мозгов, – прошипела я, касаясь шеи. Очень хотелось посмотреть, что там, но боялась отвести взгляд от барса, чтобы не пропустить его приближение. – Это ничего не меняет! Слышите? Я не пойду с вами в храм! И на шатха я никогда не соглашусь!

– Согласишься.

– Я лучше умру!

– Ты права, иначе ты умрешь.

– Что?! – совсем растерялась я от того, насколько бескомпромиссно это прозвучало. – Вы меня убьете?

– Не говори чушь, – поморщился Марр ишт Хант. – Выходи, я все тебе объясню.

И скрылся за дверью, а я стояла оглушенная. Он не шутил. Чего еще я не знаю? Страх за свою жизнь превысил нежелание видеть барса. И все же мне понадобилось собраться с духом, чтобы выйти к нему. Сначала я умылась холодной водой, стараясь этим хоть немного освежить голову и привести себя в чувство. Заодно и рассмотрела рану на шее. Хотя так ее можно было назвать с большой натяжкой. Отпечаток на коже был, как и след от клыков, но все затянуто розовой молодой кожей. Я помнила, как он зализывал рану. Получалось, что этим усилил мою регенерацию? Кроме того, все это время я прислушивалась к себе, пытаясь ощутить следы близости, но между ног не саднило и никакого дискомфорта не испытывала.

Спохватившись, развела полы халата, осмотрела свои бедра, но следов крови не было. Запахнувшись, со злостью уставилась на двери, мысленно обвиняя во всем барса. Хуже всего, что я помнила, как стонала от его ласк, и эти воспоминания жалили. Специально пестовала свою злость перед тем, как выйти к нему. Лучше злиться, чем дрожать от страха.

Вопреки ожиданию, в спальне его не было. Перед тем как пройти в гостиную, подошла к кровати и сдернула сбившееся покрывало. Щеки загорелись, когда на белой простыне я увидела маленькое красное пятнышко. Неужели?!

Мне понадобилось время, чтобы успокоиться и взять себя в руки. По сравнению с тем, что я могу умереть, это было не самым страшным. Тогда и хорошо, что ничего не помню. С этой мыслью и толкнула дверь, проходя в гостиную.

Хант застегивал манжеты рубашки и при моем появлении обернулся.

– Что вы говорили о смерти? – с места в карьер спросила его.

– Сейчас нам принесут завтрак. Давай ты успокоишься, поешь, и мы поговорим.

– А давайте вы уже расскажете, что со мной сделали, и перестанете мучить неизвестностью! – огрызнулась в ответ.

– Эля, не волнуйся…

Барс развернулся и шагнул ко мне, а я как ошпаренная отшатнулась, попятившись.

– Не подходите! – Нервы были на пределе, и в моем голосе пробились истеричные нотки.

– Успокойся, – попросил он, оставляя попытку приблизиться.

– Да вы скажете, в конце-то концов, или нет?!

– Метка. Она отражается на энергетическом уровне. Сейчас твоя аура разорвана, и день за днем ты будешь слабеть. Если на двадцать первые сутки не примешь шатху – умрешь. Только ее сущность заполнит собой брешь и восстановит баланс.

Потрясенная, я смотрела на барса, а по спине прошелся холодок. Он не шутил.

– Вы лишили меня выбора, – помертвевшими губами прошептала я. Внутри как будто все заледенело.

– Как только мы встретились, его уже не существовало. Ты моя пара.

– После вчерашнего я могу быть беременна? – отстраненно спросила я. Кажется, вопрос его удивил, но мне нужно было знать. Одно дело решать относительно своей жизни, а совсем иное, если еще и за возможного ребенка.

– Нет. Я не трогал тебя.