После ухода старшей сестры Марр не сводил глаз со своей пары. Видел – она поняла, что он все слышал. Хотела опустить глаза, но пересилила себя и посмотрела с вызовом.

– Тебе нравится мой брат? – напрямую спросил барс. На бледных щеках его жены вспыхнули два алых пятна.

– Да. Всегда нравился, – не стала отпираться она. – Прежде чем на мне жениться и везти куда-либо, следовало поинтересоваться не только моим именем, но и сердечными привязанностями. Вас это задевает? Почему? Это же было до встречи с вами.

В который раз барс оценил ее умение возвращать ему его же слова. Вот только Ханту сейчас была совершенно безразлична Наира и все остальные женщины вместе взятые, а Элино увлечение младшим братом, судя по реакции, никуда не делось. И это рвало в клочья весь самоконтроль!

– Ты собиралась тянуть время до конца года, – обвиняюще произнес он, надвигаясь на нее. Жена не дрогнула. Стояла напряженная, как струна, и, сжимая кулаки, продолжала бросать ему вызов.

– Разве я вас хоть в чем-то обманывала? Вы мне не нужны, я не желала этого брака и хочу домой, – с ранящей откровенностью призналась она.

Ноздри барса щекотал сладкий запах его пары. Мужчина и шатх сходили с ума оттого, что они не нужны ей, вот только у них не было выбора, и в едином решении они не оставили его и Эле.

– Твой дом здесь.

Марр ишт Хант невидимым для глаз движением переместился к жене, зафиксировал ее голову и вонзил клыки в шею, ставя метку.

Эля дернулась от боли, вскрикнув, но вскоре начали действовать феромоны, и она прекратила сопротивление. Он убрал клыки и стал зализывать рану, останавливая кровь. Потом подхватил ее на руки и понес в спальню, положил на постель.

– Нет… – сделала она слабую попытку оттолкнуть мужа, когда он склонился к ее лицу, и поцелуй пришелся в висок.

Не стал настаивать. Вышел в гостиную, отдал указания и отпустил служанок, после чего вернулся. Эля уже сидела на кровати и трогала шею.

– Почему так жарко? – посмотрела она на него расширенными глазами. Бледность исчезла, и на щеках горел лихорадочный румянец.

– Давай помогу, – подойдя к ней, стал расстегивать пуговички на платье.

Его жена прерывисто вздохнула и ахнула, когда он случайно коснулся ее груди. Соски натянули материю платья, и Хант уже намеренно погладил их. Последовавший грудной стон стал последней каплей, и, запрокинув ей голову, он накрыл желанные губы своими, срывая долгожданный поцелуй. Эля больше не сопротивлялась.

У Марра закружилась голова от желания. Возможность прикасаться, ласкать жену пьянила. Наконец она теперь его! Метка навсегда связала их. Его пара… Сладкая девочка с восхитительным запахом… Осыпая поцелуями, он избавил ее от одежды, любуясь.

Эля разочарованно застонала, когда он отстранился, и потянулась к нему. Глаза загадочно мерцали из-под полуприкрытых век, губы припухли от поцелуев, грудь бурно вздымалась из-за частого дыхания. Никогда еще женщина не была для барса столь притягательна, как его жена в этот момент. Не сводя с нее глаз, Хант стал срывать с себя одежду.

Его рука скользнула по девичьему бедру, и Эля подалась к нему, разводя ноги. Барс завороженно уставился на треугольник золотистых волос и склонился к нему, вдыхая аромат и касаясь языком, пробуя на вкус.

«Моя!» – билось в висках.

Марр лег между ног девушки, целуя ее в средоточие женственности. Его пара. Единственная. Идеальная. Восхитительная. Он чуть ли не рычал от удовольствия обладания ею. Ласкал языком, втягивал в рот кожу. Эля стонала и выгибалась всем телом, двигая бедрами навстречу. Указательным пальцем правой руки он провел по всем складочкам и замер у входа, коснувшись преграды.

Отстранился, чтобы посмотреть на жену. И признался себе, что она самая непредсказуемая, упрямая и сладостная из всех женщин в его жизни. Кожа порозовела и чуть мерцала от пота, роскошные волосы разметались по подушке, глаза закрыты. Он буквально ел ее глазами.

– Эля, посмотри на меня! – позвал ее, и ресницы жены затрепетали. – Эля!

Она открыла глаза, посмотрев на него ничего не видящим взглядом.

Марр разочарованно застонал. За пеленой страсти он не видел сознания. Сам сгорал от желания, но что-то внутри не давало взять ее такой. Не будь она девственницей… Он помнил их разговор. Жена хотела, чтобы ее первый раз был волшебным, особенным. И барс не мог лишить ее и этого.

Со стоном уткнулся лбом ей в живот, беря эмоции под контроль. Ничего, он подождет. Она теперь его. Нетронутая, неискушенная. Он сделает все, чтобы их первый раз принес ей лишь удовольствие. Приняв решение, отстранился и опустил руку, касаясь ее внизу. Чуть нажал, а потом резким движением убрал преграду. Она застонала, а Марр заменил пальцы языком, слизывая кровь и прогоняя боль. Очень скоро она забилась под ним от удовольствия, а потом обмякла, проваливаясь в сон.

Барс укрыл ее одеялом и лег рядом, обнимая. Для него это будет очень длинная ночь, но он еще наверстает. Процессы в женском организме запущены, и отсчет времени пошел.

– Объясни, почему мы должны улетать?! – потребовала ответа Дарья, не собираясь садиться в летательный аппарат.

– Даша, дай Марру остыть. Мы вернемся.

– Я хочу быть рядом с сестрой, – жалобно произнесла она, чувствуя свою беспомощность. Почему все так запуталось?

– Будешь. – Камияр обнял ее, прижимая к груди. – Дай им время наладить отношения.

– Он меня к ней больше не подпустит, – глухо произнесла Даша, озвучивая свой самый жуткий страх.

– Не говори глупостей! С чего ты взяла?

– Он слышал, как Эля призналась, что хочет тянуть время и подождать окончания года. Больше танцевать она с ним не собиралась.

– Неужели он ей совсем не нравится?

– Она сказала, что будь он даже последним мужчиной на свете – замуж за него не вышла бы.

Камияр устало закрыл глаза, крепче прижимая к себе девушку, чтобы она не увидела выражения его лица. Он даже не подозревал, что между братом и его парой настолько все плохо. Теперь понятно, почему Марр так остро реагирует на все, что касается его единственной.

– Тогда хорошо, что она уже его жена. Не переживай, они разберутся. Знаешь, как мы узнаем свою пару?

– Как? – Любопытство пересилило, и Дарья подняла к нему лицо.

– В избранной мы видим свет души, особый рисунок, который совпадает с нашим собственным. Недаром у вас говорят про родство душ, половинки одного целого. Пусть Эля пока этого не понимает, но ее душа – половинка души моего брата. Вместе они единое целое, а порознь – одиноки. А еще наша пара пахнет для нас особенно приятно…

Барс зарылся носом в волосы жены, а потом поцеловал за ушком, захватил губами мочку, чуть потянув.

– Полетели домой, – шепнул так, что у Даши побежали мурашки по коже.