— Что это? — спросила Топаз, боясь услышать ответ.

— Вы наблюдаете за уникальным процессом. Субстанция слева, — пояснил Зельдт, указав на содержимое небольшого контейнера, — это паста из внутренностей переносящих заразу блох. Нужно около миллиарда блох, собранных с миллиона крыс, чтобы произвести хотя бы столь малое количество полезного вещества.

— Крысы… — пробормотал Чарли, покосившись на Джейка.

— Эту пасту смешивают, — продолжил Зельдт, указав на содержимое другого контейнера, — с поразительным средством, усиливающим ее действие, по меньшей мере, в сотню раз.

Джейк сразу же узнал в этом средстве вещество из второй емкости, проданной Мине Шлиц Талисманом Кантом, то самое, похожее на воск.

— Переносящих заразу блох? — переспросил Чарли. — Какую именно заразу?

Зельдт не сдержал злорадного смешка.

— О, в самом деле! Вам уже следовало бы догадаться самим, — укорил он, но улыбка тут же исчезла с его лица. — Чуму.

На миг все три агента затаили дыхание.

Глаза Зельдта сверкали пылом настоящего фанатика.

— Yersinia pestis — чумная палочка — самая беспощадная убийца во всей истории. После первой ее волны средневековая Европа оказалась опустошена: семьдесят миллионов смертей. Сперва лихорадка, затем рвота, дальше — болезненные, зловонные нарывы и, наконец, почерневшая кожа, когда смерть совсем близко. Так было тогда. Благодаря усилиям Талисмана Канта, это издание — если вы простите мне такой каламбур — окажется вдесятеро смертоносней. Вам не следовало бы стоять так близко. Эти ненасытные бактерии охотно вцепятся и в вас… — Он оборвал себя на полуслове. — Но я совсем забыл. Эти двое проныр, — кивнул он на Джейка с Топаз, — уже защищены моим противоядием, моей — как там звучит это вульгарное слово, которым вы его стали называть в новом времени? — моей вакциной. Но, пожалуйста, не стоит тревожиться, — последнее предложение принц адресовал исключительно Джейку. — Для тебя я подыщу не менее отвратительную кончину.

Три агента в ужасе наблюдали за тем, как лаборанты наполняют множество крошечных стеклянных пузырьков смертоносным черным веществом. Затем они запаивали емкости на жаркой горелке и отправляли к следующему столу. Там пузырьки устанавливали в замки на книгах, которые затем упаковывали в ящики и в дальнем конце помещения грузили в фургон, сделанный из кроваво-красного железа.

— Через двадцать минут эта повозка выедет отсюда с грузом из пяти сотен книг и направится на юг. В следующие сорок восемь часов каждый город в Южной Европе получит собственное бесплатное издание. Инсбрук станет первым местом посещения, — сообщил Зельдт, показав его на карте, висящей рядом на стене, — затем Милан, Верона, Генуя, Флоренция и так далее. Люди примут этот подарок с благоговейным трепетом, они будут дивиться его ценности, не ведая о том, что пригласили саму смерть в сердце собственного общества, — объявил принц, чьи глаза уже пылали страстью. — Не ведая, что на них уже надвигается анархия, что разложение уже началось. Не ведая, что их бессмысленные жизни уже окончены.

Мина Шлиц радостно улыбнулась при мысли о столь восхитительном плане.

— Так мои книги, в конце концов, послужат уничтожению Италии и всех самонадеянных государств Средиземноморья — главных преступников, сыгравших роль в великом крахе Ренессанса, — продолжил Зельдт, — но главный ход, вступление к апокалипсису, по моему замыслу, начнется сегодня днем, с удара по Северной Европе.

Он кивнул Мине, и она принесла деревянный ящик. Девушка отодвинула защелку, взяла тяжелое золотистое устройство, покоящееся на мягкой внутренней обивке, и бережно поместила его на стол. Прибор напоминал часовой механизм и включал в себя множество крохотных блестящих циферблатов, рычажков и шестеренок. На верхней крышке была выгравирована все та же эмблема со змеей и щитом.

— Такая искусная работа, — вздохнул Зельдт. — Какая жалость, что никто не выживет, чтобы оценить ее по достоинству. Пожалуйста, присмотритесь внимательнее, — приказал он пленникам и повторил угрожающим тоном: — Присмотритесь внимательнее к тому, что находится внутри.

Внимание агентов уже привлекло любопытное внутреннее устройство механизма. Будучи удручены тем, что следуют распоряжениям принца, они тем не менее подались ближе и принялись рассматривать прибор. В самом его сердце пряталась огромная емкость с все той же вязкой черной жидкостью. По обе стороны от нее два миниатюрных золотых кулачка, каждый из которых украшала эмблема Зельдта, ждали, готовые ударить и разбить стекло.

— Это в буквальном смысле слова сокрушительное устройство, — продолжал принц, — вскоре будет установлено на недостроенной башне нового кельнского собора (если какое-нибудь здание и можно назвать пошлым и вычурным, то именно его). Сегодня, ровно в три минуты третьего, когда затмение станет полным, эти золотые руки выполнят свою работу и высвободят содержимое стеклянной емкости. Какая восхитительная поэтическая вольность: когда тьма начнет поглощать Европу, моя сверхчума вырвется на свободу. За считаные дни половина населения материка окажется истреблена. Выжившие будут сражаться за гнилые кости Европы, пока тоже не покорятся власти короля по имени Смерть.

Зельдт пристально уставился на них.

— Ренессанс, — объявил он, повысив голос, — будет искоренен еще до того, как начнется.

— Так вот в чем состоит ваш грандиозный замысел? — попытался прибегнуть к самому язвительному тону Чарли. — Развитие? Прогресс? Науки? Искусства? Все это для вас бесполезно?

Внезапно к лицу Зельдта прилила кровь.

— Я подчищаю вонючую грязь истории! — взревел он. — Вы не настолько глупы, чтобы не понимать, что из этого выйдет! Знание, отданное толпе, не приведет ни к чему, кроме бед и отчаяния! Люди — это животные, и так с ними и следует обращаться.

— За исключением немногих избранных… — насмешливо добавила Топаз. — Вас и ваших вкладчиков-толстосумов.

Зельдт свирепо уставился на нее в ответ.

— Кому-то придется встать у руля: рабы не могут управлять сами собой.

— Но если вы собираетесь всех убить, — осведомился Чарли, — кем же тогда будут населены ваши концлагеря?

— Теми самыми рабами, о которых я упоминал, — пожав плечами, ответил Зельдт. — Отобранными и изъятыми из каждого уголка земли. Весь мир будет в моем распоряжении, поскольку я им завладею. И я построю его заново, сильнее, чем он был когда-либо прежде, — изумительное, внушающее трепет творение, какого никогда еще не знала история!

Мина Шлиц безмолвно убрала бомбу с часовым механизмом обратно в деревянный ящик и закрыла на защелку.

Принц глубоко вздохнул и как будто бы успокоился.

— Теперь, если вопросов больше нет…

— У меня есть вопрос, — продолжал настаивать Джейк. — Где мои родители?

— Какой надоедливый тип, — отмахнулся Зельдт и повернулся к Мине. — Отведи их обратно в библиотеку. Я присоединюсь к вам чуть позже.