— У меня никогда не было ни клиентов, ни покровителей, — холодно ответила она, понимая, что скорее всего Роберт ей не поверит.

— Как же в таком случае вы стали Леди Фантазией?

Он пристально смотрел на стоящую перед ним женщину, отчаянно желая увидеть ее лицо, прикрытое вуалью, которую она вновь опустила, едва вышла из комнаты Абигейл.

— Я не стану отвечать на этот вопрос, впрочем, в любом случае вы бы мне вряд ли поверили. Давайте больше не будем терять время.

Не желая продолжать неприятный разговор, она шагнула в сторону, пытаясь обойти Роберта, однако он осторожно взял ее за руку, и Амбер тут же почувствовала, как по позвоночнику пробежала мелкая дрожь. «Неужели я всегда буду так реагировать на его прикосновение?»

— Леди Фантазия, подождите. У меня в голове все смешалось, и я опять выражаюсь путано, как и в первый вечер нашей встречи. У меня не было намерения оскорбить вас… просто несколько раз в последнее время у меня возникало чувство, что… между нами пробегает какая-то искра, — сказал он, понимая, насколько нескладно и бестолково звучат его слова.

У Амбер перехватило горло от сдерживаемых слез. «О, моя любовь, если бы ты только знал, что твоя искра — это мое пламя!» Порывисто вздохнув, она резко выпрямилась и, глядя прямо в его зеленые глаза, спросила с упреком:

— А как же искра между вами и Габриелл? Ведь это она ваша любовница, а не я.

Лгунья.

Ее слова возымели желаемый эффект. Роберт, словно обжегшись, опустил ее руку и молча поклонился.

В этот момент подъехал экипаж Амбер, и Боксер спрыгнул с кучерского сиденья. Не оглянувшись, Леди Фантазия села в экипаж, и лошади тронулись. Ни она, ни Роб не заметили, как Абигейл в окне верхнего этажа наблюдала за этой сценой. Она улыбнулась и, покачав головой, задернула штору. Молодые люди бывают порой такими глупыми! Иногда, даже для того, чтобы разобраться в самых простых вещах, им требуется чья-нибудь помощь.

На следующее утро Абигейл пришло письмо из Кента, в котором сообщалось, что ее средняя дочь Диана, которая, как ожидали, должна была родить через две недели, родила мальчика. И мама, и малыш чувствуют себя прекрасно. Получив это радостное известие, Абигейл решила, что должна ехать немедленно, хотя одно важное дело — образумить Роберта и Амбер — она так и не успела завершить.

Чтобы мать могла с комфортом доехать до дома, Роб предоставил ей свой лучший рессорный экипаж и кучера. Он пообещал, что приедет в деревню, как только закончится текущая сессия парламента, и с огромным облегчением помахал ей вослед. Оставшись один, он некоторое время бесцельно бродил по огромному дому. У него была масса неотложных дел, которые необходимо было закончить, но сосредоточиться на них он никак не мог.

Сейчас он мог думать только об одном — о холодном прощании с Леди Фантазией… и чувстве вины перед Габи. Упрек мадам был справедлив. Его все еще мучила стоявшая перед ним дилемма, которая стала только острее после вмешательства матушки. На первый взгляд из Леди Фантазии вышла бы идеальная графиня, но нежная Габи была хранительницей его секретов, его наперсницей, его наставницей. Он хотел обладать обеими женщинами, но понимал, что не может обладать ни одной.

И тогда он сделал то, что должен был сделать. Он послал Габи записку, в которой сообщал, что его матушка уехала домой и сегодня ночью он хотел бы с ней встретиться. Скажет ли он ей слова прощания? А может, нужно рассчитаться с Леди Фантазией и тем самым поставить точку на их отношениях? Роберт не имел представления, что же ему следует предпринять.

Прочитав записку Баррингтона, Амбер запаниковала. Снова стать Габриелл? Она сомневалась, что ей это по силам. Всякий раз, когда она приходила к нему в темноте, ей становилось все труднее обманывать Роберта. Но нельзя было отрицать, что именно он разбудил в ней дремавшую доселе страсть. Словно лунатик, она вошла в укромную спальню, с грустью подумав, что это свидание может стать последним.

— Гораздо разумнее положить этому конец, — пробормотала она себе под нос, сбрасывая рубашку и открывая дверь.

Если он этого не сделает, то это сделает она… нынешней же ночью.

Роб сначала почувствовал ее присутствие, потом учуял нежный аромат духов и ощутил, как его охватывает странное чувство глубокой печали и сильнейшего вожделения.

— Габи, — хрипло произнес он, потянувшись к ней.

Одновременно она подалась к нему, и их тела сплелись в темноте. Они жадно ласкали друг друга. Желание Роберта и Амбер было исполнено отчаянием и потому было ненасытным. Он обхватил ее ягодицы, она обвила его шею и, повиснув на нем, обхватила ногами его бедра. Роберт хрипло вздохнул и, развернувшись, прижал Габриелл к двери. Она почувствовала, как его напряженное естество требовательно ткнулось в ее лоно. Не желая сопротивляться этому напору, она чуть двинула бедрами, приглашающе раскрывая горячее и влажное от желания лоно.

Он вошел в нее.

Они охнули в унисон, крепко цепляясь друг за друга, сливаясь в страстном поцелуе. Она запустила руку ему в волосы и буквально рванула на себя, желая еще плотнее прижаться к его горячему сильному телу. Но он даже не почувствовал боли, он двигался как заведенный, а она изгибалась, все плотнее прижимаясь к нему, не желая отпускать своего Роба. Он припал губами к ее шее, потом начал покусывать нежную кожу, но и Габи не чувствовала боли.

Они вместе пришли к кульминации, которая, словно горячий туман, родившийся в их телах, одновременно окутал их обоих. Она выкрикивала его имя, дрожа, словно молодое деревцо в летнюю бурю. Через мгновение все взорвалось… Когда мир начал обретать реальные черты, он все еще стоял, держа ее в своих объятиях. Оба были без сил и дышали так тяжело, что не могли вымолвить ни слова. По-прежнему не выпуская Габриелл из своих объятий, он подошел вместе с ней к постели. Упершись коленом в матрас, он мягко уложил ее на кровать и лег рядом, накрыв своим телом. Потом, приподнявшись, он оперся на левую руку, а правой с любовью огладил ее грудь, потом провел вверх по шее и коснулся разгоряченного лица. Осторожно обхватив ее подбородок, он провел кончиками пальцев по ее губам, носу, щекам, векам и бровям.

— Ты так прелестна, Габи.

Затем он так же нежно начал целовать ее.

Она чувствовала печаль в его голосе и понимала, что эта ночь будет их последней. Боль пронзила ей сердце, и она с трудом сдержала подступившие слезы. «Я намеревалась все это закончить. Отчего же я плачу?» Габриелл прижала к себе его голову и, бормоча ласковые слова, поцеловала Роберта с неторопливой нежной страстью.

— Ты говоришь «прощай», мой отважный майор. — Когда он попытался было возразить, она прижала ладонь к его губам. — Все правильно. Я все понимаю. Так распорядилась судьба. Но я благодарна ей за те ночи, которые мы провели вместе… больше чем благодарна — ты ведь многому научил меня.

— Это ты была моим учителем, Габи, — произнес Роберт хриплым голосом. — Не я.

— Думаю, мы учили друг друга. Никто из нас точно не знал, что делать… но мы хотели доставить удовольствие… и, делая это, получали удовольствие.