Положив записку на секретер, Амбер начала массировать виски, чтобы унять внезапно возникшую головную боль. «Он наверняка не хочет, чтобы я соглашалась на эту авантюру… или хочет?»

Но если он позволил отправить это приглашение, значит, может справиться с последствиями. Главной целью приезда Абигейл в Лондон было знакомство с баронессой Оберли, чтобы определить, сможет ли эта дама стать сыну достойной супругой. Амбер надеялась, что мать Роберта достаточно хорошо разбирается в людях, и отговорит сына от женитьбы на этой пустышке. Кроме того, уговаривала себя Амбер, почему бы ей действительно не провести пару часов в обществе Абигейл, тем более что пожилая женщина скоро вернется к своим домашним обязанностям.

За чаем она тактично объяснит Абигейл, что ее брак с Баррингтоном невозможен, а потом узнает, какое мнение сложилось у нее о баронессе.

Амбер села писать ответ, размышляя, как может выглядеть городской особняк Роберта. Скорее всего внутреннее убранство дома будет энергичным и мужественным, возможно, даже подчеркнуто спартанским — в этом она была уверена.

Губы Амбер тронула улыбка. Возможно, он найдет какой-нибудь предлог, чтобы остаться дома к ее приходу? Он знает, что может рассчитывать на ее благоразумие, но все же… Их отношения, уже после того, как они заключили некое приватное соглашение, несколько раз совершали неожиданные повороты.

— Посмотрим, как вы выкрутитесь из этой ситуации, милорд, — пробормотала Амбер и потянулась к звонку.

В полдень она входила в прекрасный особняк, сложенный из благородного коричневого камня. Раньше ей доводилось видеть лишь фасад этого здания. Войдя в холл, Амбер огляделась и с удовлетворением заметила, что ее предположения о скромном убранстве интерьера подтвердились. За исключением двух небольших пейзажей на голубых стенах не было никаких украшений. Под ногами сверкал отполированный дубовый пол, а в центре лежал восьмиугольный ковер темно-синего и зеленого цветов. У дальней стены, рядом с винтовой лестницей, стоял пристенный столик в стиле Адамса, и, за исключением стойки для зонтов и тростей у двери, это был единственный предмет мебели в холле.

— Пожалуйста, сюда, миледи, — пригласил ее дворецкий с почтением, достойным особы королевской крови. — Миссис Сент-Джон ожидает вас в своей гостиной. — Прошу вас следовать за мной.

Держась за гладкие, плавно изгибающиеся дубовые перила, Амбер поднималась по крутым деревянным ступеням, старательно рассматривая открывающийся ее взгляду длинный коридор второго этажа. Она видела по три двери с каждой стороны. Какая из них ведет в комнату Роба? Интересно, он спит обнаженным, как с Габриеля? Если это так, она готова поспорить, что лишь недавно он перестал надевать ночную рубашку. В животе Амбер шевельнулась легкая волна грешного удовольствия, когда эта мысль промелькнула у нее в голове. В этот момент слуга постучал в первую дверь.

Когда Абигейл пригласила ее войти, Амбер оказалась в уютной гостиной. Прямоугольный стол, украшенный изящной резьбой, и красивые добротные полукресла составляли обстановку комнаты. На столе уже стояли тонкие фарфоровые чашки, чайник, из носика которого поднималась тонкая струйка пара, и блюдо с бисквитами и маленькими пирожными. Льняная скатерть была отделана плетеным кружевом, возможно, связанным самой Абигейл. Еще одна дверь вела из гостиной в спальню, где стояла кровать с большим пологом на четырех витых стойках. Постель с горкой подушек была укрыта покрывалом, которое, как и обивка мебели в гостиной, было нежно-голубого цвета.

— Добрый день, Амбер, я очень рада, что вы были так любезны и приняли мое приглашение, — сказала Абигейл, подходя к гостье и тепло обнимая ее.

Дворецкий поклонился хозяйке и вышел, осторожно прикрыв за собой дверь.

— Было очень любезно с вашей стороны пригласить меня.

Она откинула вуаль и с интересом огляделась вокруг. На стенах висели несколько портретов. На одном из полотен был изображен необыкновенно интересный мужчина, который был поразительно похож на графа, вот только одет этот человек был в простую одежду пастора. Амбер отметила, что у священника на портрете были такие же зеленые, как у Роберта, глаза. Но их взгляд был открытым и теплым, ничуть не затуманенным тайными страхами и неотвязными воспоминаниями о прошлом.

— Это мой муж, Лукас. Роберт — его точная копия, — мягко произнесла Абигейл.

— Я вижу сходство, — ответила Амбер. — Это поразительно.

Абигейл тихо засмеялась.

— Никогда не могла понять, что такой красивый мужчина, как Лукас, мог найти во мне, но я всегда буду благодарить Господа за его выбор. Сейчас я могу уже совершенно спокойно говорить об этом, но даже в юности я была ничем не примечательна, так, обыкновенная серая мышка.

Амбер повернулась к миссис Сент-Джон.

— Ничего подобного. У вас самые прелестные глаза, которые я когда-либо видела, — возразила она.

— Это, пожалуй, единственное, чем я действительно могу похвастаться, но в остальном, согласитесь, внешность у меня самая заурядная.

— И все же я не могу согласиться с оценкой вашей внешности. Уверена, муж находил красивой не только вашу душу.

— Он так же хорошо разбирался в людях, как и я. Увы, боюсь, что Роберт, который неплохо разбирается в мужских характерах, теряет всю свою проницательность, когда дело касается женщин. — Она подошла к столу и пригласила Амбер: — Садитесь, пожалуйста. Эти подушки очень удобны. Я сама их вышивала.

Амбер уселась в кресло, а Абигейл села напротив нее. Словно не услышав слов о том, что Роб плохо разбирается в женщинах, Амбер с готовностью подхватила новую тему:

— Я никогда не училась ни шить, ни вышивать.

— Молодых леди учат вышивать. Сельские женщины, такие как я, учатся шить. Хотя отец Лукаса был графом, мой отец был священником. Мы вели простую жизнь, но она нас вполне устраивала. Вы не нальете чаю, дорогая? Боюсь, что этот тяжелый серебряный чайник мне не по силам. Очень не хотелось бы уронить его и разбить этот изящный фарфор. Сервиз перешел к Роберту, когда он унаследовал свой титул.

— Думаю, граф Баррингтон унаследовал не только титул и фарфор, но и многие обязанности. Уверена, он относится к ним весьма серьезно.

Амбер разлила чай в две тонкие фарфоровые чашечки и подала одну Абигейл.

Обе женщины занялись кусочками лимона и сахара, а после небольшой паузы Абигейл сказала:

— Роберт действительно очень серьезно относится к своим обязанностям. Порой, боюсь, слишком серьезно.

— Что вы имеете в виду? — спросила Амбер, маленькими глотками попивая чай и вспоминая, как баронесса расхваливала необыкновенный сорт своего любимого напитка.

— Я имею в виду поспешность, с которой он ищет женщину, достойную носить титул графини Баррингтон. Однако в том, что это будет не Верити Чивинс, я могу быть уверена.

Амбер с трудом сдержала улыбку.

— Вы считаете, что эта леди не подходит ему?