– Белинда говорит, я лучший танцор в Пешаваре, – самодовольно заметил Джордж. – Осмелюсь сказать, я… – Он осекся, словно осененный некой новой и явно неприятной мыслью. – О, вы, наверное, тоже будете там сегодня. Что ж, народу там будет мало. Когда военные в городе, в клубе не протолкнуться, но, поскольку большинство из них сейчас марширует по Каджурийской равнине, танцевальные вечера проходят скромно. Не понимаю, почему Белинда не упомянула, что вы тоже будете. Но возможно, вы не танцуете? Некоторые парни не умеют танцевать, но я…

Джордж продолжал болтать на протяжении всех четырех блюд, и Аш испытал огромное облегчение, когда он наконец удалился. В клубе воцарилась послеобеденная тишина, и он вернулся в пустую комнату отдыха, к своему непрочитанному экземпляру «Панча», и наблюдал за медленно ползущими по циферблату стрелками часов, покуда не настало время уходить.

Миссис Харлоу ждала Аша в своей гостиной и поприветствовала гостя довольно тепло, но ей явно было не по себе, и она мгновенно завела бессвязный пустой разговор. Представлялось очевидным, что миссис Харлоу не намерена обсуждать личные дела и настроена отнестись к приходу молодого человека как к обычному светскому визиту, и она уже слегка задыхалась к тому времени, когда в комнату впорхнула Белинда, в белом муслиновом платье, пленительно юная и хорошенькая.

В унылом интерьере гостиной заурядного бунгало, с войлочными коврами, диванами, обитыми грязно-коричневым коленкором, и бенаресскими медными подносами, Белинда сияла, точно свежераспустившаяся роза в английском саду, и Аш, забыв обо всех приличиях и о присутствии миссис Харлоу, не обратив внимания на протянутую руку, обнял девушку и поцеловал бы, если бы она не отвернула лицо и не вырвалась из его объятий.

– Аштон! – Белинда отступила назад, вскинула руки и поправила локоны, заливаясь краской и не зная, смеяться ей или возмущаться. – Что подумает мама? Если вы собираетесь вести себя так ужасно, я уйду. Сядьте сейчас же и будьте благоразумны. Нет, не туда. Сюда, рядом с мамой. Нам обеим интересно услышать про ваш полк, про Мардан и про то, как вы проводите там время.

Аш открыл рот, собираясь возразить, что он явился для разговора об иных предметах, но не успел, ибо миссис Харлоу проворно позвонила, чтобы подали чай, а в присутствии суетящегося вокруг кхидматгара ему оставалось только коротко рассказать о своих делах, пока Белинда разливала чай, а кхидматгар подносил блюда с пирожными и сэндвичами.

Ашу, слышавшему звук собственного голоса, происходящее стало казаться похожим на сон, где все нереально. На кону стояло их с Белиндой будущее, однако они сидели здесь, попивая чай, вяло жуя сэндвичи с яйцом и обмениваясь пустыми фразами, как если бы все остальное не имело никакого значения. Весь день обратился сущим кошмаром с момента, когда он прибыл к бунгало Харлоу и узнал, что Белинда отправилась за покупками: непрошеные разглагольствования Джорджа, томительно долгие часы ожидания, нервная болтовня миссис Харлоу, а теперь еще и это. Комната была как будто наполнена незримым клеем, в котором он слабо трепыхался, словно муха, попавшая в горшок с вареньем, пока миссис Харлоу говорила о миссионерской деятельности в зенанах, а Белинда оживленно рассказывала о различных увеселительных мероприятиях, которые посетила на прошлой неделе, а потом обратила его внимание на впечатляющую коллекцию пригласительных билетов, выстроенных в ряд на каминной полке.

Аш бросил на них взгляд и отрывисто сказал:

– Я встретил в клубе Джорджа Гарфорта. Он говорит, что часто виделся с вами на прошлой неделе.

Белинда рассмеялась и презрительно наморщила носик:

– Если и виделся, то потому только, что почти все представительные мужчины ушли на военные учения и сейчас он чуть ли не единственный в городе, кто в состоянии танцевать, не наступая девушке на платье. Вы танцуете, Аштон? Надеюсь, да. Я обожаю танцевать!

– Тогда, возможно, вы потанцуете со мной нынче вечером, – сказал Аш. – Насколько я понял, сегодня в клубе устраиваются танцы, и, хотя я не могу поручиться, что танцую не хуже Джорджа, твердо обещаю не наступать вам на платье.

– О, но…

Белинда умоляюще взглянула на мать, и бедная миссис Харлоу, донельзя смущенная сложившейся ситуацией и совершенно неспособная с ней справиться, нервно пригласила Аша присоединиться к ним вечером, чего совершенно не собиралась делать. Она позвала мистера Пелам-Мартина на чай лишь для того, чтобы дать молодым людям возможность обсудить в саду положение дел и решить (как они, разумеется, должны поступить), что продолжать знакомство не имеет смысла и для них лучше расстаться. Тогда Белинда смогла бы вернуть Аштону кольцо, а потом бедный мальчик, естественно, пожелал бы немедленно покинуть Пешавар, и меньше всего на свете ему захотелось бы вернуться через час-другой, чтобы отужинать с ними. Она понятия не имела, почему пригласила его, но, возможно, у него хватит ума отказаться?

Аш разочаровал миссис Харлоу: он с готовностью согласился присоединиться к ним, ошибочно приняв приглашение за свидетельство, что мать Белинды по-прежнему остается на его стороне и намерена поощрять его ухаживания. А когда она предложила дочери показать гостю сад, он принял это за очередное подтверждение ее благосклонности. Аш снова воспрянул духом, как на Пешаварской дороге рано утром, и вышел с Белиндой в сад, где поцеловал ее под прикрытием перечных деревьев, пьяный от любви и счастья. Но далее произошло нечто худшее, чем все переживания и страхи, которыми он мучился на протяжении горестных дней, последовавших за разговором с майором Харлоу и командующим корпусом…

Да, Белинда ответила на поцелуй, но затем вернула Ашу кольцо и не оставила у него никаких сомнений касательно резко отрицательного отношения своих родителей к помолвке. Аш понял, что миссис Харлоу, отнюдь не поощряющая его ухаживаний, превратилась во врага и исполнена решимости расстроить все дело. Рассчитывать на милость родителей не приходится, а поскольку сама Белинда достигнет совершеннолетия лишь через четыре года, спорить и возражать здесь бесполезно.

Предложение Аша бежать привело Белинду в оторопь, и она категорически отказалась даже думать об этом.

– Мне в жизни не пришло бы в голову совершить поступок столь… столь глупый и возмутительный. Честное слово, Аштон, мне кажется, вы сошли с ума. Вас уволят из полка, и все будут знать почему. Разразится пошлый скандал, вы будете опозорены, и я тоже. Я никогда больше не смогу смотреть порядочным людям в глаза, и с вашей стороны просто ужасно даже заводить со мной разговор на такую тему!

Белинда расплакалась, и только самые униженные извинения Аша помешали ей убежать домой и навсегда отказаться видеться с ним. Но хотя в конце концов она согласилась простить его, неприятный осадок остался, и она не находила возможным впредь встречаться с ним наедине.

– Не подумайте, что я вас больше не люблю, – плачущим голосом пояснила Белинда. – Я люблю вас и вышла бы за вас замуж хоть завтра, если бы папа разрешил. Но откуда мне знать, какой я буду в двадцать три года – или будете ли вы по-прежнему любить меня к тому времени?