Он не мог вспомнить — что.

Прямо над краем западной стены сада Цинку была видна верхняя часть светящегося публичного экрана на Постном Ряду. Экран вспыхивал и светился, прокручивая строчки текста. Цинк вытер губы. Он принял решение.

Калека добрался до будки самым полным ходом, на ка кой были способны его старые ноги. Вытащил потрепанную лестницу, которой пользовался, когда подрезал сучья на плойновых деревьях, и вернулся с ней к западной стене. Исполнение заняло больше получаса, и Цинку приходилось останавливаться и переводить дух дважды. Больше чем единожды он забывал, что собирался сделать, и порывался нести лестницу обратно к будке. Добравшись до стены, он переложил курс — два румба, малый ход, поворот на запад — и втащил лестницу на влажную клумбу. Приставил лестницу к стене и отклонился назад, воззрившись на нее.

Лестница: у нее должна быть цель. Он посмотрел вокруг на пустой сад, на длинные тени, смешивающиеся с темнотой. Вокруг никого, кто мог бы сказать ему, что делать, — ни раки, ни принцепса, ни гудящего манифольда.

Цинк вспомнил свою цель. Ухватился за стойки лестницы дрожащими руками, вдавливая ее в мягкую землю, и начал взбираться наверх.

«Вперед, модерати! Самый полный шаг!»

Команда озадачила его. Цинк помедлил, остановившись на второй ступеньке. Кто такой «модерати»? Что такое «самый полный шаг»?

Он лез наверх, пока не выглянул за край старой стены. Моргнул. Теперь он видел публичный экран полностью. Яркие колонки слов скользили по нему, янтарные и светящиеся. Цинк не мог их прочесть. Восемьдесят лет назад он потерял способность что-либо читать, каптировать или загружать.

Но был еще и голос — грохочущий голос диктора. И картинки. Картинки…

Цинк вгляделся. Тонкие губы безмолвно шевельнулись.

«Никомах Игникс» шагает на войну! Не бойся, народ Принципала: махины, такие как «Игникс», помогут нам! Полный ход, вот так! С такой броней, что ведет нас к славе, пожалеем несчастных, что восстали против нас! Покорение Архиврага — это обыденная работа для таких, как «Никомах Игникс»!

— Цинк? Служитель Цинк?

Цинк глянул вниз. Надзиратель Племил с Канцелярского Уступа спешил к нему по садовой дорожке. Племил кутался в свои красные одежды, ограждая себя от вечерней прохлады.

— Я принес тебе ужин, Цинк. Там, в будке. Становится холодно. Суп, Цинк. Суп. Ты помнишь суп?

Цинк на мгновение глянул на него сверху, затем повернулся обратно к экрану.

— Ради Деуса, Цинк, слезай оттуда! — позвал Племил. — Ты упадешь и поранишься! А там суп. Ммм, теплый суп.

Он изобразил потягивание из ложки и погладил ладонью живот.

Цинк, не обращая на него никакого внимания, произнес одно слово. Три слога.

— Что? Цинк? Что ты сказал?

Цинк пристально вглядывался в картинки на публичном экране. Медленно и очень тщательно он повторил то, что сказал.

Три слога.

— Ма-хи-на.

>

Стефан Замстак прикончил то, что оставалось в стакане, и припечатал его к барной стойке.

— Хорош. Спокойной ночи, парни.

— Стой! — раздался товарищеский хор.

Стефан помотал головой:

— Я всё.

Он выпил первый амасек, потому что его угостил Райнхарт, и Райнхарт был единственной причиной, почему Стеф вообще сюда пришел. «Помоги себе отвлечься, Стеф, — сказал Райнхарт. — Пойдем, забудешь про свои проблемы».

Второй и третий амасек пошел легче. После этого он сбился со счета.

— Увидимся на работе, — произнес Стефан и слез с барного табурета. Райнхарт поднялся и подошел к нему.

— Оставайся с нами, — сказал он, положив руку на плечо Стефу. — Мне сказали, что флот Инвикты завтра отправляет вниз следующую партию снаряжения. Пополняют запасы. Будем таскать грузы много часов. Я рассчитываю на доплату за переработку и опасность.

— Значит, надо поспать.

— Стеф, сегодня особенный день. Мы раздавили их в Подгоксовом Крае. Все празднуют.

— Я особого праздника не чувствую. Но чувствую, что напился, — возразил Стеф Замстак.

Райнхарт вытер губы тыльной стороной ладони и прикурил лхо-сигарету.

— Как друг другу: есть что-нибудь от нее?

— Нет.

— Бедная девочка. Плохо дело. Но с ней все будет в порядке. Третья очередь — им всегда достается всякая хренотень, если позволишь так выразиться. У меня кузен служил в третьем резерве девятнадцать лет, с младых ногтей. Они занимались погрузкой-разгрузкой, клеили квитанции на посылки, сортировали снаряжение, если повезет, — всякое такое. Поверь мне, ее даже близко нет от передовой.

— Наверное.

— Именно так. Еще амасек сюда для моего друга!

Стефан рассеянно улыбнулся:

— Ладно, еще одну на посошок.

— Вот это молодец! Парни все за тебя, ты знаешь? У Липла племянник в третьем.

— Правда?

— СПО, все дела, — осклабился Райнхарт, зажав лхо-сигарету в зубах и расплачиваясь за выпивку.

— СПО — фесовые дилетанты, — раздался голос от барной стойки за спиной у Стефа.

Стеф обернулся.

— Брось, Стеф, — буркнул Райнхарт, забирая сдачу.

Человек был эмигрантом с Танит — звероподобный здоровяк, покрытый фиолетовыми татуировками. Тяжелые руки бугрились мышцами. Он носил кольцо лицензированного грузчика. Танит сгорела дотла много лет назад, и это был один из последних представителей мертвого мира. Он потягивал выпивку.

— Что ты сказал? — спросил Стефан.

— Стеф, брось, — вмешался Райнхарт.

— Я сказал, — невнятно произнес танитец, глядя в дно стакана, — что СПО на Оресте были фесовым посмешищем. Если бы они сделали свое дело как следует, мы бы не сидели тут по уши в дерьме. Силы планетарной обороны — вот что значит СПО. Оборонили они нас? Нет, фес возьми, не оборонили. Из-за них мы в дерьме? Да, фес возьми, из-за них. Волнует меня — живы они или нет? Нет, фес возьми, не волнует.

— Моя жена в СПО, — сказал Стефан.

— Стеф, успокойся, — встрял Райнхарт.

— Значит, в этом есть и ее вина, так? — выдвинул мысль танитский грузчик, поднимая глаза на Стефа. — Фесовые неумехи.

Парни из дока вытащили его на улицу. Его руки были скользкими от крови. Стеф зло потребовал, чтобы его отпустили.

— Ты убил его. По-моему, ты его убил! — вопил Бенкис.

— Ты тупой ублюдок, Стеф, — бормотал Райнхарт, пока они тащили его до канавы.

— Стаканом. Прямо в рожу! — восклицал Бенкис.

— Кто-нибудь, заткните Бенкиса, — произнес Райнхарт. — Стеф? Стеф?