На следующий день те же самые пикировщики потопили легкий крейсер «Саутгемптон» и повредили «Глостер». Стало ясно, что с прибытием этих смертоносных самолетов на Средиземноморский театр прежние беззаботные дни закончились.

«Бомбы посыпались на „Илластриес“, словно кто-то швырнул в воду пригоршню гальки. После того как опали всплески, вода еще долго расходилась в разные стороны бурлящими кругами. В этот роковой январский день X авиакорпус не только лишил адмирала Каннингхэма самого ценного из его кораблей. Он добился важной стратегической победы, после которой в Центральное Средиземноморье осмеливались заходить лишь корабли не крупнее крейсера. В ближайшие 2 года ни один линкор или авианосец союзников не показывался в Сицилийских Узостях. И если кто-нибудь предложил бы линкору сопровождать конвой на Мальту до самого острова, судьба „Илластриеса“ была самым веским аргументом против, оспорить который было невозможно».

Разумеется, все это абсолютно справедливо. Однако более детальный анализ событий показывает, что пикирующий бомбардировщик не может взять достаточное количество бомб, чтобы потопить тяжелый корабль, хотя при атаках флота, не имеющего истребительного прикрытия, он показывает гораздо более высокую точность, чем бомбардировщик горизонтальный. «Илластриес» получил 6 попаданий, и, по немецким оценкам, он должен был затонуть уже после третьей бомбы. И все же авианосец уцелел, хотя и получил тяжелые повреждения, как и множество линкоров в подобных случаях. Мы не станем отрицать отвагу пилотов и далеко идущее стратегическое значение этих атак, однако следует указать, что бомбы в очередной раз показали себя не слишком подходящим оружием для борьбы с линкорами. Горизонтальный бомбардировщик несет достаточно тяжелые бомбы, чтобы вывести из строя любой линкор, однако не может сбросить их достаточно метко. Пикирующий бомбардировщик обладает необходимой меткостью, но несет слишком легкие бомбы, которые не могут причинить роковые повреждения. Военные корабли, начиная с крейсера и более мелкие, оказались крайне уязвимы для атак пикировщиков и понесли огромные потери. Однако линкоры, если мы вспомним, специально строятся, чтобы получать попадания и выдерживать тяжелые удары, не теряя при этом боеспособности.

Именно это требование является основным и оправдывает само существование линкора. Линкор не является идеальным кораблем, он так же уязвим, как и любой другой корабль. Но нельзя отправлять линкоры на слом только потому, что пикирующие бомбардировщики могут поразить их своими бомбами. Да, пикировщик может попасть в линкор, но не может потопить его. А вот крейсера и эсминцы тонут после атак пикировщиков, причем тонут в больших количествах. Но ведь никто не призывает на этом основании отправить их на слом. Почему-то объектом критики стал только линкор. После тяжелейших повреждений «Илластриеса» никому в голову не пришло вычеркнуть авианосцы из состава флота.

Дэвид Ховарт писал:

«Большие Корабли отразили самую серьезную угрозу, вокруг которой в межвоенный период кипели самые жаркие споры. Ни один линкор не был потоплен авиационными бомбами. За 2 года войны они прошли сквозь тысячи бомбовых атак».

Стефен Роскилл вспоминает, как подействовали эти атаки на адмирала Каннингхэма:

«Январские испытания ничуть не повлияли на решимость Каннингхэма. Уже в начале следующего месяца он снова направился в центральные районы моря».

Эту операцию мы опишем позднее. Сразу после возвращения в Александрию контрадмирал Роулингс 12 января был снова отправлен в море с «Барэмом» и «Иглом», чтобы нанести очередной удар по аэродромам на Додеканезских островах. Однако плохая погода сорвала операцию, и на следующий день «Барэм» вернулся в порт.

Более серьезный инцидент произошел в гавани Александрии. Ночью 31 января эсминец «Грейхаунд» столкнулся с линкором «Уорспайт» и помял ему були. Его пришлось спешно ремонтировать.

Тем временем командир Соединения Н получил из Лондона такой же серьезный выговор, как ранее адмирал Норт, поэтому теперь Сомервилл перешел к более агрессивным действиям. Сначала он попытался разрушить дамбу на реке Тирсо (о. Сардиния), но авианосные самолеты с этим не справились. Во время этой операции, проходившей с 31 января по 4 февраля, «Ринаун» и «Малайя» прикрывали «Арк Ройял». После провала воздушного налета было решено дать возможность линкорам показать, на что они способны. В качестве цели была выбрана итальянская военно-морская база Ливорно, со всех сторон окруженная множеством морских и воздушных баз противника. Английское командование полагало, что в доках Генуи может ремонтироваться «Литторио», который был крайне заманчивой целью. Кроме того, склады Ливорно и Специи представляли хорошую цель для самолетов «Арк Ройяла».

Плохая погода расстроила первую попытку реализовать этот смелый план. Однако 6 февраля 3 тяжелых корабля в сопровождении легкого крейсера «Шеффилд» и 10 эсминцев покинули Гибралтар. Утром 9 февраля, никем не замеченные, они подошли к Генуе. В это время итальянская эскадра, состоящая из линкоров «Витторио Венето», «Джулио Чезаре» и «Андреа Дориа», 3 тяжелых крейсеров и 10 эсминцев, крейсировала к югу от Сардинии, ожидая, что англичане попытаются провести еще один конвой. Противник был совершенно сбит с толку, хотя в какой-то момент два флота разошлись на расстоянии не более 50 миль.

Утром 9 февраля англичане обнаружили, что в Генуэзском заливе нет никаких признаков вражеских кораблей. Море было совершенно спокойным, небо безмятежно голубело, и 2 линкора начали обстрел. Адмирал Сомервилл так описывал это:

«На берегу ни малейшего движения, в море никаких кораблей, кроме наших. Для начала мы подошли на расстояние 10 миль к Генуе, а потом загремели залпы».

Это оказалась действительно «хорошо замаскированная вылазка». Линкоры изрыгали пламя, и обстрел превратился фактически в учебную стрельбу по верфи и портовым сооружениям. Хотя там в это время ремонтировался «Кайо Дуилио», он избежал попаданий. Однако на город и порт обрушились 273 снаряда калибра 381 мм, которые потопили прямо в гавани 5 транспортов и повредили еще несколько. Серьезно пострадали завод фирмы «Ансальдо», электростанция, железнодорожная сортировочная станция, а также сооружения верфи. В городе имелись большие разрушения, погибло около 150 человек. Ответный огонь итальянских береговых батарей, которые наконец изволили проснуться, оказался совершенно неэффективным. Старая истина, что линкор не может бороться с береговой артиллерией, была поставлена под вопрос.

Старушка «Малайя» стреляла с особым смаком. На левом ноке гордо вился флаг Малайской федерации. (Напомним, что этот корабль был подарен Королевскому Флоту Малайской федерацией, и в бою поднимал ее флаг.) Как нетрудно было заметить, этот флаг сильно напоминал флаг пароходной компании «Пенинсьюлар энд Ориэнтал», что дало Сомервиллу повод беззлобно пошутить. В разгар боя он сигналом передал на «Малайю»: «Вы похожи на взбесившийся „Пи энд О“!»

Артиллеристы заранее ознакомились с целями на специально сооруженном макете. Однако аппетит приходит во время еды. Полное отсутствие сопротивления привело к тому, что под огонь попали все заметные объекты на побережье. Сомервилл даже запросил сигналом у своей эскадры: «Кто разбил маяк и зачем?»