– В общем, мужчина, который мне подойдeт, должен иметь… какой-нибудь недостаток.

– Недостаток?

– Да. Ну или изъян, назовите как угодно.

– У меня нет безруких и безногих клиентов.

– Боже упаси, я не это имела в виду! Скажем, он должен иметь след от ожога или шрам. На лице.

– Ожог, шрам?

– Я сгораю от стыда, но ничего не могу с собой поделать. Как известно, каждый человек имеет свои странности, моя странность вот такая.

Перфильева молча смотрела в окно.

– Вы мне откажете?

– Нет-нет, что вы, я просто думаю.

– У вас есть подходящая кандидатура?

– Сказать откровенно, да.

– Правда?

– Есть один мужчина… Думаю, он тот, кого вы ищете. У него имеется шрам на лице, я работаю с ним недавно и так ещe никого для него не нашла. Он родом из Самары…

– Он был женат?

Мария вспомнила слова Катарины про жену и двоих детей, но, взглянув на кольцо Столяровой, выпалила:

– Нет.

– Сколько ему лет?

– Сорок три года.

– Отлично. Когда я могу его увидеть?

– Понимаете, тут небольшая проблема: у меня только номер его сотового, но телефон сейчас не отвечает, я как раз недавно звонила. Но мужчина обещал сам со мной связаться. Давайте поступим следующим образом: вы оставляете мне свои координаты, и как только он объявится, я позвоню вам.

– Идeт.

– В какое время вам удобно звонить?

– В любое.

Обговорив ещe кое-какие детали, Регина вышла от Перфильевой. Внизу у подъезда еe ждала Ката.

– Ну, как всe прошло? – спросила она, как только Столярова села на переднее сиденье.

– По-моему, неплохо.

– Что она говорила?

– Обещала помочь.

– Ты сказала про шрам?

– Да.

– И?

– Мария, вероятней всего, подумала именно об Олеге. Сказала, что у нее есть клиент из Самары, мужчине сорок три года…

– Это он. Когда состоится встреча?

– Как только он с Перфильевой свяжется.

– Пока ты была у свахи, я звонила Виталику, он разрешил разыграть спектакль в его загородном доме, поэтому теперь остается только ждать.

– Как интересно! – Регина захлопала в ладоши, как маленькая девочка, впервые увидев Деда Мороза.

– Ты действительно находишь это забавным?

– А то нет! Я чувствую себя, как секретный агент.

– Да уж, хорошее сравнение.

– И твоe кольцо мне очень нравится. – Регина сняла с пальца бриллиант, протянув его Копейкиной. – Кстати, ты знаешь, сколько она запросила денег за знакомство?

– Нет.

– Тысячу баксов.

Ката присвистнула.

– Ничего себе! А говорила, мол, она – добрая самаритянка.

– Так вот эта самаритянка будет завтра ждать меня с деньгами. Как поступим?

– А как мы можем поступить? Возьмeшь деньги и привезeшь Перфильевой.

– У меня нет такой суммы.

– Деньги я привезу.

– Ката, это же целая тысяча! На такие бабки можно было бы купить себе норковую шубу…

– Ну, во-первых, за тысячу норку не купишь, а во-вторых, у нас нет выбора. Надо же, неплохой бизнес открыла госпожа Перфильева…

– Это ещe цветочки! Мария сказала, что если мы с Олегом решим жить вместе, я должна буду отблагодарить еe… в виде десяти кусков зелeных.

– Нехило!

– Да уж.

Катарина притормозила у подъезда Столяровых.

– Ладно, до завтра, в десять я у вас. И помни: как только Мария позвонит и скажет, что Олег объявился, немедленно связывайся со мной. Новый номер ты записала?

– Не боись, всe будет о’кей.

Копейкина махнула рукой и поехала к себе в коттедж.

Ещe с улицы она услышала плач Розалии и охнула: «Ну что опять? Боже мой, ни минуты покоя в этом доме».

Розалия Станиславовна сидела в кресле, в руках женщина держала платок, еe тело сотрясали рыдания.

– Что случилось? – уже привычно задала Ката вопрос, который с приездом свекрови ежедневно слетал с еe губ.

– Явилась наконец… – Старуха повернула зареванное лицо и поднесла платок к глазам.

– Вы в порядке?

– А ты сама не видишь? Нет, я не в порядке, у меня горе, большое горе, я в трауре, – она снова зашлась рыданиями.

– Да в чeм дело?

В гостиную зашла Наталья.

– Расскажи ей! – крикнула свекровь. – Я не в состоянии.

– Наташа, объясни.

– Ката, Арчибальд умер.

– Как?

– Твоя скотина его сожрала! – выкрикнула Розалия.

– Парамаунт?

– А у тебя есть еще один?

– Не верю, это ошибка!

– Я была на кухне, – начала Наталья, – готовила обед. Почистила морковку для супа, оставшийся кусочек решила дать Арчи, он любит… вернее, любил грызть морковку…

– Да заткнись ты со своей морковкой! Ближе к сути! – сверкнула глазами Розалия.

– Так вот, я вошла в столовую… увидела… дверца клетки открыта… и там сидит Парамаунт… Он умывался, а вокруг были перья Арчи.

– А-а-а! Он сожрал моего мальчика и даже косточки не оставил, чтоб ему подавиться, сучку персидскому!

– Я не могу поверить… – Ката была поражена. – Парамаунт не способен…

– Да что ты заладила? Не способен, не способен… Но сожрал же! К тому же у него на лбу была рана.

– У кого?

– Етит твою мать! Ты что, дура? У сучка твоего, конечно. Видимо, мой Арчи пытался сопротивляться перед смертью, но ведь у тебя кот, как слон, любого проглотит.

– А я ничего не слышала! – сокрушалась Наташа.

– Уши у тебя забиты, глухота периферийная. Господи, как же мне жить теперь без Арчи? Я умру! Не перенесу этого удара! Наталья, неси корвалол, моe сердце бьeтся из последних сил.

– Мне очень жаль, правда, – пролепетала Катка, – я куплю вам нового попугая.

– Засунь его себе, знаешь куда… На кой чeрт мне новый? Я хочу Арчи, моего мальчика. Он был такой умный, такой красивый… А какой ласковый! Он даже сукой называл меня с любовью в голосе! А теперь его нет… нет, я умираю… – Старушка закрыла лицо платком.

– Розалия Станиславовна, вот корвалол, выпейте. И вот водичкой запейте.