Воскобойников Вадиму не нравился. И внешность, как у драной лисы, и нескрываемое высокомерие. Создавалось впечатление, что Сивцову он подчиняется «для вида» или просто делает вид, что подчиняется. И кабинет у него отдельный, и оружие на постоянном ношении. Странно как-то…

— Он сам тебя выбрал, — добавил Сивцов. — Сытников, говорит, полный идиот, а у этого, молодого, вид осмысленный…

Самойлин гордо выпрямил спину. Значит, коллеги начинают его признавать! Даже такой противный и скользкий тип, как Воск… Это приятно… Может быть, скоро и по службе продвинется…

Он зашел в небольшой кабинет Воскобойникова. Тот рылся в сейфе, настороженно оглянулся на звук скрипнувшей двери, сморщился. В равной степени это могла быть и гримаса досады, и приветливая улыбка.

— Значит, слушай меня, молодой, — не тратя зря времени, начал он. — Сейчас едем на Богатяновку, встречаем двух моих людей, я передаю им вот это…

Он показал два спичечных коробка, которые только что достал из сейфа.

— …потом ты с ними заходишь в адрес, там на третьем этаже наркопритон, но хозяин хитрожопый, и взять его с поличным никак не получается… Я сижу в машине, они входят внутрь, ты остаешься в подъезде… Они незаметно сбрасывают там дурь, выходят, ты отзваниваешься мне, я поднимаюсь, мы вламываемся в хату, кладем всех на пол, зовем понятых и изымаем закладку. А может, у них и свое будет… Ясно?

— Ясно, — по инерции сказал Вадим и тут же добавил:

— Так это же провокация!

Воск вытаращил водянистые глаза со светлыми ресницами.

— Ты что, совсем дурак? Какая провокация? Я же говорю — там наркопритон! А мы его накроем! Это оперативная тактика!

Самойлин пожал плечами.

— Ну, если так… Вам видней…

На «мазде» Воска они спустились вниз по Богатяновскому спуску, Феликс притормозил у бордюра под небольшим холмом, на котором стоял пятиэтажный кирпичный дом старой кладки. В первом этаже разместился магазин «Водник».

— Этому дому уже лет семьдесят, — пояснил Воскобойников. — От управления речного флота. В первом подъезде руководство селилось, во втором — всякая мелочь… Там теперь что ни квартира, то притон… А вон и твои напарники. Держи!

Он указал на двух подозрительных типов, околачивающихся возле магазина, и передал Вадиму коробочки.

— Отдашь в подъезде, незаметно. Они свою задачу знают. И смотри, дверью не хлопай!

Вадим вначале не понял, о какой двери речь, но потом до него дошло. Выходя из машины, он очень аккуратно прикрыл дверцу. Воск одобрительно кивнул.

С Дона дул резкий, пронизывающий ветер, он застегнул куртку под горло и поднял воротник.

— Пошли! — не поворачивая головы, бросил Самойлин, проходя мимо «напарников». Те горбились под ветром, курили и остро зыркали по сторонам. Следом за ним они двинулись не сразу. Очевидно, Феликс учил своих помощников основам конспирации.

Вадим с трудом откатил тяжелую, на сильной пружине, высоченную дверь, придержал и бесшумно закрыл. В подъезде пахло мочой — то ли человеческой, то ли кошачьей. В выбитые стекла задувал ветер. На стенах имелись непристойные рисунки и надписи. Он поднялся на первую площадку к обгоревшим почтовым ящикам и стал ждать. Почти сразу пушечно ударило внизу — это вошли «напарники». Может, Воск предупреждал про эту дверь?

Два угрюмых типа подошли к Вадиму. От них исходили волны явно ощущаемой угрозы. У того, что повыше, вокруг глаз чернели круги.

— Тебе что, по голове настучали? — дерзко спросил Вадим, давая понять, кто здесь главный.

— Да не, это почки, — довольно миролюбиво произнес тот и протянул плохо отмытую руку. Вадим вложил в нее коробочку с анашой, вторую отдал тому, что пониже.

— Удачи! — сказал он.

— Не впервой, — буркнул высокий.

Они зашаркали вверх по ступенькам. Самойлин остался на площадке между вторым и третьим этажом, «напарники» поднялись выше, постучали у обшарпанной двери справа.

Никакого ответа.

Снова стук. И снова тишина. Неужели никого нет дома? На этот случай инструкций не было, и Вадим уже решил спуститься и звонить Воску.

Тот, что с кругами вокруг глаз, раздраженно заколотил кулаком, да так, что подъезд наполнился гулом. На этот раз дверь распахнулась. Но не та, в которую стучали, а другая — напротив. Из-за нее выскочили трое спортивных, коротко стриженных мужчин. Двое ловко сбили «напарников» с ног, а третий бросился вниз, к Вадиму. Бандиты?! Конкурирующие наркоторговцы?! От неожиданности Самойлин растерялся, повернулся и побежал к выходу. Но на пути, набычась, встал еще один коренастый человек, откуда он взялся, Вадим так и не понял.

— Стоять, наркоконтроль! — приказал он.

«Свои…» — Вадим облегченно перевел дух, но сзади ему больно закрутили руку, резкая подсечка сбила с ног.

— Вы что?! Я из уголовного розыска! — валяясь на заплеванном полу, крикнул он, но получилось, что не крикнул, а прошептал.

— Какой еще уголовный розыск? — спросил тот, который крутил руку.

— Центральный РОВД, лейтенант Самойлин!

— Какой еще Самойлин? Кто начальник УР?

— Майор Сивцов!

— Правильно… — хватка немного ослабла. — Удостоверение есть?

— В нагрудном кармане…

Чужие руки ощупали пояс, щиколотки и только потом вытащили удостоверение.

— Действительно, Центральный РОВД! — задержавшие Вадима мужчины удивленно переглянулись. Его отпустили, и он неловко поднялся и принялся отряхивать одежду.

— А что здесь делаешь? — спросил коренастый.

— Оперативное мероприятие по наркопритону…

— Слышал, Иван? — удивился второй. — В нашу епархию лезут, как так и надо! Совсем обнаглели! Вам что, тут медом намазано? Или все грабежи да разбои раскрыли?

— Иван, у этих клоунов дурь в карманах, — крикнул кто-то сверху.

— Зови понятых и документируй!

Тут Вадим понял, что попал в скверную историю. Сейчас «напарники» скажут, что получили наркотики от него, на коробках найдут отпечатки пальцев и… Воскобойников наверняка от всего откажется, и он окажется крайним…

Его даже пот прошиб.

— Недавно работаешь? — спросил коренастый Иван.

Вадим кивнул.

— Кто тебя послал?

— Воскобойников…

С одной стороны, такое признание напоминало предательство, но с другой — его же не фашисты в плен захватили, а коллеги из смежной службы. А Воск — такая устрица, что выкрутится из любой ситуации. И заступников у него много…

Услышав эту фамилию, Иван поморщился.

— Он все время под ногами путается! Скажи ему — пусть ноги уносит и обставляется по всем правилам, а то я его самого закрою! Скажи: Одинцов пообещал его в камеру бросить! И высокие защитники не помогут!