Алексей даже вздрогнул от неожиданности – с таким напором прозвучал ответ Влада.

– Мой врач мне сказал, что эти лекарства помогут вернуть память!!! Он заслуженный человек, профессор, известный специалист! Он знает, что делает! Без них у меня начинается депрессия, я плачу, мне плохо, плохо, плохо!

– Погоди, Влад, – попытался исправить положение Кис, – я ж тебя не заставляю, я только предложил… Почему бы тебе не узнать мнение других врачей?

– Мне не надо других! У меня есть один, хороший! – почти закричал Влад. – Я должен принимать прописанные мне средства, только они мне помогут!

В темноте Алексею показалось, что на глазах у Влада выступили слезы, как у детей при истерике.

– Пошли домой! – скомандовал Влад. – И больше не говори такие вещи, а то мы поссоримся!

Больше не бери мои игрушки, а то я с тобой водиться не буду… Ну надо же, и какая муха его укусила?

– И мне, кстати, надо лекарство принять! Пошли!

– Влад, ты только не нервничай так… Ну попробуй хоть разочек пропустить прием. Вот хотя бы сегодня: не принимай свою белую таблетку. И завтра утром не принимай остальные. А если тебе и впрямь станет плохо, так выпьешь их! Делов-то…

– Ты хочешь, чтобы я снова попытался повеситься, да? – Влад вдруг развернулся к Кису, и детектив понял, что еще секунда, и его пошлют к чертовой бабушке. И тогда только останется надеяться, что со своей «амнезией» Влад в следующий раз забудет об их ссоре…

– Ладно, – покладисто согласился Кис. – Как хочешь.

Больше он в этот вечер к разговору не возвращался, радуясь, что из инстинктивной осторожности не сказал Владу правду. Неизвестно, как бы он отреагировал, с его абсолютным доверием к психиатру Емельянову Валерию Валерьевичу. Еще побежал бы жаловаться!

Пришлось Алексею превращать «сказку в быль»: утром следующего дня он уже сидел в кабинете у Веры, психолога и хорошей подруги[8], и пересказывал слова Влада.

– У меня такое ощущение, что ему полностью промыли мозги. Послушать его – так зубы сводит: с работы он отлучиться не может, потому что он там очень нужен, пропустить прием таблеток он тоже не может, потому что его врач самый лучший в мире… Впечатление такое, что Влад впал в детство! Он боится остаться без этих таблеток, как младенец без мамы!

Вера внимательно изучила заключение лаборатории о «лекарствах». Затем полезла в какие-то файлы в своем компьютере. Она что-то долго вычитывала, сверяясь с заключением… И, наконец, произнесла: «Гипноз».

– Что?!

– Ты сказал, что Влад дважды в неделю ходит на прием к своему психиатру? Так вот, я уверена, что психиатр вводит его в состояние гипноза и закладывает основные параметры в его мозг. Их, видимо, два: жизненная необходимость для Влада работы и назначенных лекарств. Ему это просто-напросто прочно внушили. И внушение регулярно освежается, чтобы сбоев не было. Влад ни за что не переступит запреты, и не надейся, Алексей. Только если ты его силой заставишь не принимать лекарства…

Ну, ешкин кот, и история! А Кис уже, можно сказать, раскатал губу: вот перестанет Влад принимать препараты, и память к нему быстренько вернется, и тут-то Кис получит недостающую информацию и свяжет между собой обрывки догадок и фактов!

Да, поторопился детектив с раскатанной губой, поторопился…

И что теперь делать, спрашивается? Не похищать же Влада насильно?

Собственно… А почему бы и нет?..

* * *

…Она не скучала по Артему – она просто ждала, что он придет.

И он пришел.

Люля открыла глаза. Раннее утро. Солнечный свет бьет в окно. Она не знала, который час, да и без разницы, если возле нее сидит Артем.

– Ты мне снишься? – спрашивает Люля, зная, что это не сон.

– Ага. Я пришел узнать, как тут у вас дела.

Ну да. Как будто телефона нет!

– Все нормально… Не беспокойся, Артем.

Пауза. Он смотрит на нее, она на него. Он рядом, очень близко, но он не предъявляет на нее права. Он понял, что та ночь не дала ему прав.

– Ты знаешь, я очень сильная на самом деле. Я могу жить сама. И я не нуждаюсь в сочувствии или жалости.

– Это не жалость, Люля, – отвечает он. – Это что-то другое… Извини, я пришел не затем, чтобы вести философские беседы. Просто хотел удостовериться, что у вас все….

Люля протягивает руку и гладит его по свежевыбритой щеке.

– У нас все в порядке! Хорошо, что ты пришел, Артем, – шепчет она. – Я рада тебе…

Она приподнимается, чтобы дотянуться до Артема, и обхватывает его руками за крепкую шею, прижимается к его скуле. Артем подхватывает ее под спину, сжимает, вжимает в себя…

И почти сразу же отпускает:

– Мне пора. Я заехал перед работой…

И уходит.

А с ней остается его тепло.

Прошла неделя – первая неделя, в которую ее не убивали. Время стало драгоценным, и она впитывала его по капле, смаковала по крошке. Пейзаж из низких быстрых облаков в окне, теплый, душистый ветер, любимая песня по радио, важный Дениска, с которым она делила ужин, – все исполнилось небывалого значения и красоты. Она работала с вдохновением, прерываясь только на еду и сон. Комнату усыпали эскизы, и она часто расхаживала между ними, раздумывая. Иногда присаживалась к компьютеру и фантазировала на нем, комбинируя цвета и формы. Иногда она разговаривала с Дениской, который с недоуменным любопытством рассматривал ворох бумаг и рисунков, а когда Дениски не было рядом, она разговаривала сама с собой или с Владькой.

«Похоже, что я схожу с ума», – весело решила она, поймав себя на том, что спрашивает Владькиного мнения и пытается «услышать» его ответ.

Неожиданно ей захотелось увидеть еще раз Влада Филиппова. Она не знала точно, зачем: убедиться в том, что он на самом деле на Владьку не похож? Или сквозь него, через него, как через медиума, снова увидеть Владьку?

Она решила посмотреть на Влада для начала со стороны, чтобы избежать нового шока. От Алексея Кисанова она знала его расписание. Денис сел за руль Владькиного «БМВ» – своей машины у него не было. И они поехали в Москву.

Она видела, как Влад вышел из дома и направился к метро. Она внимательно всматривалась в его фигуру в сером полупальто, строгом и элегантном, в его походку, тяжелую и собранную, словно она была припечатана важными государственными думами. У ее Владьки была небрежная походка, чуть вразвалку, как будто он никуда и никогда не торопился, как будто он получал удовольствие от самого процесса ходьбы, радуясь жизни… В одежде у обоих Владов были схожие вкусы, но если дорогое пальто Влада (Хьюго Босс, кажется) как бы определяло его солидный облик, то Владька сам давал облик своим вещам, он подчинял и приспосабливал их к себе, к своему радостному и легкому мироощущению…