– Спасибо, у меня не получится отправиться в Екатеринбург.Времени нет, с работы не отпустят.

– Вот жалость-то!

– И не говорите! – кивнула я, хватаясь за дверную ручку.

– Постойте!

– Что еще?

– Значит, оставляете подарок? Отказываетесь от удачи?

– Верно.

– Можно мы его опять в бургер впихнем? Не станете ругаться?Вдруг другого человека порадует?

– Пожалуйста, – улыбнулась я. – Дарю вам сей сувенирчик.Хотите, сами в Екатеринбург поезжайте.

Кассирша разинула рот, а я, не дожидаясь нового виткадурацкого разговора, выскочила на улицу и села в Иркины «Жигули».

Аппетит у меня пропал совершенно, вместе с ним ушла и жажда.Я оперлась на руль и призадумалась. Увы, Наина ничего не сумеет рассказать, онаумерла много лет тому назад. Так что случилось со Смоляковой? От какогонесчастья она решила уберечь свою семью?

Теперь никаких сомнений нет: Милада тщательно подготовиласвой побег, она продумала до мелочей детали, распланировала, каким образом станетпередавать рукописи в издательство. Писательница не собиралась прекращатьработу, ей нужны деньги. Огромная семья Смоляковой похожа на хищногоаллигатора, бедной Ми требовалось регулярно кормить зверя ассигнациями.

Кстати, до сих пор Смолякова беспрекословно исполнялакапризы домашних, но теперь вдруг исчезла, резко сократив ширину и глубинуденежной реки. Чада и домочадцы не будут нуждаться, им хватит на оплатукоммунальных расходов, покупку еды, одежды, но сумма-то ограничена, бездумношиковать не получится.

Почему Ми решилась на подобный шаг? После общения с людьми,хорошо знавшими детективщицу, мне стало понятно: она, женщина, которая истовослужила своей семье, могла бросить ее и убежать прочь лишь в случаевозникновения крайних, действительно форс-мажорных обстоятельств. И где онапрячется? Куда бы, например, пошла я? В гостиницу? Но там потребуют паспорт. Мираздобыла фальшивые документы? Пусть так, но служба безопасности «Марко» небосьуже перешерстила все отели. Нет, даже с перекрашенными в рыжий цвет волосами ис загримированным лицом Миладе не ускользнуть от бдительного ока бывшихсотрудников спецструктур, из которых, скорей всего, и состоит охранаиздательства. Нет, Ми вряд ли двинула в гостиницу. Лично я бы нашла такоеместечко… неожиданное… куда никому бы не пришло в голову заглянуть. У каждогочеловека есть подобное укрытие. Но надо очень хорошо знать личность, поискикоторой ведешь, иначе потайную хату не вычислить.

И наверное, у Ми есть помощник. Кто он? Лена Рыбкина? Нет.Бывшая подруга была искренно обеспокоена, до такой степени, что, забыв ссору,позвонила Ми. Свекрови? И Фаина, и Ника не любят бывшую невестку. Нет, к нимСмолякова обращаться не стала бы. Никита? Писательница патологически любит сынаи вполне могла посвятить его в тайну, но Настя говорила, что брат был испуган иподавлен до тех пор, пока не понял, что финансовое положение семьи некатастрофично. Лиза? Я бы сумела довериться Зайке, Ольга верный, испытанныйдруг, и у нас есть кое-какие совместно похороненные тайны. Но Смолякова неощущала душевной близости с Елизаветой. Домработница Раиса? Право, смешно.Хотя, например, наша Ирка могла бы мне помочь. Но только, похоже, Рая слишкомболтлива, и она служит в доме не так давно. Наташа, первая жена Кита? Я невидела девушку, но Раиса, сестра Наты, характеризует ее с самой лучшей стороны:честная, порядочная, гордая. Галя, правда, высказывала слегка иное мнение,говорила даже о хитрости Наты, о ее нежелании терять обеспеченного мужа. Новполне вероятно, что Наташа конфликтовала с домработницей, делала ей замечания,типа: «Вместо того чтобы сидеть, лучше вымой пол», – вот Галя и затаила обиду.

Кстати, на мой взгляд, в желании во что бы то ни сталосохранить семью нет ничего дурного. Любая женщина, счастливо живущая в браке, конформистка.Слабой половине в семье ради сохранения спокойствия приходится постоянно идтина компромиссы. Вот и Наташа терпела, сколько могла, делала вид, что не былоникаких чужих кружевных трусиков, и только когда увидела мужа в постели сдругой, не вынесла обиды и хлопнула дверью. Нет, Ми к Наташе не обратилась бы,наверное, бывшая невестка все-таки обижена на свекровь, вот та и пыталасьзагладить вину привычным для себя способом – деньгами. К тому же Наты нет вРоссии, она сейчас живет за границей.

Ну, и кто у нас остается? Настя? Нет, она обратилась ко мнес просьбой найти маму. Марфа? Вот уж идиотская идея, похоже, эта женщинатерпеть не может дочь. Катя Сонина, вторая близкая подруга Милады? Господи, какже я забыла про нее!

В ажиотаже я стукнула ладонью по рулю и тут же вскрикнула –в указательный палец впилась осой резкая боль.

Пришлось, охая на разные лады, докатить до ближайшей аптекии, подойдя к прилавку, попросить:

– Дайте, пожалуйста, обезболивающее.

– Какое? – спросила провизор.

– Сильное!

– Что случилось? – проявила милосердие фармацевт. – Зубы?

– Рука, – простонала я и продемонстрировала палец.

Женщина внимательно изучила его.

– Вам следует обратиться к хирургу, – сказала она наконец, –там нарыв. Маникюр делаете?

– Конечно.

– Давно в последний раз ногти в порядок приводили?

– Ну… несколько дней назад.

– Наверное, инфекция попала. Обезболивающее могу дать, нооно принесет лишь кратковременное облегчение, требуется устранить причину,вскрыть гнойник, почистить, – начала методично перечислять аптекарша всеожидавшие меня неприятности.

Я невольно сжала пальцы в кулак.

– Дайте обезболивающее!

– Ну народ… – покачала головой тетка. – Чего боитесь-то, а?Ведь хирург местную анестезию сделает. А запустите, хуже будет.

– Авось рассосется, – вздохнула с надеждой я.

Фармацевт осуждающе покачал головой.

– Ладно, вот вам антибиотик, по одной таблетке пять дней безперерыва, а это сильный анальгетик. Но лучше бы пойти к хирургу…

– У вас есть вода? Чтобы запить лекарство, – попросила я.

– Минералка без газа.

– Давайте.

Провизор протянула бутылочку и пилюли, и я, чтобы побыстрейизбавиться от боли, стала открывать упаковку прямо у прилавка.

– У вас есть Ксеникал? – послышался рядом слегказадыхающийся голос.