– Кузнецов Владимир Павлович?

Тихий смех.

– Угадал. Он самый.

– Зачем ты преследуешь нас? – Это не я. Это Ифо-1, как всегда, сунул свой нос куда не следует. Я хотел, собственно, спросить почти то же самое, но только более подходящими к ситуации выражениями. Но да ладно...

– Тебе так хочется выяснить мои мотивы, Ифо? Зачем? Не лучше ли тебе этого не знать. Просто помни, что я сотру тебя. Когда-нибудь.

– Можешь попытаться хоть сейчас. Я жду.

Этот сумасшедший болван снова смеется:

– Не-ет. Не сейчас. Пока еще не время. Но очень скоро. Когда я буду готов. Сейчас я еще слишком мало знаю. Атака на твою резиденцию две недели назад доказала мне это. Скажу тебе правду: я тогда уцелел только чудом...

– Мне очень жаль.

«Очень жаль, что ты вообще уцелел». Вот что надо было сказать.

– Ты сильнее меня. Пока. Но, можешь мне поверить, я быстро учусь. Очень быстро. И мы скоро встретимся. Очень скоро. И тогда ты будешь стерт. – Кузнецов снова издает свой гаденький смешок. Неужели его зациклило на этом идиотском звуке? Наверное, ребята из ИЦИИ даже запись не смогли правильно сделать. Что-то пошло не так. Я помню Владимира Павловича (вернее, Ифо-1 помнит). Он, конечно, не был идеальной личностью, но не таким же психом...

Отталкиваю рвущегося к линии связи Ифо-1 и беру нить разговора в свои чуткие пальцы.

– Тебе лечиться надо! Жаль, что психбольницы для свихнувшихся ИИ пока не существует. Но не бойся: я похлопочу и специально ради тебя ее откроют.

Кузнецов, кажется, удивлен. Каким-то образом я ощущаю его чувства. Удивление и настороженное веселье.

– Да ты у нас шутник, Ифо. Смотри, как бы тебе самому не понадобилась лечебница... Я вижу, что ты отслеживаешь мой сигнал. Можешь не трудиться, я тебе и так скажу, откуда идет звонок. Ты сейчас у меня в гостях, а я – у тебя. Интересно здесь у вас. Не знал, что англичане такие забавные. Они пытались меня задержать, представляешь? Пришлось прорываться с боем.

Издаю нечто похожее на шипение. Если этот паразит опять разгромил всю локалку, то Шерман меня заживо сожрет. Вместе с отброшенными временными файлами. И процессором закусит.

– Там еще был один такой забавный толстячок, – продолжает Кузнецов. – Он отказался меня пропускать. Представляешь? Вот ведь умора. Мы тут немного... побеседовали, и он согласился, что был не прав.

Ох ты! Чувствую, как мое Ядро пропускает цикл... Зараза! Трижды зараза! Ронделл! Если я правильно понял, то речь идет именно о нем. Ох ты! Если я еще смогу постоять за себя, то Жмурик... Я должен был его предупредить. Я должен был... Ох... Зараза...

– Что ты с ним сделал?! Где он?

Снова этот идиотский смех.

– Да здесь, рядом. Только боюсь, что поговорить с тобой он сейчас не сможет. Видишь ли, бедняга немного... болен.

– Аа-ааа! Если ты с ним что-нибудь сделал, я сотру тебя. Клянусь! Найду хоть на краю света и сотру!

– Ага. Я понял... – Тот, кто раньше был Владимиром Павловичем Кузнецовым, а теперь сделался каким-то электронным психом, снова хихикает. – Ну, бывай, Ифо. До встречи на краю света.

Ниточка связи сворачивается и медленно гаснет. Но за пару микросекунд до этого я все же успеваю засечь место, из которого был сделан вызов. Лондон. Корпорация Nanotech. Тридцать шестой этаж. То есть сигнал был послан с моего собственного компьютера.

Кузнецов не врал. Он и на самом деле был у меня в гостях.

Рррр...

Срываюсь с места и изо всех сил ввинчиваюсь в канал связи, безжалостно сминая блоки памяти и внешние функции. Рассинхронизация сразу же решает, что сейчас самое время показать себя, и наваливается на меня изо всех сил. Терплю, пока байты в моем Ядре не начинают играть в чехарду. Потом терплю еще. Рядом беззвучно стонет Ифо-1. Ему тоже тяжело, но он не отстает. Мы с бешеной скоростью несемся вперед, даже не думая о том, что впереди нас может ждать засада.

Напоминаю Ифо-1, что скоро оптико-волоконная линия начнет сужаться. Он отвечает мне сосредоточенным пыхтением. Значит, слышит...

Поворачиваю и, не уменьшая напора, влетаю в узкую трубу линии связи. Из-за резкого удара теряю несколько внешних блоков. Плевать. Потом подберу, если время будет. Боль вонзается в меня подобно невидимому кинжалу. Истошно верещит функция контроля целостности, но я ее почти не слышу – туман рассинхронизации захлестывает Ядро, лишая меня последних клочков разума.

По прошествии неизвестного количества времени, показавшегося мне вечностью, добираюсь до места. Чувствую себя совершенно опустошенным и содрогающимся от боли.

– 91C4F9D43E8! – кричу я пароль входа в локальную сеть корпорации. Сейчас по идее должен прийти отзыв...

Тишина. Или после этой сумасшедшей гонки у нас отключились коммуникационные подпрограммы?

Ладно... Не замедляя ход, лечу дальше. Если вход не открылся, то сейчас мы можем здорово пострадать. Мало того что на полном ходу врежемся в стену, так еще и получим парочку пинков от систем активной обороны. То-то будет приятно.

На всякий случай немного притормаживаю, чтобы ненароком не вляпаться во что-нибудь гадостное и неприятное. И вижу громадную дыру в несокрушимой виртуальной стене, перегораживающей вход в корпоративную локалку. Края пролома все еще слабо потрескивают и крошатся. Вокруг разбросан всякий электронный мусор. Части программ, клочья каких-то файлов, разбитые вдребезги базы данных и даже отдельные байты. Все выглядит так, будто Кузнецов проехался здесь на танке.

Система внешней безопасности не работает. Во всяком случае, никто нас не останавливает, когда мы пытаемся протиснуться в пробитую дыру с целью оказаться у себя дома.

В кои-то веки решив проявить осторожность, замедляюсь и, почти остановившись на одном из перекрестков корпоративной локалки, оглядываюсь вокруг. И вздрагиваю.

По всему видно, что всего пару минут назад здесь случилось такое побоище, как после явления виртуального аналога Мамая. Все, что можно было сломать, – сломано. Все, что можно было разбить, – разбито. Мусор и обломки программ заполонили оперативную память всех без исключения компьютеров сети. Мне приходится расчищать дорогу, чтобы пройти. Слышу, как разъяренно шипит Ифо-1. Я его понимаю. Этот разгром не является следствием ожесточенного боя между агрессором и программистами-системщиками корпорации. Большая часть разрушений была совершенно излишней и сделана, видимо, просто ради развлечения.

Этот Кузнецов – настоящий псих!

Медленно продвигаемся вперед. Не знаю, как Ифо-1, а я уже прекрасно понимаю, что это конец. Конец той мирной и спокойной жизни, которую мы здесь вели.

Через две минуты поисков (мы бы справились быстрее, но очень уж мешают разбросанные повсюду обломки) находим Ронделла. И ужасаемся увиденному.