Она тотчас услыхала зов Недр. На поверхности он звучал издалека, как будто Бени стучит по кастрюле, созывая их с поля на завтрак. Но едва она соприкоснулась с тропой, звук окутал ее прекрасной песнью, исполненной завета безграничной мощи и бессмертия.

Впрочем, как ни была красива песнь, Ренна знала, что говорит она полуправду. Когда в новолуние демоны атаковали Лощину, она пропустила сквозь себя магию, отражая их атаки, и даже того небольшого глотка хватило, чтобы чуть не пожрать ее. Недра неимоверно сильны – источник всей мировой магии. Ее же личная магия, поставившая Ренну в число сильнейших людей на свете, была подобна свече, воздетой к солнцу. Она и правда могла стать частью Недр, но только если бы отвергла надежду сохранить что-нибудь от себя, каплей дождя упав в огромное озеро.

Она проникла глубоко, насколько осмелилась, зная, что зов только усилится; затем обратила ощущения вовне, нащупывая пути на поверхность. Они разбегались во все стороны, широкие и узкие; одни достигали земли поблизости, другие растягивались на мили, прежде чем выйти наружу.

Она нарочно не оставила следа на тропе, которой пришла, но тот все равно отпечатался – знакомый, как запах собственного пота. Она устремилась по нему, и мили мгновенно потекли мимо. Ренна материализовалась на юге Лощины и, возобновив поиск, нашла следующий ход для путешествия обратно.

Преодолев сотни миль за четыре быстрых прыжка, она стремительно сгустилась в башне.

– Эй, есть кто-нибудь?

Когда ответа не последовало, она скрипнула зубами, протопотала к двери и распахнула ее пинком. Арлен с Джардиром были во дворе – проверяли метки, державшие пленника.

– Рен? – спросил Арлен.

Они с Джардиром оба увидели ее ауру и оставили свое занятие, полностью на нее переключившись.

– Сыновья Недр опять взялись за свое! – крикнула Ренна.

– Что… – начал Арлен.

– Красийцы захватили Доктаун, – оборвала его Ренна, гневно махнув рукой в сторону Джардира. – Наступают на хутора, пока мы тут говорим. Убивают, жгут и гонят народ из домов.

– Не пока мы тут говорим, – возразил Джардир. – Мои люди не ведут Шарак Сан ночью.

– Как будто это что-то меняет для тех, кого вы бросили на растерзание демонам! – выкрикнул Арлен. – Ты знал об этом?

Джардир хладнокровно кивнул:

– Мы уже несколько месяцев как решили атаковать Доктаун на первый снег, хотя я не ожидал, что это произойдет без меня.

Арлен прыжком преодолел расстояние между ними. Джардир потянулся за копьем, но Арлен отшвырнул оружие через двор и впечатал Джардира в златодрево. Ствол был пяти футов толщиной, но Ренна услышала, как дерево треснуло от удара.

Арлен занес кулак, засиявший, когда он Втянул магию в ударные метки на костяшках.

– Людские жизни для тебя ничто?!

Джардир без страха взглянул на кулак:

– Давай, Пар’чин. Бей. Убей меня. Пусть твой замысел провалится. Потому что, отказавшись, ты признаешь мою правоту.

– Как это? – ошеломленно уставился на него Арлен.

Извернувшись, Джардир вырвался и открытой ладонью так сильно ударил Арлена в грудь, что тот отлетел на несколько футов. Ответный его взгляд был ужасен.

«Наконец-то Арлен чуток приструнил этого сына Недр», – подумала Ренна, ухмыляясь.

Джардир держался невозмутимо, отряхиваясь и разглаживая одежду.

– Ты прав, Пар’чин. По моему приказу умирают землепашцы и, несомненно, не один шарум. Но ты ошибаешься, если считаешь, что их жизни ничего для меня не значат. Чем больше народа гибнет, тем меньше будет участвовать в Шарак Ка, а нас уже превосходят числом.

– И все-таки ты бессмысленно… – начал Арлен.

– Не бессмысленно. – Голос Джардира был возмутительно спокоен. Правотой светилась даже его аура. – Земплепашцы слабы, Пар’чин. Ты знаешь, что я прав. Слабые и разобщенные, как пшеничные колоски. Шарак Сан – серп, благодаря которому созреет лучший урожай. Новым поколением станут копья, готовые сразиться в Шарак Ка. Потерянные жизни – наша расплата за единство, ибо в единстве сила и спасение Ала.

Арлен плюнул в него.

– Спесивая сволочь, ты этого не знаешь!

– А ты не знаешь, что именно я подтолкну тебя к победе в Недрах. – Джардир без комментариев утерся, хотя было видно, что его терпение истощалось. – Однако ты принес меня сюда и вылечил мои раны, несмотря на то что я сделал. На то, что я делаю. Потому часть тебя знает: на кону стоит больше, чем несколько жизней. Это будущее человеческой расы, и мы должны использовать каждое преимущество.

– Какое преимущество в насилии, убийствах и поджогах? – осведомился Арлен. – Заставить народ поклониться другому Создателю? Как это сделает нас сильнее? Народ Лощины не слабее твоих шарумов, и мне не понадобилось уничтожать дома и семьи, чтобы привести их к успеху.

– Потому что за тебя это сделала Най, – сказал Джардир. – Я знаю историю твоего появления: ты прибыл аккурат перед тем, как алагай навсегда покончили бы с племенем, – то же самое сделал однажды я для шарахов.

– Жители Лощины были только началом, – ответил Арлен. – С тех пор к лесорубам примкнули тысячи…

– …бежавших от моих войск, – подхватил Джардир. – Сколько чинов взялось бы за копья, не лиши я их иллюзии безопасности? В нашу первую встречу ты сказал, что многие ваши мужчины не поднимают руку на алагай, даже когда их близким грозит опасность.

Он прищурился, читая что-то в ауре Арлена. Ренна взглянула на мужа, но ничего, в отличие от них, не поняла.

Пока.

– Твой родной отец, – кивнул Джардир, разобравшись, – покрыл себя позором, глядя, как алагай забирают вас с матерью.

Ренна, быть может, не умела глубоко заглядывать в души, но даже от нее не укрылись унижение и гнев, омывшие ауру Арлена.

Но кое-что присутствовало и в ауре Джардира. Гордость. Уважение. Обостренными ночью чувствами она увидела, как его кадык напрягается от нахлынувших эмоций по мере Познания Арлена.

– Это ты ее спас. Едва созревший для шараджа, ты вышел в поле как готовый шарум.

– Я не созрел, – сказал Арлен. – Все равно ее потерял, просто не так быстро.

– Ты сожалеешь, что ради нее встал на пути Най?

– Ни секунды.

– Это и значит быть Шар’Дама Ка, – отозвался Джардир. – Принимать тяжелые решения, на которые не способны другие. Слабых, как твой отец, необходимо оттолкнуть, чтобы явились сильные.

– Джеф Тюк не был слаб, – вмешалась Ренна, привлекая внимание обоих. – В ту ночь он усвоил урок, пусть даже за пятнадцать лет до испытания. Когда на дворе у него оказалась я, окровавленная и с демонами на хвосте, он дал им бой. Спас мне жизнь. Ты этого не сделал, красиец. Сейчас Тиббетс-Брук стоит прочно, и для этого не понадобилась гибель половины местных.

– Инэвера, – сказал Джардир. – Не важно, как