— Для вас это непосильная работа — читать, верно? Ничего, теперь уже знаем, с чего начинать.

Я потрогал пояс.

— Мне почему-то показалось, что чувство голода сильнее жажды знаний. Или это обман чувств?

Она отвела взгляд.

— Да, наверное, стоит прервать поиски на время. Мужчины не могут долго заниматься таким непосильным делом, как листать страницы. А если еще и читать...

— Много будешь знать, не дадут состариться, — сообщил я. — Нет, давайте все-таки быстренько досмотрим. Много есть вредно, мало — скучно. Мы придем как раз к середине обеда.

Мне показалось, что она согласилась с превеликой охотой, хотя и сделала вид, что колеблется и что это я ее с великим трудом уговорил задержаться на минутку, а она, как образцовая хозяйка, старается сделать гостю приятное.

Я взял следующий том, с первой же страницы герцог Луганер подробно расписывал, какие налоги изменил, какие вовсе убрал, какие добавил, дальше шли длиннющие счета на оплату доставки гранитных глыб для постройки каменного донжона, до этого даже он был деревянным, не говоря уже о защитной стене из заостренных кверху бревен.

Леди Беатриса, прервав свои поиски, заглядывала ко мне. У меня останавливалось дыхание от ее близости, а глазные яблоки то и дело поворачиваются в сторону глубокого выреза ее платья, он так близко, нежные округлости совсем рядом, и, когда леди Беатриса наклоняется, стараясь сама прочитывать строки, я вижу ее грудь почти целиком. Мучительный жар охватывает не только плоть, но уже и воспламенившуюся душу.

Я чувствовал, как пальцы мои сами по себе сжимаются, будто чувствуют ее сладкое тело, я поспешно сунул руки под стол, а когда дочитал страницу, устрашился пошевелиться. Леди Беатриса очень медленно перевернула страницу, на мгновение коснувшись моего плеча грудью, тяжелой и горячей.

Я сдавил свою восторженную душу железными пальцами воли, выдавил не своим голосом:

— Вот... Начало войны, король велит ему...

Она не двигалась, словно тоже страшилась спугнуть очарование, но, когда после паузы заговорила, голос ее тоже прозвучал достаточно трезво и по-деловому:

— Здесь сказано... «Оставляет его...»

— Зачем? — спросил я. — Что-то не очень разбираюсь в этих иносказаниях.

— Разбираетесь лучше меня, — уличила она. — Просто военные люди не всегда в ладах с письменностью. Мы видим тайный смысл там, где всего лишь невнятность речи...

Она говорила трезво, как умудренный жизненным опытом человек, атмосфера нежности и странного интима рассеялась, мы пару раз даже стукнулись головами, рассматривая полустертые буквы, однако уже, ничего не ощутили помимо того, что стукнулись.

— Вы правы, — признал я. — Умение выражаться ясно дано не всем. У нас тоже столько предсказаний и тайного смысла находят в косноязычии каких-нибудь предсказамусов... Словом, король оставил герцога, и тот, будучи настолько верным вассалом, настолько верным долгу... гм...

Она спросила встревоженно:

— О чем вы?

— Да так, — ответил я. — Хорошие здесь были властители. По крайней мере этот герцог.

Она спросила чуть строже:

— Сэр Светлый, что именно вы хотели узнать?

Я развел руками.

— Я же сказал, мои старые знакомые в моих краях просили спросить о Луганере, что с ним случилось. Они там в Вальхалле... или еще в каком-то рыцарском месте целыми днями пьянствуют, дерутся, охотятся, снова дерутся, а герцога Луганера нет и нет среди них... Вот и попросили, если окажусь в этих краях, узнать. Если нетрудно.

Похоже, поверила, да и почему не поверить, такая же вероятность, как и встретить на верхних этажах призрак самого Луганера.

Она вздохнула.

— Ну что ж, у вас есть что сказать. Король велел ему остаться.

— А сам король пьет и гуляет? — спросил я недовольно. — Не очень достойно для сюзерена. Нет, думаю, что-то случилось посерьезнее.

— Теперь уже ничего не узнаете, — сказала она.

— Скорее всего, — согласился я, — но попытаться можно.

— Как?

— У вас маги при дворе есть?

Она замялась на миг.

— Раньше было больше. Но я постаралась их удалить. Я не слишком хорошая христианка, но эти чернокнижники...

— Вы поступили правильно, — заверил я горячо, — но сейчас нужен хотя бы завалящий, кто знаком с некромантией.

— Почему завалящий, — ответила она уязвленно, — у меня нашел приют довольно сильный маг. Вернер Майер, он свою мощь однажды показал, обратив в бегство рыцарский отряд графа Гегерда. Я только его и оставила, потому что он помимо того, что маг...

Она замялась на минуту, я спросил:

— Еще и лекарь?

— Нет, — сказала она. — Нет. Просто он как человек... хороший.

Знаю, опасалась, что расхохочусь, многие рыцари уже гоготали бы, я сказал как можно искреннее:

— Леди Беатриса, это единственное мерило, которым стоит мерить человека. Хотя бывает трудно не ошибиться. Я могу с ним поговорить?

— Да, — ответила она. — Он в соседней с нами башне. Его жилище на самом верху. Мы думали, что он будет наблюдать звезды, однако он чаще всего ночует в подвале. Там у него...

— Лаборатория?

— Да, он там испытывает новые заклятия.

— Леди Беатриса, — сказал я как можно решительнее и заставил себя встать из-за стола, при этом чувствовал себя так, как будто отрываю часть своей плоти, — не буду злоупотреблять вашей добротой. Вы и так ради меня отказались на целый час от танцев, флирта и рассказов графа Росчертского о его невероятных подвигах. С вашего позволения я бегу к этому... Вернеру.

— Идите, — разрешила она блеклым голосом, — идите, сэр Светлый.

Дверь жутко заскрипела, завизжала, открылась часть озаренного багровым огнем подвала. За каменным выступом что-то зашуршало, будто по сухим листьям пробежала гигантская крыса или кто-то спешно прятал нечто ценное. Я спустился по ступенькам, обогнул этот странный выступ. По своей подозрительности решил, что маг нарочно поставил, чтобы успевать прятать от хозяйки то, чем занимается помимо ее прямых указаний, но каменная кладка иная, порода странная, такой еще не видел, то ли какой-то древний малахит, то ли что-то перестроенное, потерявшее старую структуру.

Маг торопливо вышел навстречу, коротко поклонился, от поклонов спина не разломится, на лице целая гамма чувств: я не хозяйка, но и не слуга, а со знатными нужно держать ухо востро, чаще поддакивать и не забывать кланяться. Странный человек: лицо почти треугольное, лоб узкий, а нижняя челюсть вдвое шире. Углы выступают так сильно, что в моем мозгу сразу замелькали картинки рептилий. Правда, в маленьких глазках мага видны ум и хитрость, это не холодная рептилия, что часами ждет добычу, этот сам пойдет, отыщет и добудет.