Ложечка нацелилась на меня, как копье.

— Вы знаете такую пьесу елизаветинских времен, «Предостережение красавицам»?

— Нет, Лютер, не знаю.

— Оч-чень хорошо… Вы научились признаваться в своем невежестве. Вообще-то бывает, что человек может гордиться своим незнанием, например, игры в кегли. Эта позиция сильно обескураживает особ, которые уверены в своем превосходстве из-за того, что умеют готовить витаминный салат или собрали огромную коллекцию марок. Неплохо также не читать книги или не видеть фильма, про которые все говорят. Не быть опрятным. Иметь водительские права, но не иметь автомобиля. Не быть со всеми. Но вернемся к этой пьесе. Она весьма характерна. Там является призрак, стенает и плачет, умоляя отомстить за него. Он просит: «Vindicta». Сильно смахивает на тень отца Гамлета, но не такой мужественный. Просто поразительно, как в былые времена часто нанимали исполнителей для мести. Не сильно почтенное дело. Но ведь и почтенное дело обычно имеет низменную и лживую подкладку. Вспомните момент, когда Гамлет, побуждаемый отцом отомстить за его убийство, является к узурпатору, Клавдию, когда тот, стоя на коленях, молится своему, несомненно, забывчивому и снисходительному богу. И Гамлет думает: «Вот сейчас я мог бы легко убить его. Прямо сейчас. Почему бы и нет?»

— А потому, что в пьесе рано ставить точку, — с усмешкой брякнул я. — Нужна отсрочка.

— Вроде того, — сухо ответил Пеннер. — Только инквизиция отвечала иначе.

Если он предполагал, что таким сдвигом по фазе загонит меня в тупик, то попал в точку.

— Гамлет будет выглядеть трусом? — наугад предположил я.

— И это верно. Однако… — Лютер сделал паузу, дожидаясь моего вопроса. — Вы забыли: у Гамлета есть веская причина. Если он убьет короля в момент молитвы, душа того может попасть в рай, но Гамлет ведь стремится отправить ее прямиком в ад! Вот… вот где подлинно тайная месть! А инквизиция, с прямо противоположными намерениями, терзала еретиков до тех пор, пока они не сознавались и не исповедовались. После чего им устраивали аутодафе (как бы демонстрируя Ад) как можно скорее, чтобы они не успели вновь впасть в грех, и тем самым спасали их души. Умны были иезуиты. Славные ребятки: таким образом они доставляли себе мстительное удовольствие, запугивали собратьев по вере до полного конформизма, выкупали целую пачку своих же просроченных векселей-грешков и поддерживали добрые отношения с Богом, — и для всего этого достаточно было поворошить хворост кочергой и чиркнуть спичкой…

Он надолго умолк; я ждал продолжения. Наконец он повторил медленно, как бы в глубоком раздумье:

— Да, чиркнуть спичкой… Интересно, сколько случаев поджога… Сделать легко, остановить трудно. Адское пламя. Забавное зрелище. И разоблачить невозможно. Озлобленный клерк на почте. Человечек в самом низу лестницы… Дать бы им всем… Ударить — но не розгой, а гранатой… Вот как у Фолкнера описано, когда он бесился, работая на почте, потому что обязан был становиться навытяжку перед любым идиотом с тремя центами на марку. Полить контору ядом… поставить пулемет на колокольне… динь-дон, динь-дон…

Глаза Лютера затуманились, голос слышался как бы издалека.

— Шлюха, обожающая заражать матросов сифилисом, парень со СПИДом, обожающий одаривать шлюх вирусом иммунодефицита… — Пеннер ложкой начертил в воздухе крест, едва не задев себя по носу. — Впрочем, для возбудителя тифа Мария была лишь невинным носителем. Вроде передатчика испорченных генов. Но эти случаи учат нас… вы меня понимаете? — учат различать, где конкретная жертва целенаправленной мести, как брат для Ипполито, с яблочком мишени на глазах дона Джулио, а где обобщенная идея возмездия, как у Алкивиада, натравившего врага на Афины, либо безличная неприязнь к неким универсальным принципам — вроде нелюбви Свифта к человечеству.

Эти различия можно было бы подразделить и пересчитать, что Пеннер и сделал в своих дневниках со всеми подробностями, как я узнал впоследствии. Там проводится тонкое различие между ситуациями с замещением адресата (Сатана, искушающий Еву назло Богу), с заложниками, с козлами отпущения и случайными ошибками. Мера справедливости мести определена с тщательностью, которая сделала бы честь любому закройщику. Символические акты мести (сожжение флагов и т. п.) должным образом отмечаются и оцениваются. Спортивные и прочие игры распределены по коэффициенту мстительности, причем самое высокое значение — у хоккея. Удары по голове битой в бейсболе квалифицируются как сложное явление, поскольку бьют обычно одного игрока, а акт возмездия выполняет другой — подающий мяч, который действует от имени всей команды, да к тому же и принимающий, которому досталось, редко является непосредственным виновником хулиганства.

Лютер составил длиннейшие перечни случаев резни и набегов, предпринятых для преподания урока целым городам и странам, и каждый снабдил скрупулезной оценкой результатов, как правило, ничтожных. Межплеменные распри, расовые конфликты, религиозные споры — все было там учтено и записано.

— Люди остроумные умеют отомстить, не пуская в ход руки: они могут словами повалить и прирезать человека, как откормленную свинью. Допустимым возмездием считаются розыгрыши: ха-ха-ха, как мы тебя, а? — Пеннер с бульканьем полощет напиток во рту. — Стаканы: будешь пить — обязательно прольешь на галстук. Пластиковое дерьмо. Резиновые змеи. Целая промышленность.

Затем Лютер неожиданно вернулся к Гамлету (я обнаружил, что он частенько так делает):

— Почему призрак короля не стал запугивать непосредственно Клавдия на ложе своей вдовы? Почему не счел нужным метнуть гибельный огнь на яйца узурпатора, когда те барахтались в простынях в своем кровосмесительном прелюбодеянии? Не сказал в ухо тому, кто влил яд в его собственное ухо: помни обо мне… Помни обо мне? — Кончик лютеровского кофейного орудия застыл на уровне его правого уха. — Не тот класс. Все равно что пальцем в ну, я уже говорил.

— Наверняка существует какой-то резон, — сказал я.

Пеннер кивнул:

— Вы учитесь на ходу. Может быть, из вас и получится юрист. Да, резон был. Во всяком случае, повод. Возможно, призрак мог являться лишь в определенные часы темного времени суток; ведь когда поет петух, возвещая о приближении розовоперстой зари, призрак словно слышит зов и испаряется, как туман. А может, его заставляет таять приступ гнева, если пение петушка отмечает момент, когда петушок-Клавдий занимает ту позицию между ног королевы, которую некогда занимал он сам, и ему приходится удалиться с позором. Припомните, призрак является в доспехах, как архангел Гавриил. Еще вопрос, столь же призрачны его интимные части, как щит и латы… — Взгляд Пеннера устремился вдаль. — Моя ложечка, моя дирижерская палочка плохо себя ведет. Сбивается с ритма. Придется наказать.

Он разломал пластиковую ложечку на две части и обе бросил в почти пустую белую чашку из толстого фаянса.

— Итак, вопрос заключается в том — если не касаться пения петуха как аллюзии на отречение Петра… и ваше — от меня… должен ли Гамлет отомстить за убийство отца, потому что он сын своего отца, или он вынужден этим заняться, будучи принцем и выполняя свои обязанности. Только в последнем случае его месть оправдывается с христианской точки зрения, согласно святому Фоме.