Обоих мальчишек, одному из которых, как я и сказал, было лет восемь, а второму лет десять, спустили с лошадей. Мы же вернулись чуть назад по дороге. Пока ехали, я смотрел назад на детей, замечая, как в один момент они начали паниковать, запрыгали, а потом и вовсе закричали, побежав вперёд, но в какой-то момент развернулись и побежали назад.

– Эй, стой, стой! – крикнул, разворачивая лошадь. – Ну, рассказывайте, – попросил, когда мы всё-таки поймали мальчишек.

– Вы ехали, а потом раз и пропали. Мы побежали за вами, дорога же вот, прямо лежит перед глазами. А потом вы как-то оказались позади нас.

Мальчишки явно были взбудоражены. Они не знали, то ли им заплакать, то ли восхититься, поэтому чередовали эти два действия попеременно. При этом они не знали, куда им смотреть. Я даже немного загордился. Улыбнувшись, потрепал их по головам, подавляя в себе желание рассмеяться в голос.

Пока они были под впечатлением, к одному из них прикрепил свою нить и тут же отстранился от того фейерверка картинок, которые проносились в голове у ребёнка. М-да, даже если и захочешь, то придётся очень постараться, чтобы вычленить там что-то определённое. После осторожно убрал нить, наблюдая, как крохотная капля осталась при этом в ауре, тут же выпуская в разные стороны тончайшие жгутики. Если бы я не знал, на что именно смотреть, то и не заметил. Собственно, поэтому раньше и не замечал. Ребёнок тут же вскрикнул, показывая рукой в сторону замка.

– Замок! Замок! Он там!

Второй смотрел то в сторону, куда указывал его товарищ, то на него самого, но по лицу видно было, что он ничего не видит.

Что ж, думаю, можно делать вывод, что плетение в ауре это что-то вроде метки «свой-чужой». Если оно есть, то плетение замка не действует на таких людей, в противном случае приблизиться к замку, да даже увидеть его будет проблематично. Оставалось надеяться, что магов плетельщиков в мире не так уж много.

– И что же вы собираетесь делать дальше, Райнер?

Иногда мне всё-таки приходилось завтракать с принцем, хотя я не очень любил такие моменты. Приходилось вести себя так, будто на светском приёме. Да и разговаривать я тоже не любитель.

– Надо возвращаться в столицу. Здесь, конечно, безопасно, но так корону не вернуть.

– А вы уверены, что он вам нужна эта корона? Может, стоит поменять жизнь? Ну не знаю, уехать в другую страну, найти занятие себе по душе и жить в своё удовольствие, без вот этих интриг, предательств, борьбы за трон.

– Понимаю, о чём вы. Но, к сожалению, будучи всю свою сознательную жизнь принцем и имея положенные статусу привилегии, отказаться от всего этого очень сложно. Я не могу представить себе другой жизни. Все эти интриги, как вы говорите, предательства, это часть моей жизнь. Раньше было так же, не так масштабно, конечно, более мелко, но так же.

– Хм, тогда вопрос снят. Езжайте обратно. Но вы же понимаете, что нужен план?

– План прост. Приехать. Сначала выяснить, что происходит в столице, потом поселиться поблизости, найти верных людей, с помощью которых и вернуть трон. Это один из планов. Другой – попытаться убить Пиррета. Я знаю несколько тайных ходов, которые ведут во дворец, один так и вовсе прямо в спальню правителя. Естественно, ходы засекречены, и найти их без точных знаний не выйдет.

– О, тогда я бы советовал переходить сразу ко второму плану. В первом есть небольшая вероятность. Вероятность состоит в том, что вы никогда не можете быть уверенным в другом человеке полностью. В чужую голову не залезешь, мысли не прочтёшь.

– А было бы неплохо, верно?

– Что именно? – закинув в рот очередной кусочек овоща, спросил, прислушиваясь к эмоциям людей, которые торопились к нам.

– Читать мысли людей.

– Соглашусь. Было бы неплохо. Только не уверен, что люди были бы не против подобного. Да и мне не очень бы понравилось, читай кто-нибудь мои мысли. Наверное, поэтому Создатель и не наделил нас подобной силой.

– Думаю, вы правы. А по поводу второго плана я придерживаюсь такого же мнения.

В этот момент в дверь тихо постучали.

– Милорд, – Хан явно нервничал. Это было заметно по тому, как он сжимает и разжимает пальцы на руках. – Там люди.

– Где? – вытерев рот небольшой тряпицей, встал из-за стола.

– За чертой.

Надо пояснить, что когда я удостоверился, что барьер работает, то обошёл его по кругу и везде обозначил черту. А после популярно объяснил людям, что без моего разрешения выходить за нее нельзя ни при каких обстоятельствах. Эту границу теперь постоянно патрулируют. За неё выходят только те, кто наблюдает за перевалом, который стал почти доступен.

Новость, что за чертой люди, меня напрягла, но в панику вдаваться было рано. Для меня это было ещё одним экспериментом. Увидят? Поймут? Пройдут?

На крепостную стену я буквально взлетел, там, кстати, уже собралось достаточно народу, которым также было интересно.

Встав между зубцами, быстро нашёл глазами посторонних, которые были верхом на лошадях. Их было десятка два. Они крутились на месте в метрах ста от черты. Чем они там занимаются, было совершенно не понятно, но минут через пятнадцать они просто развернулись и уехали.

– Выяснить, кто это и что им тут нужно было, – бросил я тихо, полностью уверенный, что меня услышат.

– За черту?

– Можно выйти. Возьмите «языка», допросите. Следов не оставлять, сделать всё как можно тише.

– Разрешите выполнять, милорд?

– Выполняйте.

Судя по тому, что конные уехали по дороге, которая ведёт в город, то можно сделать два предположение. Первое – приходили искать Райнера. Второе – Пиррет вовсе не забыл об одном провинциальном бароне, который когда-то был явно на стороне короля. Вот тоже, я же не на стороне короля был в принципе, а на стороне Хонора. Это разные вещи! Но как бы там ни было, от Татина нужно держаться подальше. Не внушает мне доверия мужик, водивший за нос всех столько лет. Это каким же изворотливым, осторожным и продуманным надо быть? Может, задружить с ним?

На этой мысли повернулся, собираясь спуститься вниз, но натолкнулся взглядом на Райнера, который также напряжённо вглядывался вдаль.

Полагаю, то, что я прятал Таэри, мне не простят, будут постоянно подозревать, отчего придётся быть настороже, не забывать лебезить, доказывать свою верность и прочее. Да и если выдам принца, подумают, что ради выгоды готов даже друга предать. А ведь после того, как Райнер приехал в мой замок в момент кризиса, все решат, что он явно меня считает другом и соратником. А предатель один раз – предатель всегда. Вот блин, какие, оказывается, у меня в прошлой жизни были лёгкие проблемы.

– Милорд, простудитесь.

Матильда протянула мне тулуп, и я только в этот момент понял, что выскочил в одной рубахе.