Но собаки – все же не волки. У собак, живущих с людьми, пищу в «логово» приносит не папа-волк и не дядя-волк, а человек. Однако, с точки зрения общественного поведения, щенки испытывают недостаток контактов – ни дядя, ни папа, ни старшая сестра (как это принято у диких волков) к ним не заходят. Поэтому в этот период очень важно регулярное общение людей со щенками. Именно тогда и происходит социализация собак не только с себе подобными, но и с человеком.

К слову, некоторые ученые выделяют также процесс «вторичной социализации», которая почти наверняка основана на процессах, близких к процессам ассоциативного научения и сильно напоминает процесс приручения, аналогичный процессу приручения диких животных.

По их мнению, именно благодаря вторичной социализации щенки, прошу прощения за тавтологию, могут быть социализированы к человеку или различным видам животных, включая обезьян, кошек или кроликов. Этот феномен используется при выращивании собак, которые охраняют домашний скот, которые растут в окружении животных тех видов, которые они должны будут охранять. Именно этот феномен, вероятно, обеспечивает сосуществование обезьян и собак-парий в Индии и Южной Африке, а также из абиссинских шакалов и гелад в Эфиопии.

Общения с человеком недостаточно для правильной социализации щенка! Он обязательно должен общаться со сверстниками и взрослыми собаками.

Ну а для нас важен тот факт, что общения с человеком недостаточно для правильной социализации щенка! Он обязательно должен общаться со сверстниками и взрослыми собаками.

Ранний опыт общения с себе подобными очень важен для собак. Так, в 1995 году Серпеллом и Яго было установлено, что «агрессия доминирования», то есть стремление с помощью зубов выяснить, «кто сильнее», чаще встречалась у собак, купленных в зоомагазине, или тех, которые серьезно болели до годовалого возраста. То есть агрессорами становились те собаки, которые были ограничены в общении с себе подобными в период социализации. Ну, и еще важно добавить, что исследователями поведения собак Годдардом и Бейлхарцем в 1984 году было проведено любопытное исследование. Если щенков в возрасте до 12 недель чем-то или кем-то пугали, то впоследствии взрослые собаки в соответствующих ситуациях демонстрировали и пассивно– и активно-оборонительную реакцию! В ситуациях, которые в детстве у собак вызвали страх, во взрослом возрасте они были агрессивны!

Теперь вы понимаете, как «сложно» взрослеют щенки, как много времени им отведено природой на разучивание форм и элементов общественного поведения? Механизм их социального созревания очень важен для формирования ритуалов встреч и знакомств. Без них в общественной жизни собак наступил был полный хаос. Который, впрочем, и случается, если механизм формирования правильного поведения был нарушен.

Как мы писали выше, для нас важно понимать, что внутригрупповые и межгрупповые взаимодействия у собак мало отличаются от волчьих. Конфликты у тех и у других довольно строго регламентированы, в норме драки происходят по определенным законам, не имея обязательной целью убийство оппонента. И у волков, и у бездомных собак драки «до победного» случаются только во время пограничных конфликтов. С домашними собаками все немного сложнее.

Во первых, бывает, что конфликтуют собаки совершенно разных весовых категорий, в результате чего большая собака, сама того не желая, может стать причиной гибели маленькой. Во-вторых, и это прямо выходит из нашего нелирического эскурса в науку о поведении собак, то, что люди часто считают особым, специфическим признаком той или иной породы (особенно здесь достается собакам так называемого буль-типа) – якобы спонтанная агрессия и неумение остановиться во время драки – на самом деле является примером выученного поведения, то есть такого поведения, которому собака научилась – причем не по своей вине, а по вине человека – в период индивидуального развития…

Как-то раз, теплым летним вечером, я и моя жена Лена стояли на балконе наших друзей, супругов Пети и Иры. Девушки курили и бойко беседовали о чем-то важном, о том, сокровенный смысл чего всегда ускользает от мужчин. То есть – ни о чем. Мы с Петей неторопливо обсуждали благотворное влияние китайской гимнастики тай-цзыцюань на поддержание физической формы.

– Ой, – внезапно сказала Ира и выразительно округлила глаза. Ира была актрисой не только по профессии, но и, так сказать, по состоянию души.

– Что «ой»? – с оттенком усталой иронии в голосе спросил Петя.

– Инопланетное существо идет! – сказала Ира, и, красиво изогнув талию, повернулась к нам всем телом. Ее ресницы совершили плавный взмах, вверх и вниз с максимальной амплитудой. Актриса!

– Где? – спросила Лена.

– Да вот же, – сказала Ира и сделала указующий жест в стиле буденовца с плаката времен Гражданской «Ты записался добровольцем?».

И мы все посмотрели в направлении, указанном изящно оттопыренным пальчиком. Под нами, вдоль припаркованных машин, девушка вела на поводке очень странного вида понурую собаку, местами – вокруг головы, шеи, части холки и боков – лишенную напрочь шерстного покрова. Оголенные места были яркого зеленого цвета.

– Странная какая собака, – задумчиво сказала Лена. – Чья, интересно?

– Так это ж Тролль, – сказал Петя, опознав «существо» по его хозяйке. – Чего ж он такой зеленый-то?

– Тро-о-оль?! – выразительно изумилась Ира.

– Да, вроде он, – утвердительно сказала Лена, – чего это с ним?

– Зеленка, – сказал я, – он в зеленке весь.

– Может, заразу какую-то лечат? – спросила Лена. – Грустный он какой-то, и ухо одно как-то странно торчит.

– Зеленкой? Это вряд ли, – сказал я. – Надо позвонить, узнать, что случилось. Между тем собака и ее хозяйка скрылись за углом дома. Ира бросилась к телефону звонить подруге Рите, которая знала обо всем, что происходило в нашем доме, – даже про то, чего не происходило.

– Ритуль, привет! – раздался звонкий Ирин голос. – А что с Тролем случилось?… Да-а-а?! Да что ты?!

Некоторое время из комнаты доносились громкие реплики типа «Правда?!», «А что он?», «И не запретил?», «Как так можно?», «Кошм-а-а-ар…», после чего Ира явилась к нам и торжественно объявила:

– Это Рембулина его так!

– Ну, я предупреждал, что все закончится слезами, – сказал я.

Тут необходимо сделать пояснение. Тот, кто в Ириных устах обозначался как Рембулина, был любимцем всего двора Рембо, ласковый, смышленый и очень обаятельный подросток питбуля из нашего подъезда. Никогда до этого момента он не был замечен в намерении укусить кого бы то ни было, в отличие от Троля, мощного зонарного «немца», который порой третировал более слабых собак и не очень, прямо скажем, любил людей. Впрочем, его хозяева уверяли, что именно так должна себя вести настоящая рабочая немецкая овчарка.

С раннего щенячества Рембо мирно гулял в нашей пестрой дворовой компании собак, включая мою флегматичную ризеншнауцерицу Яну, бодрую дворняжку Сюзи, плод безжалостной руки шоу-разведенца боксера Лорда из третьего подъезда и прочих достойных персонажей. Время от времени симпатичному и ласковому щенку, которого с удовольствием тискал весь наш двор, доставалась от Троля, причем малыш всегда заведомо почтительно относился к старшему товарищу. Троль, очевидно, вел себя не по-джентльменски и как-то не вполне адекватно, что объяснялось весьма просто. Дело в том, что он, по тогдашней ветеринарной практике, сидел на постпрививочном карантине дома месяцев, если мне память не изменяет, до пяти, с собаками в это время не общался и, естественно, был не вполне социализирован. То есть не вполне адекватно общался с себе подобными.