– Да, это чистая правда, – подтвердил Ратма. – Она уже заразила тебя собственной тьмой. Вернувшись к Лилит в то время, ты лишь позволил бы ей довести заклинание до конца.

Справедливость их слов Мендельн вполне понимал, однако за брата счел нужным вступиться.

– Ну, а мы отчего не сделали большего?

– А это тебе следовало бы понимать самому, – отрезал в ответ сын Лилит. – О существовании Траг’Ула не должны знать ни мои родители, ни Преисподняя, ни Небеса. Ради высшего блага всего Санктуария – ради его целости и сохранности – Траг’Ул должен неизменно оставаться вне поля их зрения и удерживать мир в Равновесии. А что до меня, – переведя дух, добавил он, – мне судьбой предназначено совсем иное. Это я знаю всю жизнь, но большего сказать не могу.

Подобным ответом Мендельн, не говоря уж об Ульдиссиане, остаться доволен не мог, но оба они понимали: больше из Ратмы вправду ни слова не вытянешь.

Между тем, Ульдиссиану явно все сильнее и сильнее не терпелось взяться за дело… сделать хоть что-нибудь. Таким Мендельн видел брата всего-навсего пару раз, и не на шутку перепугался: что же с ним станется, если они продолжат сидеть сложа руки?

– Не так уж все безнадежно, – заговорил он, успокаивая Ульдиссиана. – Ведь есть же еще кое-кто, и прямо сейчас…

Однако продолжить Ульдиссиан ему не позволил.

– Неудивительно, – выпалил, обращаясь к дракону, старший из Диомедовых сыновей, – что Инарий и демоны так долго вертят нашим миром, как захотят! Ты только мешаешь тем, кто для тебя не опасен, а самых страшных врагов будто бы не замечаешь!

Мендельн примирительно положил руку на плечо брата.

– Ульдиссиан…

Но старший брат даже не оглянулся на младшего.

– Скажи же, Ратма! Добились мы от Камня Мироздания хоть чего-нибудь? Хоть что-нибудь изменилось?

– Определенно, да, но вот насколько – это покажет лишь пристальное наблюдение. Подождем, поглядим…

– Нет уж, хватит с меня! Нагляделся! Я…

– ТИХО!

Окрик Траг’Ула прозвучал лишь в их головах, но всех троих словно бы поразил удар грома – даже Ратма, страдальчески сморщившись, стиснул ладонями виски.

– Ангел взялся за дело.

Услышав это, все трое вмиг навострили уши. Ульдиссиан устремил взгляд на Мендельна, но Мендельн, в свою очередь, лишь указал подбородком на Ратму.

Его бледнолицый наставник побледнел пуще прежнего. Нет, страха в нем Мендельн не чувствовал. Скорее уж, это напоминало нечто сродни обреченности.

– Значит, решено, – сказал Ратма.

– Выбор, как я всегда и говорил, за тобой…

– Нет… выбор как раз всегда оставался не за мной… а за отцом, – возразил Ратма, не сводя пристального взгляда с обоих смертных. – Но, может статься… может статься, я кое в чем перемудрил… и слишком все усложняю…

Сощурив и без того узкие глаза, он вновь смерил Ульдиссиана взглядом, и…

И Мендельнов брат исчез.

– Что ты наделал? – нигде не чувствуя Ульдиссиана, воскликнул Мендельн.

– Отправил его туда, где ему следует быть.

В душе младшего из братьев встрепенулась преданность старшему.

– Тогда и я должен отправиться с…

– Нет… ты нужен мне для встречи, – возразил Ратма. В этот миг от него еще явственнее повеяло обреченностью. – Траг, полагаю, ты быстро его обучил?

– Насколько уж смог. Но ты ведь не обязан…

– Эх, ещё как обязан. Идем, Мендельн.

Не без оснований подозревая, что выбора в данном вопросе у него нет, Мендельн, однако ж, очень хотел узнать, в какие дела его втягивают.

– И куда же ты поведешь меня, в то время как я должен быть рядом с братом? Куда?

Широко раскинувший полы плаща, Ратма мог бы показаться самой смертью.

– В места, от коих всей душой хотел бы держаться подальше. Как ни жаль, я… должен… вместе с тобой… явиться пред очи любящего отца.

* * *

Ульдиссиан вновь оказался в джунглях.

Поначалу увиденному он обрадовался: выходит, Ратма, наконец, уступил и отправил его, куда следует… но тут Ульдиссиан обнаружил, что Мендельна с ним снова нет.

– Да будь же ты проклят, Ратма! – взревел он, грозя кулаком пышному пологу леса над головой. – Чем ты лучше родителей, от которых отрекся?!

Однако ни сын Лилит, ни великий змей не откликнулись. Ульдиссиан сосредоточился на Мендельне, попробовав вначале переправить его к себе, а когда из этого ничего не вышло – вернуться в пустоту владений Траг’Ула.

Увы, из этого тоже ничего не получилось.

И тут, не успев поразмыслить, что бы еще предпринять, Ульдиссиан почувствовал нечто, заставившее разом забыть о брате.

Серентия… Лилит… и обе – где-то неподалеку.

Понимая, что помочь Мендельну пока не в силах, Ульдиссиан немедля сосредоточился на новых обстоятельствах. Можно не сомневаться: Ратма наверняка зашвырнул его в самую гущу событий. Но почему сын Лилит сам не явился сюда, разделаться с матушкой? Какие дела могли оказаться важнее?

Однако сейчас этим вопросом Ульдиссиан задаваться не мог. Прежде всего следовало позаботиться, чтоб демонесса не учуяла его появления. Направив все силы в защиту от ее взора – и всей душой надеясь, что не совершает ошибки, – Ульдиссиан с осторожностью двинулся вперед. Если уж ему выпало схватиться с бывшей возлюбленной в одиночку, что ж, так тому и быть. Продолжать злодейства он ей не позволит…

Близилась ночь, и это Ульдиссиана поначалу встревожило. Похоже, в царстве дракона время текло как-то странно: он ожидал, что до вечера еще далеко. Однако покров темноты наверняка поможет ему не попасться на глаза сторонникам, пока не выяснится, насколько те во власти Лилит.

Как ни велик был соблазн бросить ей вызов при всех, Ульдиссиан сомневался, что подобный маневр ему на руку. Если речь о Лилит, ее для начала лучше всего сделать беспомощной, каким-нибудь образом лишить сил… и лишь после этого думать обо всем остальном.

Приблизившись к лагерю, Ульдиссиан обнаружил, что в Хашире ряды эдиремов заметно пополнились, однако на сей раз его это ничуть не обрадовало. Большую часть пополнения познакомила с даром Лилит, хотя как ей удалось это сделать, оставалось только гадать. Прежде Ульдиссиан полагал, что выбран демонессой на роль марионетки, поскольку лучше нее способен пробуждать в других людях силу, однако, почуяв такое множество новоиспеченных эдиремов, понял: похоже, он ошибался.

Украдкой двинулся он вокруг лагеря, отыскивая Лилит и в то же время стараясь остаться незамеченным. Своей способности скрываться от демонессы подолгу он полностью доверять не спешил.

Вскоре путь пошел под уклон, и теперь Ульдиссиан, наконец, сумел как следует разглядеть большую часть лагеря. Пестрая мешанина шатров, лежаков и шалашей особого интереса в нем не пробудила: подобный ночлег Лилит для себя подобающим наверняка не сочтет. Однако Ульдиссиан знал, что она где-то рядом, и вот…