Я выпрямилась перед ошарашенными львицами-служанками и двумя командирами вражеской армии. Шиасад напротив тихо ахнул.

Жаль. Был шанс переместиться прямо внутрь него.

Их шок и укоренившееся пренебрежение к женщинам сыграло на руку. В меня ничем не выстрелили, и Шиасад успел дать знак охране.

— Величайший…

— Все вон! Пошли вон — и никому не слова о том, что видели! — Король замахал холеными руками, отзывая тех, кто мог бы его защитить. Мы остались наедине. Он протер лицо рукавом. — Это было неожиданно. Как… как ты получила эту вещь? — Но вместо последних слов получился сдавленный хрип. Я вцепилась в него с яростью голодной твари из Пустот.

— Ты едва не взорвал мою дочь!

— Это ошиб-кха… никакого яда, заряд был в разы меньше прочих… рой целился на твой генетический код! Я х-хотел напугать, не убить!

— И откуда у тебя этот код? — хотя я уже догадывалась. Дроны искали человека среди оборотней. И нашли мою Лили, маленькую бесхвостую девочку… Руки снова заныли от сил зулу, горячащих жилы.

— Я могу остановить это, — шепнул потемневший лицом лев.

— Но не хочешь. Твой народ голодает и ждет спасения от короля, короля, который скрыл ото всех, что он медленно умирает!

Мной овладело какое-то легкое помешательство. Рывком распахнула полы изумрудного халата, обнажая безволосую старческую грудь. Запах масел стал совершенно невыносим. А вдобавок — к нему присоединился жуткая вонь гниющей плоти.

Под правой ключицей в омертвевшей коже угадывались очертания метки. Как в рассказах Луиса, когда он объяснял мне последствия разрыва связи.

— Ты истинный Тиамат, — Я откинулась назад, совершенно неприлично оседая на коленях старого льва. Наружу рвался смех. Они не враги. Они безумные, отвратительные влюбленные!

— Что ты сделал? Вы боготворили друг друга, а потом?.. Совершил ошибку, высмеял ее саму или ее идеи, и моя мать, конечно же, не смогла этого простить — и потребовала освободить ее от тягот метки? Я угадала? — судя по реакции, я была близка к истине. — Но ты струсил. Не смог себя убить, слишком хотел жить. И вскоре вы оба начали гнить.

— Пока она жива, состояние будет ухудшаться, — неожиданно равнодушно согласился Шиасад, возвращая ткань на место.

— Пока будет жив один из вас, — поправила едко. — И выжившим, конечно, хочет остаться каждый… О, не стоит так переживать. Я вполне определилась со стороной. Сколько тебе осталось?

— Не больше цикла.

— Отзови войска. Я приведу свою мать до конца этого срока.

Он хмыкнул, пригладил кудрявую гриву и изящно оперся виском на узловатые когтистые пальцы:

— Думаешь, это так просто? Багротцы слишком долго страдали в тени империи, они едва ли примут перемирие… Да и как ты собралась выполнить обещание? Я хочу знать детали. Эта подлая тварь никогда не покажется в Шаа без причины.

— А она есть, — Я прислушалась к шуму снаружи. Метки мужей горели тревогой и тоской. — Я забрала ее самую ценную вещь: зверя, способного исцелять раны своей пары, как свои собственные

— Цилиня? Они живы?!

— Вполне. Тиамат обязательно придет за ним.

— Это все меняет… Верни мне ее. Желательно живой. Я хочу удостовериться в том, что не будет обмана, свойственного вашей породе. Но почему ты внезапно передумала?

Он еще спрашивает? Хотя сам напустил на город эти омерзительные летучие бомбы? Я скрипнула зубами, молча щелкнула по красной кнопке и представила очертания волчьей крепости. На душе было спокойно, не смотря на предстоящую взбучку от мужей.

Они нашли меня спустя десять секунд после телепортации.

— Поздравляю, — сказала я. — Мы приостановили войну. И у меня появился план, как уничтожить Шиасада.

Меня посадили под замок. Оказывается, нельзя ставить ультиматумы правителям вражеских стран, особенно, когда ты в интересном положении…

Мои уверения, что я на четвертом месяце, сиюминутный порыв был просчитан (за доли секунд, но все же) и что по определенным причинам Шиасад точно не стал бы рисковать своей тайной, способной надломить веру его народа во всесилие королей, никого не волновали. Любящие супруги отобрали телепорт, окружили меня заботой и принялись разгребать последствия содеянного.

А последствия были.

Для начала — Зира с Идрисом вернулись домой. Это было совместным решением: немного тяжелым, но правильным. В случае неудачи Саарганиш должен стать для моей семьи запасным прибежищем.

Главы кланов узнали о том, что Багрот временно отступил. Атака на столицу и такой внезапный разворот на 180 градусов удивлял. Заставлял нервничать. И тогда они явились к Каину… Думаю, они боялись не успеть провернуть свой план. А Каин боялся моего безрассудства. Все решилось в один короткий тревожный разговор.

В тот день я, как обычно, занималась детьми. Без Фиралиса за ними некому было следить, и я до самой ночи развлекала малышню придумываемыми на ходу сказками. Вскоре пришли Кори с Луисом, чтобы развести всех по кроватям. Мы уже ложились спать — с последнего раза эти двое явно попривыкли друг к другу и спокойно делили общее пространство — когда я испытала острое чувство неизбежности.

Сегодня.

Это произойдет сегодня. Каин был преисполнен решимости, хоть и презирал избранные союзниками методы. Это читалось в его мысленном потоке, скользило на самой поверхности.

— Что-то не так, — Я нахмурилась. Мои мужья почти синхронно напряглись, подтверждая опасения.

— Ты устала. Хочешь, сделаю тебе массаж? — торопливо предложил Кориандр, притягивая меня к себе и пытаясь незаметно подать знак лису. Словно я не знала его повадки до мельчайших деталей. Нет уж, не отвертитесь!

— Почему вы все решили скрыть от меня тот факт, что захват дворца свершиться сегодня? Я ведь согласилась — Бринна и советник должны поплатиться за все! Так почему Хар и Шиан ушли, не попрощавшись?

— Не говори ей, — приказал лекарь нервничающему Луису.

— Что не говорить?

— Ты расстроишься, а тебе нельзя переживать из-за этих омерзительных существ, — Луис аккуратно обхватил мое запястье пальцами, потерся об него скулой. — Поверь, так будет лучше для всех. Каин сам сказал — это необходимая жертва…

— Замолчи уже, — зашипел Кориандр. Он весь ощетинился, вздыбил шерсть, и потому меня посетило крайне нехорошее ощущение.

— Погодите, — быстро перевела взгляд с одного на другого. — Они хотят свергнуть Бринну… или убить ее?

— Пока императрица с наследником живы, будет жива и угроза. Они… мы все решили, что возьмем на себя этот грех, — Луис поморщился, словно ощутив во рту жуткую горечь. Лекарь застонал в ладонь, злясь на подобную честность. — Не вини себя. Твоя мать и король слишком опасны, чтобы ждать помощи от сада дворцов. Либо они, либо мы!